Сергей Степанов - Последний викинг. «Ярость норманнов»
– Отчего же язычники с такой яростью напали на вас? – недоумевал Харальд.
– Наш приор решил разбить сад и обложил поганых дополнительной податью. Каждый из них должен был ежегодно доставлять семь тележек навоза для монастырского сада. Согласен, нелегкая подать. Зато мы молились за этих заблудших. Даже за ту злую старуху, которая слывет ведьмой.
Санитарный брат указал на старую язычницу, с ненавистью выглядывавшую из-за спин древлян. Она нашарила в траве камень и швырнула им в монаха.
– O, sancta simplicitas! – вздохнул бенедектинец.
В это время из леса донесся звук рога. Рёнгвальд уверенно определил, что так звучит рог Бесприма. Сын ярла не ошибся. Вскоре из леса выехало многочисленное войско. Впереди окруженный блестящей свитой ехал Бесприм. Он совсем не походил на жалкого беглеца, живущего милостью Ярицлейва Мудрого. Он восседал на коне под богатым седлом. Все покорно склоняли головы перед ним, за исключением Харальда и Рёнгвальда, ибо норманны служили повелителю Гардарики и конунг ляхов не имел над ними власти. Бесприм спросил Харальда:
– Ты настиг Мешко?
– Он ушел в землю чехов. Здесь же мы потому, что поганые сожгли монастырь и убили монахов. Мои люди схватили виновных.
– Зачем вы с ними возитесь? Перебить это быдло! – приказал Бесприм.
Харальд не видел причины оспаривать повеление конунга ляхов. Он дал знак древлянам, и те отошли от пленных. Их место заняли конные дружинники Бесприма. Они взяли на изготовку копья и ринулись на богопротивных язычников. Каждый дружинник хотел отличиться на глазах господина, и по этой причине они быстро покончили со своей работой. Злую старуху, швырявшую камнями, тоже пронзили копьем. Мерзкая язычница, не обнаружившая ни тени раскаянья, царапала когтистыми руками древко копья и изрыгала беззубым ртом страшные проклятия. И пока она не издохла на острие копья, ее ведьмин взгляд горел неукротимой ненавистью.
Санитарный брат закрыл уши ладонями и отвернулся, не желая по слабости духа видеть наказание злодеев. Однако на второго бенедектинца предсмертные вопли язычников произвели живительное воздействие. Он очнулся и слабым голосом позвал собрата:
– Брат Барнабаш, осмотри мои раны и скажи мне правду, дабы я приготовился к уходу в мир иной.
Санитарный брат грустно поник головой:
– Брат Кристиан, тяжелые камни размозжили твою плоть. Позволь исполнить над тобой обряд, коим провожают в мир иной.
Барнабаш попросил принести воды, перекрестил ее и помазал собрату глаза, уши, нос, губы, руки, ступни ног, пах, поясницу и даже пупок, как пути проникновения греха. Поясницу, то есть почки, он помазал потому, что они есть вместилище сладострастия у мужчин. Он поднес к глазам умиравшего крест и с глубоким сожалением изрек:
– Прости, брат Кристиан, что не даю тебе причаститься кровью и телом Господа нашего, ибо все сожгли поганые.
– Не горюй, брат Барнабаш. Я ведаю, что даже без святого причастия попаду в райские кущи. Я уже готовился к встрече с апостолом Петром, но Господу угодно было вернуть меня, дабы я исполнил одно важное дело. Мои очи почти ничего не видят, но все же скажи: там, на коне, князь Бесприм?
– Да, это он!
– Пусть он подъедет ближе!
Когда Бесприму передали просьбу монаха, он нахмурился, но все же не стал отказывать умирающему. Конунг подъехал к бенедектинцу. Санитарный брат держал его израненную голову.
– Князь, ты велел перебить поганых, предавших смерти нашу братию. Око за око, зуб за зуб! Так учит Святое Писание! – изрек умирающий Кристиан.
– Так учит Ветхий Завет, а в Новом Завете сказано: «Возлюби ближнего своего», – тихо прошептал Барнабаш.
– Око за око! – упрямо повторил Кристиан. – Князь! Ныне против воинства Христова поднялась реакция поганска! Нечестивцы достают из лесных тайников своих идолов и водружают их на пепелищах Христовых церквей. Разве одно наше приорство обращено во прах? Повсюду разрушают костелы, изгоняют священников и даже покушаются на самих епископов. Они думают, что Мешко никогда не вернется и не накажет их за злодейства. Князь, помирись с братом! Верни ему королевские регалии. Сам же поезжай в Италию в монастырь, куда определил тебя отец. Не гонись за королевским титулом. Воистину, что может быть лучше спасения души, когда молитвами…
Бенедектинец не успел закончить свою проповедь. Бледный от гнева Бесприм взвизгнул:
– Ты дерзнул упомянуть узурпатора Мешко, покусившегося на власть старшего в роде? Гори же в аду, дерзкий монах!
Бесприм поднял на дыбы своего жеребца и обрушил передние копыта на голову святого монаха. Душа брата Кристиана отлетела в небесные угодья, где несть суеты и печали. Погубив праведника, беспутный Бесприм поскакал прочь от монастыря, как черт от молитвы. Дружина в тягостном молчании последовала за конунгом. Харальд с древлянами ехал за дружиной ляхов. Он заметил, что древляне как будто радуются жестокой расправе, которую учинили над монахом. Пастух же, замыкавший шествие со своими козами, откровенно ликовал. Недалеко от могилы Святополка Окаянного пастух свернул к своему дому, а Харальд и Рёнгвальд со своими людьми выехали на берег Нисы.
Они увидели, что дружинники Бесприма столпились у реки в ожидании чьего-то появления. Вскоре на другой стороне показались всадники, чьи доспехи и щиты отличались от вооружения ляхов. Рёнгальд присмотрелся и определил, что это саксы. Племя саксов часто воевало с ляхами, но на сей раз и та и другая стороны были настроены дружелюбно. Ляхи что-то кричали саксам и призывно махали руками, указывая брод в реке. Саксы направили своих коней в воду. Переправа была сложной. Кони с трудом несли всадников, закованных в железо, а тут им пришлось дополнительно бороться со стремниной. Ляхи, столпившиеся на берегу, протягивали тяжеловооруженным воинам копья, чтобы помочь им выбраться на берег. Постепенно весь отряд, состоявший примерно из сотни человек, выбрался на скользкий берег.
Дружинник Сбыслав решил подъехать поближе и узнать, зачем пожаловали саксы. По возвращении он сообщил, что саксов привел Отто Болеславович, младший брат Бесприма.
– Князь Бесприм Болеславович устраивает пир по случаю прибытия брата и зовет нас к себе.
Харальду не хотелось пировать с Беспримом, но отказаться означало нанести оскорбление, и он послал дружинника сказать, что с благодарностью принимает приглашение и будет у конунга. Между тем на берегу Нисы шли приготовления к пиру. Люди Бесприма разожгли костры и разбили большой шатер у кургана Святополка. Слуги пригнали стадо коз, за которыми бежал бедный козопас, умоляя пощадить его единственное достояние. Не обращая внимания на его горестные вопли, слуги быстро забили коз, выпотрошили их, ободрали туши и насадили на вертела. По берегу разнесся дразнящий запах жареного мяса. Козопас пытался пробиться к Бесприму, чтобы попросить плату за своих коз, но его отогнали пинками. Громко рыдая, он побрел домой.
