Бернард Корнуэлл - Честь Шарпа
Кавалерийский офицер остановил коня у подножья стены. Офицер за офицером приезжали сюда все утро, чтобы похвастаться перед дамами и сообщить новости о ходе битвы, которая была все еще скрыта огромным облаком дыма. Офицер помахал шляпой. Все хорошо, сказал он. Британцы разбиты. Скоро Журден двинет войска вперед.
Маркиза улыбнулась. Победа сегодня означает поражение Дюко. Мысль о его поражении доставляла ей злорадное удовольствие.
Она отвела взгляд от облака дыма. Она смотрела на пустые северные поля, пестрые от маков и васильков, такие невинные в этот день, отданный пушкам. Далеко, у подножья северных холмов, слишком далеко, чтобы играть какую-то роль в сегодняшнем сражении, стоял маленький, словно игрушечный, замок. Она достала свою подзорную трубу, отделанную слоновой костью, и навела на крошечную старую крепость.
И вместо этого она видела войска. Войска, растаптывающие посевы пшеницы. Войска, нахлынувшие из-за редких холмов, войска, стремящиеся на юг, к правому флагу французских линий.
Она смотрела. Войска были в красных мундирах. Она знала, что она видит: это был презираемый Веллингтон, который, как доказывали французы снова и снова, не умел атаковать. Ниже нее кавалерийский офицер поймал брошенный носовой платок, развернул коня и поскакал назад к полю сражения.
***
— Сир!
— Сир!
Маршал Журден, который за минуту до этого думал, что сражение будет выиграно к двум часам, и сожалел, что, преследуя врага, он не сможет посетить банкет в честь победы, смотрел в правую сторону.
Он не мог поверить тому, что он видел.
Колонны надвигались на него, на его беззащитный фланг, и британские знамена реяли над головами солдат. Он уже забрал свои резервы справа, чтобы отбить высоты Пуэблы, теперь Веллингтон показал ему мощь своей настоящей атаки. В течение одной краткой, неприятной секунды Журден восхищался Веллингтоном — тем, что он ждал так долго, что он позволил его людям гибнуть под орудийным огнем достаточно долго, чтобы убедить французов, что лобовая атака была настоящей, — а потом маршал начал выкрикивать приказы.
Правый фланг французских линий должен был развернуться. Не было времени, чтобы помешать британцам пересечь реку, значит, понимал Журден, ему придется бить их на ближнем берегу при помощи пушек.
Король Жозеф, который удалился в карету, чтобы воспользоваться серебряным ночным горшком, поспешно вернулся назад.
— Что происходит?
Журден игнорировал его. Он смотрел на север, разглядывая самую восточную колонну противника, которая не наступала на него. Эта нацелилась на Главную дорогу, пытаясь отрезать его от Франции. Он крикнул адъютанту:
— Что за деревня там на речном изгибе?
— Гамарра Майор, сир.
— Передайте им, чтобы удерживали ее! Передайте им, чтобы удерживали ее!
— Сир!
Король Жозеф, держась за застежки штанов, которые хлопали на ветру, в ужасе смотрел, как адъютант погнал свою лошадь в галоп.
— Удерживали что?
— Ваше королевство, сир. Там! — Голос Журдена был ужасен. Он указывал на речную излучину и маленькую деревушку Гамарра Майор. — Вы! — указал он на другого помощника. — Скажите генералу Рейлю, что я хочу видеть его людей в Гамарра Майор. Идите!
Если британцы перейдут реку и возьмут дорогу, то и сражение, и королевство, и армия будут потеряны.
— Скажите им, чтобы держались! — крикнул он вслед офицеру, затем обернулся на запад. Раздался пушечный выстрел — обычная вещь в этот день, не считая того, что это была британская пушка и она была направлена на французов, и пушечное ядро приземлилось на склоне холма Аринез, подпрыгнуло и полетело, чтобы зарыться в землю в нескольких ярдах от ног коня Журдена. Это был первый выстрел противника, который достиг холма Аринез, и это говорило о том, что скоро произойдет.
Маршал Журден, чей день триумфа лопнул как мыльный пузырь, бросил маршальский жезл в свою карету. Это была палка, обтянутая красным бархатом, с золотой бахромой, расшитая золотыми орлами. Это была безделушка, пригодная для триумфа, но теперь, понимал он, он должен бороться насмерть. Он послал свои резервы на левый фланг, а теперь угрожали правому. Он кричал, требуя донесений, и задавался вопросом, что происходит за облаком дыма, который скрывал ход битвы за королевство.
***
Ричард Шарп, хотя он и не знал этого, был в каких-нибудь двухстах ярдах от Веллингтона. Он скакал на север, вдоль реки, крича на сельских жителей, которые наблюдали сражение с дороги, чтобы освободили путь. Через реку он видел клубы дыма, вылетавшие из жерл французских пушек. Картечь рубила уже растоптанные посевы пшеницы.
Он задержался у речной излучины, вынужденный просить, чтобы ему дали пройти по деревенской улице, забитой людьми из батальонов, ждавших переправы через мост. Он крикнул конному офицеру, спрашивая, где 5-я дивизия, и тот махнул Шарпу:
— Левее!
Офицер стрелков, прикуривая сигару от трубки одного из своих людей, увидел Шарпа и широко раскрыл рот. Сигара упала наземь. Шарп улыбнулся:
— Доброе утро, Гарри. Удачи!
Он ударил пятками коня, оставив позади офицера, ошеломленного видом опозоренного, повешенного и похороненного человека, восставшего из мертвых. Шарп засмеялся и, выехав из деревни, погнал Карабина легким галопом еще дальше на восток вдоль северного берега Задорры.
Впереди 3-я и 7-я дивизии форсировали реку. Они бежали с застрельщиками впереди, огромная масса войск, разделяющаяся на потоки, чтобы пройти по нетронутым мостам и неохраняемым бродам. Ангелу внушал страх этот вид. Более десяти тысяч пехотинцев двигались разом, целый красный поток, который атаковал южный фланг французских линий.
Какой-то майор скакал к Шарпу. Позади него стояла бригада пехоты с нетерпеливым генералом во главе.
— Вы из штаба?
— Нет! — Шарп придержал коня.
— Черт бы все побрал! — Майора размахивал саблей. — Пэр забыл про нас! Черт бы все это побрал!
— Просто идите вперед!
— Идти?
— Почему бы нет? — Шарп усмехнулся майору. — Где Пятая?
— Дальше! — Майор повернул коня и махнул саблей в сторону реки, подавая сигнал генералу. Бригада подняла мушкеты.
— Вперед, Ангел! — Шарп боялся, что сражение закончится, прежде чем он присоединится к нему.
Справа от Шарпа, когда он обошел тыл выдвигающейся бригады, британские атакующие строились на южном берегу Задорры. Перед атакующими, рассыпавшись по полю пшеницы, густо заросшей сорняками, стрелки из 95-го шли в линии застрельщиков. Они видели французские пушки на холме Аринез и, встав на одно колено, целились, стреляли, перезаряжали и шли вперед.
