Владимир Куницын - Спецназ Его Императорского Величества
— Мерещатся, что ли? Вернитесь в строй, корнет!
Майор, не дожидаясь исполнения приказа, поехал дальше, бормоча под нос:
— Понабирают юнцов, мамкино молоко на губах не обсохло…
И тут Николай замер. На соседнем дереве, стоящем рядом с тем, которое он рассматривал, красовалась небольшая, с вершок, свежая царапина. Данилов хотел окликнуть командира, но, вспомнив его последние слова, не стал этого делать. Николай обернулся. Глядя на ровную, покрытую травой землю, он, сам того не замечая, повторял фразу майора:
— Откуда? Откуда могла прилететь пуля?
Предчувствие, что сейчас, именно сейчас он поймет нечто очень важное, мучившее его несколько дней, заполнило Данилова. Взгляд бесцельно шарил по горизонту, но уже ничего не искал, потому что Николай неожиданно понял, что вопрос, который он непрерывно твердил, ничуть не меньше подходит к совсем другому событию — гибели генерала Шмита. А откуда смогла прилететь та пуля? Вот что мучило Данилова все эти дни! Пуля, ударившая в левый висок генерала, тоже прилетела ниоткуда! Там, слева от него не было и не могло быть никакого боя. Выходы скал и колючий кустарник начисто исключали такую возможность.
Теперь, когда Николай понял, что стал свидетелем уже двух пуль, появившихся прямо из воздуха, ясности не прибавилось. Но ему вдруг показалось, что он находится рядом с какой-то тайной.
Еще раз внимательно взглянув на альпийский луг, на дальние холмы, Данилов пустился рысью занимать место в строю.
VIII— Я промахнулся, мой император!
— Не знал, что ты умеешь промахиваться. Помню, когда проверяли первый штуцер, ты положил всю дюжину пуль на восемьсот шагов.
В комнате особняка, отведенного под резиденцию Наполеона в Цнайме, где происходил разговор, было тепло. Дрова горели в камине ровно и ярко, изредка щелкая и выбрасывая маленькие угольки. Император сидел за столом в массивном дубовом кресле. Луи по его предложению занял стул с высокой резной спинкой.
— Это была неподвижная мишень.
— Но ты неплохо стрелял и по той, что тащили на веревках.
Каранелли помнил тот день, когда Наполеон приехал в Фонтенбло после полудня для инспекции учебного батальона егерей. К вечеру, оставив свиту во дворце, он ускакал в замок, где частично располагалась специальная пионерная рота. Его сопровождал порученец и два помощника капитана — те самые лейтенанты, что сегодня ходили в русские тылы. Бонапарт тогда лично опробовал штуцеры. Он стрелял в мишень на пятьсот шагов и попал шесть раз из десяти. Его порученец, адъютант-майор Императорской гвардии Шарль Перментье, один из лучших стрелков Франции, стрелял из именного ружья и смог загнать в мишень только четыре пули. А потом за дело взялся Каранелли. Он установил на штуцер подзорную трубу и двенадцать раз подряд выбил щепки из мишени на восемьсот шагов. Император второй раз стрелять не стал, плечо сильно болело, несмотря на специальную подушку под приклад — отдача у штуцера была нешуточной. Адъютант-майор промахнулся четыре раза и набил с непривычки окуляром трубы большой синяк под правым глазом.
— Мы ведь не будем никому рассказывать капитан, что мой порученец проиграл состязание в стрельбе? Это ведь не совсем честное соревнование, он стрелял из чужого ружья?
— О, конечно, ваше величество! Адъютант-майор вообще первый раз стрелял из оружия такого типа. И прицел для него уж очень непривычен, — пряча невольную усмешку, которая возникала на губах, стоило лишь взглянуть на глаз порученца, отозвался Луи. — Уверен, стоит немного потренироваться — результаты будут лучше.
— Вот и отлично, надеюсь, не в ваших интересах, мой друг, рассказывать об этой маленькой схватке в стрелковом искусстве, — император пристально смотрел на порученца, — будьте добры сегодня за ужином рассказать товарищам смешную историю о том, как вы случайно получили этот синяк.
— Слушаюсь, ваше величество.
— Теперь вы, капитан. Неделя на подготовку. Сколько у вас штуцеров?
— Десять.
— Оставите здесь только один. Роту передадите заместителю, пусть работает дальше по намеченному плану. Через неделю получите приказ о переводе на должность моего адъютанта. Некоторое время вы нужны мне под рукой.
Император обращался на вы, и Каранелли понял, что это специально для порученца. С тех давних пор, когда их дома разделял только один не очень высокий забор, Наполеон говорил ему «ты».
— Вам, майор, необходимо придумать, где разместить лейтенантов и десяток солдат. На них тоже подготовите приказ. Они должны быть всегда рядом с капитаном. Подберите помещения, организуйте охрану, чтобы можно было хранить амуницию.
Наполеон легко вскочил на лошадь.
— Пусть ваши лейтенанты проводят меня до Фонтенбло. До встречи через неделю, капитан.
Офицеры вернулись поздно ночью. Адъютант-майор скрупулезно выяснял все, что понадобится маленькому отряду, ни разу не задав вопрос «для чего» или «зачем». Каранелли понял, что отряд ждет проверка оружия в бою.
Пришедший через неделю приказ гласил, что капитан Каранелли переводится адъютантом по особым поручениям при императоре Франции. Дюжина солдат и офицеров получили назначение расквартироваться в казармах Императорской гвардии и ждать распоряжений.
Прошло несколько месяцев, вместивших столько разных событий, сколько может вместить только война. Разгром австрийской армии под командованием Мака, преследование русской армии, охота на Багратиона и Кутузова. А сейчас капитан стоял перед императором, докладывая, что удача сегодня опять отвернулась от французов.
— Не повезло. Багратион стоял, разговаривая с другим офицером, но когда я выстрелил, он пришпорил коня. Пуля летит долго. Простоял бы еще мгновение — не было бы промаха. Готов понести любое наказание.
Наполеон чуть насмешливо смотрел на капитана и медлил. Пусть попереживает, ему полезно. Император хорошо помнил, что неудачи только укрепляют характер настоящих солдат.
— Это не так. Был приказ проникнуть в тыл к противнику. Был приказ не допустить, чтобы штуцер попал в руки русских. Был приказ не раскрыть себя, не попадать в плен, даже если придется застрелиться. И было пожелание, — Бонапарт нажимом выделил последнее слово, — произвести точный выстрел. Я не сомневаюсь в твоей храбрости, но мне нужна осторожность. Ты знаешь, почему не будут выпускаться дальнобойные штуцеры в таких количествах, чтобы ими вооружать целые полки?
— Иногда мне кажется, что это было бы правильным решением.
— Нет, неправильным. Во-первых, это безумно дорого. А во-вторых, если я вооружу таким оружием полк, то после первой же стычки оно может попасть к противнику. И через полгода такие же батальоны будут у немцев, австрийцев, русских, шведов. Изменится вся картина на поле боя. Командующий не сможет занять удобное место под наблюдательный пункт. Сразу же на него обрушится град пуль. Полки и батальоны станут ходить в атаку без командиров, их будут отстреливать прицельно, как это делал ты под Ульмом.
