Сергей Степанов - Последний викинг. «Ярость норманнов»
Узрев во сне добродетельного сияющего мужа, Олав Толстый пробудился другим человеком. Печать раздумья легла на его чело. С той поры он почти перестал улыбаться, избегал веселых пиров и часто уединялся. Он запрещал своим викингам грабить соборы и разорять аббатства. Поступив на службу к нормандскому герцогу Роберту Дьяволу, он подолгу беседовал с христианами и наконец решил принять истинную веру. В руанском соборе Олав Толстый принял святое крещение, и на следующую ночь ему снова явился сын Трюггви. На сей раз лик конунга был светел. «Ты выбрал благой путь, – изрек он. – Тебе уготовано великое служение. Возвращайся в Норвегию, верни земли, которые принадлежали мне и были захвачены иноземцами».
Сын Трюггви говорил так, потому что после его гибели Норвегия распалась на несколько частей. Одни фюльки достались свеям, другие – данам, чьим пособником являлся ярл Хакон. В основном же власть принадлежала мелким конунгам, которые правили в своих областях. Олав Толстый решил воссоединить страну и стать конунгом всей Норвегии по примеру сына Трюггви, являвшегося ему в сновидениях в облике мужа в алом плаще и сияющих латах.
После долгих странствий Олав Толстый вернулся на родину. Спрыгнув со своего корабля, он поскользнулся на глинистом берегу и встал на четвереньки. Олав с досадой сказал: «Я упал! Плохое предзнаменование!» Храни Путешественник ответил своему воспитаннику: «Ты не упал, конунг! Ты крепко встал на землю своих предков». Когда Олав приехал в усадьбу отчима и поведал о своих замыслах, Сигурд Свинья перепугался: «Немалое дело ты задумал, Олав, и мне кажется, что в твоем намерении больше смелости, чем предусмотрительности». Однако Аста полностью поддержала сына. Она велела мужу замолчать, сказав, что предпочтет увидеть своего сына во славе, пусть даже на самое короткое время, чем знать, что он доживет до глубокой старости мелким конунгом, подобным Сигурду Свинье. Отчиму пришлось подчиниться. Он всегда повиновался жене.
Олав Толстый отнял власть у ярла Хакона, ставленника датчан, и заставил мелких конунгов склониться перед его волей. Он отвоевал почти все земли, захваченные данами и свеями. Объединив страну, он созвал тинг – народное собрание, решавшее все важные дела, и был провозглашен конунгом всей Норвегии. Олав Второй продолжил благое дело, которому посвятил себя Олав Первый. Конунг позаботился о душах своих заблудших подданных. Однако легче было объединить Норвегию, чем обратить в истинную веру ее народ, ибо Враг рода человеческого прочно держал в путах невежественных язычников. Олав конунг подробно расспрашивал о том, как соблюдается христианство в стране. Он узнал, что в Наумудале и во Внутреннем Трондхейме далеко не все обстоит благополучно, а чем дальше на север в Халогаланде, тем меньше там знакомы с христианством. Что касается недоступных горных долин, то там никто не слышал о Господе нашем Иисусе Христе.
Олав Толстый разъезжал по всей стране: от прибрежных городов до дальних хуторов. Повсюду он убеждал бондов – свободных землевладельцев – в истинности христианской веры. Упрямые бонды плохо поддавались на уговоры и не желали отказываться от идолов. Люди конунга разрушали языческие капища и предавали смерти закоренелых язычников. Но чем ревностнее конунг распространял истинную веру, тем яростнее его ненавидели. Иногда Олав задумывался над причинами этой ненависти. Он задавал себе вопрос: нужно ли огнем и мечом сеять любовь и милосердие среди язычников? Не иначе конунга смущал дьявол, как смущал он даже Господа нашего Иисуса Христа в Йорсалире в ночь пред принесением искупительной жертвы за грехи рода человеческого. К чести Олава будет сказано, что он не поддался дьявольскому искушению и не оставил истребление язычников.
Конунг опирался на людей незнатных и преданных лично ему. Он оказал великие милости простому бонду Брюньольву Верблюду, подарив ему меч, отделанный золотом, и поместье Ветталанд, а это очень большое поместье. Брюньольв сочинил благодарственную песню об этих подарках. В ней сказано так:
Дал мне владыка
Клинок и Ветталанд.
Однако знатные люди роптали на властные замашки Олава Толстого. Их взоры обратились к Кнуту Могучему, который был конунгом Дании и Англии. Раньше Кнут Могучий также правил Норвегией, назначив ярлом своего племянника Хакона. Как было сказано, Олав Толстый отнял власть у Хакона. Поначалу Кнуту Могучему было не до Норвегии. Ему пришлось долго сражаться в Англии и затратить много усилий, прежде чем англы покорились ему. Когда он посчитал, что его власть в Англии достаточно укрепилась, он вспомнил о том, что имеет права на Норвегию. Он радушно принимал мужей и сыновей могущественных бондов, которые приезжали к нему под разными предлогами. Каждый гость из Норвегии получал от Кнута богатые подарки. Кроме того, при дворе Кнута был виден гораздо больший размах, чем в Норвегии: и в том, сколько там ежедневно бывало людей, и в убранстве покоев, особенно тех, в которых жил сам конунг. Кнут Могучий собирал налоги и подати с самых богатых земель в Северных Странах. И поскольку он получал больше, чем другие конунги, он и раздавал больше.
Пришло время, когда Кнут Могучий решил заявить притязания на Норвегию. Он отправил из Англии роскошно снаряженное посольство. Посланцы везли с собой письмо с печатью Кнута, конунга англов. Они приплыли в Тунсберг и объявили, что вся Норвегия по праву принадлежит Кнуту Могучему, а если Олав Толстый хочет остаться в стране, то ему следует покорно явиться к Кнуту, принести клятву верности и получить свои земли в лен. Олав Толстый в гневе ответил: «Кнут Могучий правит Данией и Англией и, кроме того, захватил еще и большую часть Шотландии. Ему следовало бы, наконец, умерить свою жадность. Может быть, он хочет один править всеми Северными Странами? Может быть, он думает один съесть всю капусту в Англии? Что ж, это ему скорее удастся, чем заставить меня склонить перед ним голову и подчиниться».
Олав Толстый взял малолетнего сына Магнуса и с немногими приближенными отправился по Восточному Пути в Гардарику, или Страну Городов, где нашел покровительство конунга Ярицлейва Мудрого. Три года он провел в Гардарике. Олав Толстый предавался глубоким раздумьям о том, как ему быть дальше. Ярицлейв Мудрый и его жена Ингигерд предлагали Олаву остаться у них и стать правителем края, называемого Булгарией. Она составляет часть Гардарики, и народ в ней некрещеный. Олав стал обдумывать это предложение. У него была также мысль сложить с себя звание конунга и поехать в святой город Йорсалир в центре земли и принять там обет послушания. Но чаще всего он думал о том, нельзя ли как-нибудь вернуть свои владения в Норвегии. Раздумывая об этом, он вспоминал, что в первые десять лет его правления все у него шло легко и удачно, а потом, что бы он ни делал, все давалось с трудом и все его благие начинания кончались неудачно. И он сомневался, стоит ли испытывать судьбу и отправляться с таким небольшим войском навстречу своим врагам, когда весь народ примкнул к ним и выступает против него. Все эти мысли не давали ему покоя, и он не знал, что ему делать, ибо видел, что ему не миновать беды, как бы он ни поступил.
