Геннадий Самсонов - Ссылка
— Ты с ума сошла, — загорячился он, — лед еще самое малое дня три будет нести, тебе надо идти со мной. К вечеру будем в Сольвычегодске. Поживешь там у моей сестры Клавы, а потом, когда пойдут пароходы, можешь ехать в Котлас. Если, ничего не придумаем, и если сама того пожелаешь, — совсем тихо закончил он, и вопросительно, с надеждой посмотрев на Анну, присел рядом с ней на ольху.
— Я в принципе не против, но, боюсь, что у тебя со мной возникнут лишние хлопоты, а может, даже и неприятности, — слабо сопротивлялась Анна. Ей очень не хотелось оставаться одной, но и осложнять жизнь Никите она не считала себя вправе.
— Какие хлопоты, — возмутился Никита. — какие неприятности. Все будет нормально и давай собираться. Время уже порядочно.
Он взял на себя роль лидера, и Анна с улыбкой подчинилась ему. Было приятно ощущать себя под чьей-то защитой. Молодые люди быстро собрали свои нехитрые пожитки, вытащили по выше лодку и привязали ее. Кому-нибудь пригодится. Затем тронулись в дорогу. В пути Никита, стараясь расшевелить Анну, болтал о всякой-всячине, и через какое-то время она отошла и стала поддерживать разговор. Они сделали несколько привалов и уже солнце коснулось горизонта, когда перед ними показались купола сольвычегодских храмов.
Никита с Анной вошли в город по той же улице, по которой еще недавно Анна выходила из городка. Она поискала глазами дом, банька которого была ей приютом, нашла его и незаметно для Никиты помахала ему рукой, как старому знакомому. Она с интересом рассматривала город, задирала голову к куполам и не заметила как Никита остановился у небольшого домика спрятанного за невысокой оградой.
— Вот и пришли — сказал Никита, открывая калитку — Здесь Клава снимает комнату у бабки Матрены.
Они прошли узкой тропинкой двор, грохнув щеколдой, вошли в полутемный коридор и через несколько шагов уперлись в дверь, обшитую клетчатой клеенкой. На дверном пробое висел замок. Никита пошарил рукой за косяком, достал ключ на длинной цветной тесемке и стал открывать замок.
В это время с правой стороны коридора, со страшным скрипом открылась дверь и в дверном проеме показалась сгорбленная фигура старухи. На плечах у нее как на вешалке висел платок, касающийся своими концами пола. На ногах большие коротко обрезанные валенки. Старуха сладко зевнула, прикрыв ладошкой беззубый рот и сказала:
— Кто тут бродит?
— Это я, Никита — отозвался парень. — А где Клавдия?
— А, Никитушка — обрадовалась старуха, пытаясь выдавить улыбку — Клава-то еще не приходила. Никак в больнице еще.
Она близоруко прищурила глаза, подняла над ними ладонь козырьком и внимательно вгляделась в Анну:
— А это кто с тобой? Не невеста ли?
— Невеста — неожиданно для самого себя уверенно ответил Никита и покраснел под пристальным взглядом Анны.
Он торопливо загремел замком, открыл дверь и пропустил вперед Анну.
— Вот и хорошо. Пора тебе, Клава-то как рада будет — слышался голос старухи уже за дверью.
Комната была небольшая. В правом углу у дверей стояла печь — плита. Впереди два небольших окна, стол. Слева деревянная кровать с подушкой и вышитой накидкой. На стене висело несколько цветных репродукций. У кровати притулилась крашенная тумбочка. На ней зеркало, расческа, несколько простеньких открыток.
Никита, помогая Анне раздеться, виновато оправдался:
— Извини, что я тебя невестой представил. Иначе нельзя было. Здесь хоть и город, по уклад жизни деревенский.
— Да я не против — успокоила его Анна.
— Что не против? Быть невестой или… — улыбнулся Никита.
— Или, или — перебила его Анна, тоже улыбаясь.
Никита захлопотал у печи, загремел посудой. Анна вызвалась ему помочь. Скоро в печке весело затрещали дрова. На плите стоял чайник, кастрюля с картошкой. На столе лежали, выложенные из котомок — шаньги, хлеб, сахар.
— Придет Клава и поужинаем — закончив сервировку стола, сказал Никита.
Ожидать пришлось недолго. В коридоре стукнула дверь и послышались голоса. Видимо, бабка Матрена решила первой обрадовать квартирантку о приезде брата. Дверь в комнате широко распахнулась и влетевшая с порога девушка, бросилась на шею брата.
— Никита, молодец, что появился.
Она еще что-то встревожено щебетала, а затем, не разжимая сплетенных рук на шее Никиты, повернулась к Анне и лукаво улыбнулась:
— Ой, а у нас гостья.
Никита мягко снял ее руки с себя и стал знакомить девушек:
— Это моя сестра Клава, а это моя попутчица Анна.
Девушки с любопытством разглядывали друг друга и остались довольны своим впечатлением.
— Попутчица? — хитро переспросила Клава — А мне бабка Матрена сказала, что…
Ники та не дал ей договорить:
— Тебе бабка наговорит. Ты давай гостей потчуй. Голодные как волки и устали очень.
Клава послушно бросилась выполнять приказание брата, попутно добыв из тумбочки колбочку со спиртом.
Ужинала долго и весело. Анна в новой компании чувствовала себя очень уютно. Хозяйка оказывала ей всяческое внимание, а Никита вообще, как ей казалось, старался не дышать в ее сторону. Он поддерживал разговор, шутил, но Анна часто ловила на себе его робкий, нежный взгляд. «Этого еще не хватало — пугалась она — Задурю парню голову, а надежды-то у него никакой нет. Скоро расставаться». В глубине души, конечно, ей было приятно ощущать себя предметом столь лестного внимания. Клава, наблюдавшая за братом, тоже заметила особое внимание его к Анне, но расцепила это по-своему: «А говорил не невеста. И чего скрывать. И так все видно». Она лишь лукаво улыбалась, поглядывая озорными глазами на обоих, но с расспросами не приставала.
Подошло время и Никита стал собираться:
— Пойду к бабке Матрене переночую. Завтра утром в РОНО надо. Я там недолго. Думаю, до обеда все дела улажу.
— Я завтра может с обеда отпрошусь. У меня отгулов куча — решила Клава собирая постельное белье Никите — Паша подменит. Ты ее знаешь, она с Песчаницы. А Аня пусть отдыхает.
Никита пожелал спокойной ночи и вышел из комнаты. Клава с бельем в руках вышла вслед за ним. Бабка Матрена словно ждала их и предложила Никите свободную кровать. Клава перестелила белье, дождалась, когда уляжется брат и присела на краешек кровати:
— Никита, а ты мне скажи, кто это Аня?
— Клава — потянул на себя одеяло Никита — Давай договоримся. Если она тебе все сама расскажет, то значит так тому и быть, а если нет, то ни о чем ни меня ни ее не спрашивай. Поняла?
— Поняла — ничуть не обидевшись сказала Клава.
— Скажу тебе только, что у нее большая беда и она совсем одна. Так ты уж будь с ней поделикатней. Хорошо?
