Кирилл Кириллов - Земля ягуара
Отряд рассредоточился за кустами, бурно разросшимися под самой стеной. Арбалетчики, припав на одно колено, поводили из стороны в сторону остриями болтов, готовые в любой момент нашпиговать ими любую цель. Аркебузиры осторожно раздували притушенные фитили, обвивающие запястья, внимательно следя, чтоб ветер не отнес в сторону палаток запах пеньки и масла. Ромка с тремя меченосцами и двумя арбалетчиками двинулся вдоль стены к самой высокой палатке.
Телохранители, сидевшие на корточках около входа, увлеченно чертили на земле прутиками какие-то узоры. При этом они размахивали руками и покрикивали друг на друга вполголоса, кажется играли в какую-то замысловатую игру. Молодой человек еще раз внимательно оглядел долину в поисках мест, где мог бы укрыться десяток-другой туземцев, но таких не приметил. Дальше медлить было нельзя, а то вдруг еще кто-то снизу поднимется.
Старый Шикотенкатль взмахнул рукой. Многотысячная колонна талашкаланских воинов в едином порыве рванулась вперед, за городские ворота. В чистом поле, за укреплениями, поток разделился на три рукава, которые медленно потекли к лагерю конкистадоров, разбитому в долине.
Подбадриваемые колдунами и вождями, они шли с песнями, под рев труб и грохот барабанов. Воины пребывали в полной уверенности, что застанут врага врасплох.
Ромка молча указал стрелкам на двух увлеченно спорящих индейцев и осторожно, стараясь не звякнуть эфесом по камням, извлек шпагу. Глухо стукнули тетивы, болты с визгом понеслись к цели. За ту долгую секунду, пока они были в воздухе, Ромка почувствовал нечто странное. Он видел двух людей, двигающихся, дышащих, спорящих, но уже мертвых.
Прежде чем стрелы с тупым чмоканьем сделали свое дело, капитан был уже на ногах. Перепрыгнув через невысокие кустики, он бросился к палатке. Сапоги немилосердно грохотали по камням, но за шумом празднества этого никто не услышал. Полог начал откидываться, из-за него появилась смуглая рука, сжимающая глиняный кувшин. Скорее, пока слуга не увидел и не закричал. Еще шаг, еще. Ромка стелился в длинном выпаде, целя в грудь, и попал.
Клинок слишком легко вошел в тело. С трудом затормозив на гладких камнях, молодой человек понял, что смотрит в темные глаза девушки, широко распахнутые навстречу небу. Рот с темными губами и поразительно яркими деснами раскрылся, но вместо крика из него вырвался фонтанчик крови. Лицо ее мгновенно посерело, она мягко завалилась назад, сползая с клинка.
Сзади послышался топот подбегающих солдат. Ромка перепрыгнул через распростертое тело и ворвался в шатер.
Несколько дородных мужчин в белых накидках, запятнанных каплями жира и разводами от пролитого питья, сидели вокруг низкого стола. Они медленно, с достоинством людей, не привыкших к тому, что кто-то нарушает их покой, повернули головы и уставились на странную фигуру, возникшую на их пороге. На бронзовых лицах отразилось недоверчивое изумление, быстро перерастающее в страх. Один, самый молодой и стройный, вскочил на ноги и простер к капитану руки.
Хотел ли он убивать или молить о пощаде, Ромка не успел понять. Его шпага полоснула сама, и молодой вождь со стоном упал. На его темном лице набухал алым порез от брови до уха. Трое солдат, запутавшихся в пологе, с грохотом ввалились внутрь, чуть не сбив с ног своего капитана.
— Вяжите их и отведите к той стене, откуда спускались, — рявкнул он и выскочил на улицу.
Все было уже кончено. Несколько слуг с размозженными головами лежали вокруг костра. Их кровь стекала по камням в небольшой источник и подкрашивала воду. Эту розовую жидкость жадно зачерпывали горстями и пили несколько стрелков. Меченосцы выводили из палаток других касиков и гнали их к источнику. Видимо, в одной из палаток опрокинулась жаровня, по ткани побежали язычки пламени. Внутри кто-то продолжал копошиться, наверное разыскивая золото.
— Обалдели! — заорал Ромка. — Четверо с мечами у водоема охраняют пленных, остальные — к дороге. Хотите, чтоб нас тут перерезали как цыплят?!
Стрелки неохотно поднялись и побрели к узкому проходу в скалах.
— Ногами двигай! — заорал им вслед Ромка.
Палатка разгоралась ровным ярким пламенем, столбом упиравшимся в ночное небо. Теперь осталось только ждать, когда талашкаланцы заметят этот сигнал и придут.
Уже?!
Внизу послышались топот, звон и лязганье, которые производит любое готовящееся к бою войско, чем бы оно ни было вооружено. Узкое пространство между двумя камнями заполнил рой стрел и дротиков. Один из меченосцев успел поднять щит, который тут же стал похож на спину дикобраза. Второй свалился, держась за предплечье, хрустнувшее под тяжелым камнем, выпущенным из пращи. Еще одному стрела пронзила бедро. Упал, обливаясь кровью, арбалетчик, его стеганый доспех пронзили сразу несколько тяжелых копий. Грянули аркебузы, посылая во тьму смертоносные заряды. Тьма ответила ревом сотен глоток и новым градом копий и стрел.
Ромка хотел броситься туда, но увидел, как поднимаются и заполняют собой все свободное пространство десятки красных плюмажей талашкаланских воинов, и передумал. Он подбежал к костру, выдернул из кучки касиков самого нарядного и закрылся им, приставив к горлу холодное острие.
В этот момент темная долина внизу расцвела огнем сгорающего пороха, ржанием лошадей и криками умирающих. Талашкаланские колонны достигли лагеря конкистадоров.
Глава пятнадцатая
— Ну, сеньор Вилья! — нетвердой от выпитого рукой хлопнул Ромку по плечу де Альварадо. — Голова!
— Да ладно, — отмахнулся осоловевший Ромка. — Все равно вы их разметали бы в пух и прах.
— Да ничего мы не разметали бы! — с пьяной горячностью доказывал кавалерийский капитан. — Фальконеты выкосили первые ряды, а сзади какая силища перла? Тысячи. А он! — Альварадо выпустил Ромку из горячих объятий. — Он вдруг появился на холмике, да как заорет! Смотрите, мол, сын вождя здесь. А там, батюшки мои, и правда — молодой Шик… Шикотенкатль, сын верховного касика. Их зовут одинаково. Этот сынок принялся голосить: «Братья, перестаньте нападать на наших гостей!» А спросите меня, чего он так вопил? — А все оттого, что ему стилет к деликатному месту приставили… Любой бы заголосил.
— Да к спине, к спине, — отмахнулся Ромка. — Нечего сочинять.
— Ладно, к спине, — легко согласился Альварадо. — С того момента главный талашкаланский военачальник и сын верховного касика — наш любезный гость. Наутро караван с едой, напитки, подарки, извинения. Мол, многие годы живем под властью обманщика и хитреца Мотекусомы, а посему не могли поверить вам. Ну, дон Рамон! — Альварадо снова полез обниматься. — Голова!
