Луи Бриньон - ДАрманьяки-2
— Госпожа, не знаю, чем вы занимались весь день, но кожа успела погрубеть. Я быстро натру кожу маслом и она смягчиться.
— Не стоит, Маха! — устало откликнулась Мария. — Мне ведь придётся снова работать…
— Работать? — Маха с откровенным испугом посмотрела на Марию. — Зачем? Разве у нас недостаточно денег, госпожа?
— Достаточно, — Мария широко заулыбалась и только потом закончила: — Но он этого хочет. Я буду прислуживать его сестре.
— Вы видели его, госпожа?
Мария со счастливой улыбкой кивнула.
— И он вас заставил работать? После всего, что вы для него сделали?
— Нет, — Мария залилась счастливым смехом, чем ещё больше обескуражила Маху. — Он принял меня за служанку своей сестры, а я не стала ничего говорить. По этой причине, он принял меня ещё и за немую.
— Аллах! — Маха всплеснула руками и запричитала: — Госпожа, госпожа…вы должны всё рассказать ему. Всё. Вы должны открыть ему своё имя. Рассказать, почему вы оказались здесь. Подумайте, госпожа…вы больше не можете вернуться назад. А здесь вам нужна поддержка. Вы не можете жить одна. Вы не можете работать служанкой. Когда он узнает, то поможет вам…
— Нет, Маха, я не ищу благодарности. Для меня счастье находиться рядом с ним. И неважно, что придётся делать. Лишь бы иметь возможность…пусть изредка видеть его красивое лицо…слышать его голос. Я даже о таком не мечтала. Бог вознаградил меня любовью. Так мне ли требовать большего? Нет, Маха. Я буду рядом и сделаю всё, ради того, кто стал моим дыханием, моей мечтой, моей жизнью…моим сердцем. Но он ничего не должен узнать. Ибо благодарность не то чувство, которое я смогу принять от него. Более того, его благодарность станет для меня худшим из наказаний. Ты понимаешь меня, Маха?
Служанка в ответ отрицательно покачала головой. В этот миг снаружи раздались громкие крики:
— Монсеньор! Граф Д'Арманьяк!
Мария вскочила с постели и подбежала к раскрытому окну. Маха поспешила вслед за ней. По улице, направляясь в их сторону, скакал небольшой отряд всадников. Впереди ехал Жан. Он выглядел сосредоточённым. Мария прижала обе руки к груди, наблюдая за его приближением. Где-то в душе мелькнула слабая надежда «а если он узнал её? Что если он едет за ней?». Однако надежде Марии не суждено было сбыться в это утро. Отряд миновал постоялый двор и стал быстро удаляться. Мария не отрывала взгляда от фигуры Жана до той поры, пока он совсем не исчез из виду.
Жану же было невдомёк, что за ним следили так пристально. Встав спозаранку, он принял решение осмотреть окрестности в целях защиты от возможной атаки королевских отрядов. В поездке его сопровождал Гийом Ле Крусто, Капелюш и ещё двадцать человек. В таком составе они и покинули стены города. Вскоре они уже скакали вдоль берега Луары. Жан отмечал все слабые и сильные стороны. В то же время, он внимательно вслушивался в объяснения Ле Крусто. Ле Крусто скакал с ним рядом и рассказывал обо всём, приправляя свои действия выразительными жестами рукой облачённой в перчатку. Капелюш, по уже заведённой привычке, скакал позади Жана, пристально наблюдая единственным глазом за всем, что происходило вокруг него. Достигнув полуразрушенного моста, Жан дал указание остановиться. Он первым спешился. Оставив коня пастись, он подошёл к кромке берега и устремил внимательный взгляд на мост. Часть деревянных опор были разрушены. Оттого мост в нескольких местах прогнулся. Судя по всему, ему осталось недолго просуществовать в таком виде. В то время, как Жан делал для себя выводы, осматривая мост, к нему подошёл Ле Крусто и, указывая на противоположный берег, негромко произнёс:
— На той стороне начинаются владения герцога Бургундского. Со смерти вашего отца мы не переходили на другой берег. Бургундцы же делали это не раз. Они переходят на нашу сторону и разоряют ваши деревни.
— Через этот мост?
Ле Крусто отрицательно качнул головой.
— Здесь переправляться опасно. В той стороне есть ещё один мост. Там они и переправляются.
— Понятно…
Позади Жана раздался голос Капелюша. Услышав его, Жан обернулся. Он с некоторым удивлением смотрел на небольшую толпу крестьян, появившихся невесть откуда. Один из них, держа шляпу в руках, направился в его сторону. Капелюш пошёл рядом с крестьянином, готовый в любой миг остановить опасность. Но у несчастного крестьянина ничего подобного и в мыслях не имелось. Он с отчётливым ужасом поглядывал в сторону Капелюша. Добравшись до Жана, он несколько раз подобострастно поклонился.
— Говори, что тебя привело! — произнёс Жан, глядя на крестьянина.
— Мы пришли с нижайшей просьбой к вашей светлости, — голос у крестьянина слегка дрожал неизвестно по какой причине.
— Говори!
— Бургундцы совсем не дают покоя. Три дня уже, как они сожгли половину домов в нашей деревне, забрали все припасы и увели часть людей в плен. Они обещали снова вернуться. У нас нет сил терпеть эти набеги, и платить сборы. Они нас разоряют. Мы умоляем вашу светлость о милости. Мы умоляем вас о помощи…
Речь крестьянина прервалась по причине того, что на противоположном берегу появились три всадника в облачение бургундских латников. Бряцая доспехами, они начали осыпать оскорблениями Д'Арманьяков. При этом они издевательски смеялись. Ле Крусто собирался, было, ответить на эти оскорбления, но Жан его остановил. Увидев этот жест, все Д'Арманьяки решили сохранять молчание, ожидая, что ответит сам Жан. Но тот молчал. Лишь лёгкая бледность выдавал его истинные чувства. А оскорбления сыпались в изобилии. Проходило время. Жан бездействовал. Чем вызвал неприязненные взгляды не только своих воинов, но и крестьян. И словно довершая молчаливый позор Д'Арманьяков, с той стороны отчётливо раздалось издевательское:
— Трусы!
Жан мгновенно почернел. В следующее мгновение он неторопливо направился к своему коню. Вскочив в седло, он пришпорил коня, пуская его с места в галоп. Д'Арманьяки и опомниться не успели, как он достиг моста.
— Не надо этого делать, монсеньор! — закричал ему вслед Ле Крусто, но было уже поздно. Жан скакал по мосту. Опасения Ле Крусто оправдались. Прогнившие доски не выдержали. Все услышали громкий треск. А за ним увидели, как Жан с конём провалился куда-то вниз. Вслед за грохотом раздался громкий всплеск. Д'Арманьяки бросились к основанию моста. Часть из них во главе с Капелюшем уже собиралась бросить в воду, но в этот миг…все увидели фигуру Жана и торчавшую в воде голову коня. Они двигались к противоположному берегу, в сторону бургундцев. Те так же заметили всадника. Они готовились встретить его, не преминув при этом осыпать новыми насмешками. Все, как завороженные следили за разворачивающимися событиями. Прошла ещё одна томительная минута, и всадник с конём стали выбираться на берег. Один из бургундцев, обнажив саблю, двинулся ему навстречу. Понадеявшись на себя, бургундец изначально совершил серьёзную ошибку. С весьма вальяжным видом, он поджидал своего противника у самой кромки воды. Едва тот поравнялся с ним, бургундец нанёс удар саблей. Она прочертила пустое пространство. Молниеносно пригнувшись к седлу, Жан схватил его за ногу, а в следующее мгновенье опрокинул с седла. Сделав это, он с саблей наголо помчался на двух остальных бургундцев. На латников обрушились столь мощные удары, что оба совершенно ошеломлённые натиском даже не смогли оказать серьёзное сопротивление. Ещё несколько ударов и один за другим, два тела свесились с седел. Лошади понесли эти тела вглубь леса. Расправившись с двумя противниками, Жан направил коня в сторону единственного оставшегося в живых бургундца. Тот успел подняться с земли и встать на ноги. Сжимая в руках саблю, бургундец ждал его приближения. Жан неожиданно для всех пришпорил коня и, подскочив к бургундцу, наотмашь ударил его рукояткой сабли в лицо. Охнув, тот опрокинулся спиной на землю. Жан остановил коня рядом с ним. Взирая на поверженного врага сверху…вниз, он коротко бросил:
