Эндрю Гросс - Шут
— Мой господин, — сказал кастелян, — толпа составила петицию, которую вам предложено рассмотреть.
— Какую еще петицию? — буркнул Болдуин.
— Список требований, — объяснил новый кастелян, очевидно, занявший место Норкросса.
Я оглянулся — мои люди уже встали по периметру зала. Одо и Альфонс приблизились к герцогу сзади, Алоис и двое его друзей из Морриссе подошли к кастеляну и управляющему.
— И кто же составил эти требования? — нахмурился Болдуин. — Уж не чертов ли шут?
— Нет, мой господин, — ответил кастелян. — Шута нигде не видно. Возможно, он боится появляться под стенами. Я настоятельно рекомендую вам принять эти жалобы и дать понять, что вы намерены рассмотреть их самым серьезным образом.
— Рассмотреть самым серьезным образом, — задумчиво повторил герцог, поглаживая бороду. — Вот что, кастелян, выберите самого плохого своего солдата, посадите его на мула и отправьте к бунтовщикам за этой самой петицией. Пусть он передаст им наши уверения, что все жалобы будут рассмотрены самым тщательным образом.
Стоявшие неподалеку рыцари усмехнулись.
Кастелян покачал головой.
— Умоляю вас, сир, не насмехайтесь над этими людьми.
— Хорошо, хорошо, протест принят. А теперь идите. И вот что, Ги, когда ваш человек вернется, подстрелите парочку бунтовщиков. Пусть знают, что мы рассмотрим их обращение самым тщательным образом.
— Но, сир, мы же заключили с ними перемирие, — напомнил кастелян.
— Вы снова чем-то недовольны? Управляющий, может быть, ты выполнишь мое распоряжение? У моего кастеляна, похоже, гребешок упал.
— Да, мой господин. Конечно. Я все сделаю.
Толстяк поспешил к выходу.
В зале стало тихо. Все посмотрели на кастеляна, осмелившегося сделать герцогу замечание, равнозначное оскорблению.
— Итак… — Болдуин поднялся и обвел собравшихся тяжелым взглядом. — У кого-нибудь еще есть предложения?
— Есть, — крикнул я, делая шаг вперед. — У меня. Думаю, нам следует атаковать. Атаковать ваших врагов на западе.
Глава 115
Болдуин стукнул кулаком по столу.
— У нас нет врагов на… — Он вдруг замер на полуслове, выпученные глаза стали похожими на спелые сливы. — Кто… Кто это сказал? Кто это сказал?! Выйти вперед!
Я выступил из толпы, сбросил военную форму и остался в чулках и клетчатой тунике. Снял шлем.
Взгляд герцога остановился на мне.
— Теперь есть, — подмигнул я.
Лицо Болдуина сделалось белее мела, однако он все же поднялся и ткнул в меня пальцем.
— Это он! Шут!
Солдаты схватились за оружие, только вот мои люди действовали быстрее.
Кастелян рванулся ко мне, но Алоис остановил его прежде, чем тот успел обнажить меч.
— Схватить! — крикнул Болдуин, поворачиваясь к стражникам за спиной. — Живо!
Они кивнули, но вместо того, чтобы хватать меня, схватили его. Одо прижал лезвие кинжала к горлу Болдуина, Альфонс ткнул герцога острием пониже спины.
Болдуин изумленно вытаращил глаза и метнул взгляд в сторону своих рыцарей, с опозданием схватившихся за оружие.
— Если кто-то сделает хоть шаг, считай себя мертвецом, ублюдок, — сказал я громко, чтобы все слышали. — Мне это доставит огромное удовольствие.
Герцог огляделся. Лицо его побагровело от ярости, глаза помутились, мышцы на шее нервно подергивались. Рыцари, которые успели вытащить мечи, выжидающе смотрели на своего сеньора.
— Скажи им, чтобы опустили оружие, — приказал я.
Одо слегка усилил давление, и на горле Болдуина заалели капельки крови.
Герцог все еще молчал, вероятно, оценивая возможные последствия сопротивления.
— Поверьте мне, господин, те люди, что пришли со мной, ненавидят вас никак не меньше, чем я. Даже не знаю, станут ли они меня слушать, — уж больно им хочется выпустить вам кишки. Но у них есть дети и жены, и еще больше, чем увидеть на полу ваши внутренности, им хочется вернуться домой и жить в мире и спокойствии. А потому прошу вас, прикажите своим людям бросить оружие. В противном случае я опущу руку, и вам конец.
Герцог еще раз обвел взглядом огромный зал, после чего сдержанно, почти незаметно кивнул. Повинуясь воле своего сеньора, рыцари стали бросать мечи на пол.
Я наконец-то выдохнул.
— А теперь мы выйдем отсюда, и вы отдадите такой же приказ тем, кто стоит на стенах.
Герцог с натугой, как будто в горле застрял комок, сглотнул.
— Ты рехнулся, — прошипел он.
— Смею напомнить, что шут и дурак почти одно и то же. Неприятно признавать, что оказался глупее дурака, но что поделаешь.
По залу пронесся смех.
— Ты сдохнешь уже к вечеру. — Болдуин уставился на меня горящими от злости глазами. — На помощь мне придут войска из других городов. Ты поднял бунт против своего господина. Такого еще не бывало. Ты действительно дурак, шут. Один из величайших дураков в истории.
Я посмотрел на своих людей. Одо, Альфонс, Алоис — все улыбались.
— Если и так, то первое место все же по праву принадлежит вам.
Глава 116
Вытащив герцога из зала, мы повели его к крепостным воротам. Солдаты с нескрываемым изумлением наблюдали за продвижением необычной процессии. Некоторые, горя желанием вступиться за своего господина, замерли в ожидании сигнала, но когда вслед за мрачным как туча Болдуином из зала послушно, с опущенными головами вышли кастелян, управляющий и бейлиф, даже самые решительные поняли невозможность сопротивления.
Тем временем на улицу уже высыпали десятки горожан. Многие из них терли глаза и щипали себя за чувствительные места, не веря в реальность происходящего.
— Посмотрите-ка на Болдуина! — крикнул кто-то. — Так тебе и надо, жадный боров. Заслужил.
В герцога принялись швырять объедки.
Мы подошли к стене, и я увидел, что новость уже долетела до солдат, которые молча смотрели на нас сверху, опустив копья и луки.
— Скажите, чтобы положили оружие и открыли ворота. — Я вытолкнул герцога вперед.
— И ты думаешь, что они будут просто стоять и смотреть на эту толпу? — фыркнул Болдуин. — Их же разорвут в клочья.
— Никто не пострадает, даю слово. Кроме, конечно, вас, — продолжал я, поднимая меч, — если попытаетесь схитрить. А что касается солдат, то, по-моему, им своя шкура дороже.
Покосившись, герцог поднял голову.
— Опустите оружие, — процедил он сквозь сжатые зубы.
— Громче.
— Опустите оружие! — крикнул Болдуин. — Крепость сдана. Откройте ворота.
Никто не тронулся с места. Никто не верил своим ушам. Двое из моих людей подбежали к воротам и отодвинули державшие их на запоре бревна. Тяжелые створки открылись, и стоявший первым отряд под командованием мельника Жоржа ворвался в город.
