Петр Заспа - Волчий камень
17
После потрясения, испытанного у ворот барака, дон Диего слег. Он лежал на подушках, которые стащила из всех комнат и заботливо уложила ему под спину донна Дебора. Рядом на столе стоял таз, в котором кухарка смачивала тряпку и обтирала его лицо. Дон Диего стонал и мял рукой грудь, у него пошаливало сердце.
Тихонько скрипнула дверь, и в комнату неслышно проскользнул пастор Соломон. Учуяв запах заваренного донной Деборой зелья, он поморщился.
– А тебе чего надо? Не дождешься, когда я сдохну? Уж не исповедывать ли ты меня пришел? – недовольно заворочался дон Диего. – А это ты видел?! – И он показал пастору здоровенный кукиш.
– Успокойся, Диего. Я всегда говорил, что ты меня переживешь. – Соломон поставил на стол кувшин. – Я принес тебе настойку на меду. Мне лично всегда помогает, хоть с похмелья, хоть от какой другой хвори.
– Ладно, Соломон, мне не так уж и плохо. Просто надо отлежаться. Проклятые чужаки!
Пастор улыбнулся одними краешками глаз, но промолчал.
– Уж не думаешь ли ты, что я их испугался?!
Пастор улыбнулся шире, но вновь промолчал.
– А… – безнадежно махнул рукой дон Диего. – Позови ко мне лучше Чуи.
«Все не так! Все идет не так! – думал губернатор, глядя в окно на промелькнувшую сутану пастора, отправившегося искать его охранника. – Все планы тают, как следы от сапог на песке прибоя».
Его не покидало чувство, что он ошибся с самого начала. Надо было напасть на чужаков в первый же день, когда их, пьяных, можно было брать голыми руками вместе с капитаном. А оставшиеся на корабле передохли бы с голоду. Или… да мало ли еще какие возможности могли бы возникнуть. Надо было лишь действовать, а не выжидать. Правильно говорят: величайший враг хорошего плана – это мечты о наилучшем плане. И что он теперь имеет – да ничего! Чужаки настороже и вот-вот уйдут! «Беатриз», на чьи пушки он так рассчитывал, исчезла. Исчез и Карлос.
Карлос! Тяжелый камень шевельнулся в груди. Давно уже ему пора было вернуться.
От мрачных предчувствий дон Диего заскрипел зубами. А все эти чужаки! Как он их ненавидит!
– Да где же, наконец, Чуи? – Дон Диего в сердцах грохнул кулаком по столу.
Донна Дебора подняла на него удивленный взгляд и поспешила вновь намочить тряпку, по-своему истолковав вспышку ярости губернатора.
– Где ты пропадаешь? – проворчал он, заметив заглянувшего в открытую дверь Чуи.
– Хозяин, там Томас! Он рассказывает удивительные вещи о страшном животном, выползшем из джунглей!
– Перестань, Чуи. Кто может быть страшнее на этом острове, чем я?
Слова телохранителя пролетели мимо ушей погруженного в свои мысли губернатора. Дон Диего сел, свесив ноги с кровати, и, отмахнувшись, как от назойливой мухи, от донны Деборы, подозвал к себе охранника:
– Подойди ближе, мой мальчик. На тебя только и надежда! Болит у меня душа за Карлоса. Давно ему пора вернуться. Чувствую, недоброе что-то стряслось.
Губернатор приложился к принесенному Соломоном кувшину и, скривившись от приторно сладкого вкуса растворенного меда, протянул руку.
– Помоги встать. Ты вот что сделай, Чуи. – Дон Диего оперся на подставленную ладонь. – Возьми с десяток людей и идите по их следам. Дождей не было, их путь вы проследите и без проводника. Выступайте немедля! Поторопись, мой мальчик, может, каждая минута для них стоит жизни. Найди Карлоса, и я щедро отблагодарю тебя! Конечно, я сам должен идти искать сына, да только не ходок я сейчас. Ты сам видишь.
И губернатор вновь погрузился в тяжелые думы.
Чуи немного потоптался на месте и, расценив молчание хозяина как команду действовать, поклонился и беззвучно исчез в дверях.
Все не так. Сейчас бы вернулся Карлос из джунглей, а Пабло из плавания, и все еще можно было бы повернуть в свою сторону.
Дон Диего вновь лег на кровать и закрыл глаза. Кухарка, решив, что он хочет спать, подхватила таз и тоже ушла. Хорошо. В тишине и одиночестве думалось лучше.
В последнее время он только и делал, что думал, как придворный мыслитель. Даже голова уже привыкла и больше не болела от напряжения мозгов.
Если чужаки думают, что запугали его, то напрасно. То, что они показали в действии свое оружие, конечно, шокировало, но потом, оправившись, дон Диего представил это оружие в своих руках, и мечты вновь заставили часто забиться его сердце. Сильны чужаки! Но любая сила пасует перед хитростью. Их оружие внушает страх, но и разжигает желание обладать им, притягивая, как магнит стрелку компаса.
Дон Диего вновь с маниакальной целеустремленностью недооцененного стратега принялся разрабатывать очередной план.
Были бы сейчас рядом его сыновья! Нападать на чужаков надо ночью! Карлос бы со своими людьми напал на барак, а Пабло высадился бы на их корабль. В темноте их можно брать голыми руками. Ведь и дураку видно, что чужаки, запираясь на засовы и прячась за стенами, боятся темноты как дети.
Постепенно дыхание губернатора замедлилось и он задремал. Тишина и спокойствие стерли мрачные мысли, разгладили лицо, и дон Диего улыбнулся. Ему лишь отсрочили за плохое поведение подарок, так бывало, но потом обязательно подарят. В конце концов всегда получалось так, как он хотел.
Неожиданно он вздрогнул – показалось, что скрипнула входная дверь. На пол полетела подушка, обнажив черный пистолетный ствол. Но не успел он схватить его, как в комнату влетел пастор Соломон:
– Диего! Хватит валяться! Сынок твой вернулся!
– Хвала господу! Карлос жив!
Соломон немного смутился:
– Диего, вернулся Пабло.
– Пабло?!
Дон Диего накинул на плечи расшитый камзол и принялся шарить взглядом в поисках невесть куда заброшенной шляпы.
– Ты видишь, Соломон! Господь на моей стороне! Он услышал меня! Теперь я точно знаю – скоро вернется и Карлос. Да куда я ее дел?!
Пастор нагнулся и выудил из-под кровати малиновую шляпу с пером, облепленным паутиной.
Нахлобучив на голову пыльную шляпу, дон Диего оттолкнул в сторону попытавшегося помочь ему встать Соломона и выбежал в распахнутые двери. Сощурившись от ударившего в глаза солнца, он радостно улыбнулся.
Конечно, это «Летящая лань» Пабло! Ее он бы узнал из сотни бригантин. Паруса, наполненные свежим ветром, клонили корабль на правый борт, едва не черпая воду.
«Странно, – подумал дон Диего. – Уже рядом вход в бухту, а паруса не убирают».
Улыбка сошла с его лица. Вот бригантина пронеслась рядом с кораблем чужаков, и, лишь когда до тихой глади бухты осталось совсем немного, он увидел, как паруса затрепетали, потеряв ветер.
«Пабло спешит, – задумался губернатор. – И, очевидно, тому есть причина».
Он надел камзол, расправил бороду и двинулся к причалу встречать сына.
