Александр Лермин - Сын графа Монте-Кристо
Смерть тихими шагами приближалась к ему, с какой радостью он встретит желанную гостью! По уходе тюремщика у пленника потемнело в глазах и он прошептал:
— Матушка, прости меня, но я не мог поступить иначе!
С трудом приподнявшись, капитан прислонился к стене: как военный, он хотел умереть стоя. Скрестив руки на груди, он, казалось, пронизывал взором окружающий мрак, в котором на мгновение как будто обрисовался образ его матери: она протягивала к нему руки, называла по имени, и он восторженно шептал в ответ:
— Иду, матушка, иду!
Вдруг за стеной послышался шум — без сомнения, то были убийцы: они пришли за ним… Но он встретит их как храбрый солдат и не дрогнет перед смертью. Железная дверь задрожала под ударами, одновременно сверху раздался знакомый ему голос!
— Капитан, капитан! Не отчаивайтесь — помощь близка!
В эту минуту дверь рухнула под ударами, и дикая орда с марабутом во главе хлынула в темницу…
36. Лев в борьбе со львом
На расстоянии шестидесяти миль от Уарглы, на горной равнине Хебка расположился для отдыха большой караван. С грустью смотрели путники на голую местность. Каменистая почва не имела и признака растительности, и лишь кое-где громоздились мрачные скалы. Даже солнце сияло каким-то тусклым, мертвенным блеском, ведь недаром жители пустыни называли эту равнину «Полем смерти».
На этом плоскогорье Монте-Кристо разбил свои палатки. Высадившись в Боне, он не терял ни минуты: граф помнил, что обещал двум матерям возвратить их сыновей — и горячо принялся за дело.
В своей жизни Монте-Кристо все изучил, все испытал, все взвесил, и поэтому он тотчас же сделал необходимые распоряжения. Его караван состоял из ста человек, двухсот лошадей и восьмисот верблюдов, нагруженных провиантом и бурдюками с водой и вином. Сам граф и Сперо ехали впереди; затем следовали Бертуччио, Жакопо и Кукушка, а за ними всадники и погонщики со своими лошадьми и верблюдами.
Какой-то внутренний голос шепнул графу: «Иди к югу», и он безотчетно повиновался.
Покидая корабль, он развернул перед собой карту этого района пустыни и, указав пальцем на Уарглу, сказал:
— Вот куда мы должны направиться: в Уарглу, там мы найдем того, кого разыскиваем.
Прощальный привет Мальдара раскрыл графу глаза. Отлично образованный, Монте-Кристо тотчас же сообразил, с какой стороны ему следует напасть на врага. Он знал, что пленение Абдель-Кадера было только началом кровопролитной войны, что священный оазис Уаргла был пунктом сбора людей, готовых к ожесточенной войне.
|Имя Магомета-бен-Абдалла, названное ему зуавом, было знакомо графу, он знал, что этот вероломный бунтовщик притворно подчинился французским властям, от которых даже получил титул Телемсенского калифа. Затем он скрылся и скоро вынырнул в Мекке.
Но как случилось, что Монте-Кристо не узнал Магомета-бен-Абдуллу в арабе Мальдаре, которого он приютил на своей яхте? Гнусный шпион за оказанное ему гостеприимство заплатил тем, что взломал дверь каюты и оставил в ней кинжал с привязанной к нему полоской пергамента, на котором стояла страшная угроза: «Берегись куанов!»
Куанами назывались члены арабской секты, единственная цель которой состояла в избиении и поголовном истреблении европейцев вообще и христиан в особенности.
Это было хорошо известно графу, и для борьбы с этим лютым врагом он отправился в пустыню.
Уаргла была уже недалеко… может быть, там он найдет сына Мерседес…
Наступила ночь. Монте-Кристо и Сперо удалились в палатку, и весь караван расположился на ночлег. Граф сел к столику и начал писать письмо жене, временами оглядываясь на безмятежно спавшего на львиной шкуре сына.
При взляде на этого мальчика граф сознавал, что слишком жестоко в свое время покарал Вильфора, но в то время Монте-Кристо еще не был отцом…
Да, необходимо было во что бы то ни стало возвратить Мерседес ее сына, чтобы кара Божья не пала на голову Сперо, вдвойне поразив Гайде.
Вдруг Сперо громко крикнул во сне:
— Нет, нет, оставьте меня… батюшка, защити меня, они хотят утащить меня с собой… защити!
— Что с тобой, Сперо? — озабоченно сказал граф.— Ты, верно, видел тревожный сон.
Сперо в полусне боязливо всматривался в угол палатки.
— Батюшка,— прошептал он,— я видел это наяву… Там, в углу, раздвинулась стенка палатки, и в этой щели показалась темная фигура… Она скрылась… затем в палатку заглянули двое черных и худых, как скелеты. Они подошли ко мне, трогали меня руками и хотели взять с собой. Я не мог шевельнуться: их взгляды сковали меня. Наконец я крикнул — и страшное видение исчезло.
Граф побледнел, как полотно.
— Успокойся, мое дорогое дитя, это был сон — ничего более. Засни, и да хранит тебя Бог!
— Батюшка, я боюсь не смерти, но разлуки с тобой! — прошептал мальчик.
Монте-Кристо склонил голову. Что, если у него в самом деле похитят обожаемого им сына? Но это невозможно, нет, Сперо видел все это во сне!
Мальчик снова заснул, граф нежно поцеловал его и прошел в угол палатки, в котором, по словам сына, появились загадочные люди.
Монте-Кристо провел рукой по стенке и вскрикнул. Так это был не сон! Ткань была разрезана сверху донизу!
Кровь застыла в жилах графа. С какой целью эти люди хотели проникнуть в его палатку? Убить его или же похитить Сперо?
Монте-Кристо вышел из палатки.
Орлиным взором окинул он лагерь: казалось почти немыслимым, чтобы два человека неслышно и незаметно могли прокрасться в лагерь мимо часовых; но дыра в стенке была очевидным доказательством этого.
В раздумье вернулся граф в палатку и, не откладывая, тщательно заделал разрез проволокой. Затем он придвинул столик к выходу и снова принялся за письмо. Пусть спит Сперо — за него бодрствует отец.
Вдруг в лагере раздался страшный крик и одновременно послышался рев льва. Очевидно, происходила борьба между человеком и царем зверей.
Граф моментально схватил карабин, поднял с постели Сперо, которого не хотел оставлять одного, и вместе с сыном выбежал из палатки.
Весь лагерь был в движении: верблюды жалобно кричали, арабы в отчаянии ломали руки и метались во все стороны — их охватил панический ужас.
Рев приближался. Монте-Кристо возвысил голос и крикнул:
— Ни с места! Успокойтесь и повинуйтесь мне, я ручаюсь за ваши жизни!
— Я здесь! — вскричал подбежавший Кукушка.— Командир, возьмите меня с собой: я сумею одолеть льва!
— Господин, — умоляющим тоном произнес Жакопо, — возьмите мою жизнь, но берегите свою!
— Благодарю вас, друзья мои,— ответил глубоко тронутый граф, — успокойте вы этих трусов, наведите в лагере порядок, а борьбу со львом предоставьте мне. Вам обоим доверяю я своего сына. Вы отвечаете мне за его жизнь!
