Ольга Крючкова - Демон Монсегюра
– По истине, глупец! Даже факел с собой не взял! Нечего обижаться, если в этом подвале меня растерзают монстры!
Неожиданно впереди забрезжил едва различимый свет факела. Огюст, крадучись, со всей осторожностью, двинулся вглубь подвала.
Когда шевалье вошёл в слабо освещённое помещение, его взору предстала страшная картина: на полу лежали изуродованные, истерзанные и обугленные человеческие останки. Только по уцелевшим фрагментам одежды можно было догадаться – это всё, что осталось от «терракотовых» братьев. Даже их золотые медальоны расплавились, потеряв форму. Огюст обратил внимание на пол, красный от крови, засыпанный спёкшимися остатками стеклянных колб и сосудов.
Невольно напрашивался вывод: новый «терракотовый» состав Инвернесс здесь не был. Огюст нашёл этому простое объяснение: страх нового руководства перед неизвестностью.
На огромном столе лежали странные белые куски, напоминавшие гигантскую скорлупу, сплошь пронизанную коричневыми прожилками.
Огюст побоялся прикасаться к ним руками.
– Кого же здесь создали?.. Что это за монстр, способный растерзать и зажарить пятерых взрослых мужчин? – ужаснулся шевалье.
Недалеко от остатков скорлупы он заметил аккадский фолиант, обугленный и забрызганный кровью, тот самый, который он не так давно копировал. Фолиант был открыт на иллюстрации, изображавшей трёхрогого дракона, изрыгающего пламя. Огюста охватил животный страх. Он понимал: теперь это исчадие Ада свободно перемещается по подвалу. А, если оно выберется на свободу? Что тогда будет? Оно сожрёт и спалит всех в замке…
Повинуясь инстинкту самосохранения, Огюст поспешил к выходу, нащупал рычаг, нажал на него – механизм сработал и дверь приоткрылась.
– Никогда, даже за всё золото мира, не спущусь в этот подвал! – решил Огюст, покидая страшное место.
Он вернулся в келью никем не замеченный и в изнеможении упал на кровать. Его одолевали тягостные мысли.
– Господи Всемогущий! Монстры в наше время! Кому расскажи, просто засмеют! Скажут, что сказок начитался… Надо бежать отсюда! Да, но как? Ведь ворота замка надёжно охраняются! Наверняка новое руководство приказало никого не выпускать. Иначе работы, проводимые в Инвернесс, могут приобрести огласку. Орден и так подвергается гонениям, не хватало ещё и новых проблем. Вывод напрашивался один: организовать охоту на чудовище и убить его. Но для этого я должен признаться, что посещал подвал, а значит, ослушался.
* * *В смятении Огюст пребывал до утра. За завтраком аппетит отсутствовал, шевалье преследовал запах крови и обугленной человеческой плоти. Он хотел посоветоваться с братом Катбертом или отцом Климентием, но их, увы, в трапезной не было. Огюст поковырялся в еде для вида и, сославшись на недомогание, удалился в келью.
Брат Огюст принял решение: во что бы то ни стало поговорить с отцом Климентием. Он долго блуждал по коридорам и винтовым лестницам замка, прежде чем достиг кабинета, который некогда занимал отец Леопольд. Шевалье собрался с духом и постучал в дверь. Ему открыл прислужник.
Отец Климентий сидел за письменным столом, радея над какими-то бумагами. Невольно Огюст сравнил его с отцом Леопольдом.
– Отец Климентий, весьма сожалею, что отвлекаю вас от дел… Но я должен сказать вам… – взволнованно начал Огюст.
Климентий внимательно воззрился на брата-монаха.
– Говорите, брат Огюст. Думаю, если бы ваше признание не затрагивало интересы Инвернесс, вы бы не побеспокоили меня. Не так ли? – спокойно произнёс отец Климентий, давая понять визитёру, что в сложившейся ситуации важны любые сведения.
– Ночью я был в лаборатории, в подвале замка, и воочию видел, что произошло. Высший состав Инвернесс постигла страшная смерть… От жара расплавились даже их золотые медальоны… Мало того, я нашёл нечто, напоминающее скорлупу. Для кур, гусей и всякой прочей домашней живности, скорлупа слишком велика. Да в дикой природе я, пожалуй, не могу припомнить птицу подобного размера. Вывод только один – эта скорлупа от драконьего яйца!
Реакция Климентия была неожиданной:
– Брат Огюст, вы совершили смелый поступок, ибо никто не решался спуститься в лабораторию. Теперь мы доподлинно знаем о причинах гибели наших братьев и о возможной опасности.
Рассказ брата Огюста явно потряс отца Климентия, но он старался держаться спокойно. Видимо, до настоящего момента имелись лишь догадки и предположения об опытах, проходивших в лабиринтах подвалов.
Огюст поклонился.
– Отец Климентий, я могу идти?
– Да, конечно, брат Огюст… – отрешённо ответил отец Климентий. И неожиданно добавил: – Я тоже хочу вам кое-что показать, а вернее, кое-кого… Идёмте со мной.
Отец Климентий провёл Огюста галереей, ведущей в западное крыло замка, где жили «терракотовые» монахи. Он подошёл в двери, обитой резными медными пластинами.
– Здесь! Заходите, брат Огюст, прошу вас.
Огюст вошёл в просторное помещение. За столом сидел седой монах в терракотовом одеянии, склонившись над бумагами. Он оторвался от своего занятия и взглянул на вошедшего гостя. От потрясения Огюст потерял дар речи. Затем, опомнившись, он воскликнул:
– Магистр де Молэ! Монсеньор! Так вы не арестованы во Франции!
– Нет, дорогой шевалье, не арестован. Перед вами действительно я, не сомневайтесь, – заверил великий магистр, жестом приглашая Огюста присесть на стул.
Шевалье не преминул воспользоваться приглашением, ибо от пережитых впечатлений почувствовал слабость в ногах.
– У вас, наверняка, возникает вопрос: а кто же тогда арестован в Тампле? – магистр предвосхитил естественный вопрос своего бывшего секретаря.
– Да, действительно, монсеньор. Кто же? Ведь прецептор Антуан де Безье, теперь лорд Килмартин, получил письмо от приора де Мюи, где тот сообщал о вашем аресте. Может, приор ошибся? – предположил Огюст.
– Нет, брат мой, почтенный де Мюи не ошибся. Он и сам не знал, что я на свободе, а вместо меня арестован двойник, брат Диметрий.
– Ах, да! Брат Диметрий, я помню его, он всегда старался быть незаметным, но его природное сходство с вами, монсеньор, удивительно! Если сам король Филипп, лично знакомый с вами, не заподозрил подмену.
– Трудно сказать, возможно, и заподозрил, но слишком поздно. Я делаю всё, от меня зависящее, чтобы вызволить Диметрия из застенков инквизиции. – Де Молэ помрачнел и замолк.
Огюст не решался нарушить молчание. Наконец великий магистр справился с нахлынувшими эмоциями и спросил:
– А как вы попали в Инвернесс? Я вижу на вас знакомый медальон…
Огюст тотчас снял медальон и протянул де Молэ.
Тот покрутил его в руках.
– М-да… Сомнений нет, медальон мой… – подтвердил великий магистр. Его дал вам граф Антуан де Безье?
