Дневник Распутина - Коцюбинский Даниил Александрович
Государь император в действующей армии на Западном фронте. 1916 г.
Император в разговоре с министром иностранных дел С. Д. Сазоновым сказал как-то: «Я, Сергей Дмитриевич, стараюсь ни над чем не задумываться и нахожу, что только так и можно править Россией. Иначе я давно был бы в гробу…»
Николай II с семьей в Ставке. «.. Непопулярность государыни просвечивала во всем, особенно она бросалась в глаза в дни посещений Ставки, – вспоминала А. А. Вырубова. – Военные атташе, приглашенные к обеду или завтраку, так же как великие князья и Алексеев – глава императорского генерального штаба, – пользовались всяким незначительным поводом, чтобы отклонить приглашение, а когда принимали его, позволяли себе делать недружелюбные замечания по адресу императрицы…»
Демонстрация солдат с требованием тюремного содержания для Николая II. Март 1917 г. «Надеяться на то, что революция в России может пойти в более культурной форме, чем проходили в других странах, – писал один из лидеров Прогрессивного блока левый октябрист С. И. Шидловский, – не было ни малейших оснований в силу присущих русскому народу свойств, заставляющих его находить известную прелесть в самом процессе разрушения»
Манифест об отречении Николая II от российского престола.
Из дневника Николая II: «2-го марта. Четверг… Положение в Петрограде таково, что теперь министерство из Думы будет бессильно что-либо сделать, т. к. с ним борется соц. – дем. партия в лице рабочего комитета. Нужно мое отречение… Вечером из Петрограда прибыли Гучков и Шульгин, с кот. я переговорил и передал им подписанный и переделанный манифест. В час ночи уехал из Пскова с тяжелым чувством пережитого. Кругом измена и трусость, и обман!»
Манифест об отказе в. к. Михаила Александровича от принятия верховной власти
Из дневника Николая II: «3-го марта. Пятница… Алексеев пришел с последними известиями от Родзянко. Оказывается, Миша отрекся. Его манифест кончается четыреххвосткой для выборов через 6 месяцев Учредительного Собрания. Бог знает, кто надоумил его подписать такую гадость!..»
Императорская семья в Тобольске. «Дни протекали хотя и скучно, но все же довольно мирно, и все мы с содроганием читали об ужасах, происходивших в Петрограде и Москве, уже давно перешедших в руки большевиков, – вспоминает дочь царского лейб-медика Т. Е. Мельник (Боткина). – В Тобольске все еще боролись против них, и так как не было еще красноармейцев, то дела шли мирно»
Одна из комнат дома, отведенного для проживания царской семье в Тобольске. По воспоминаниям П. Жильяра «…семья занимала весь верхний этаж просторного и удобного губернаторского дома. Свита жила в доме богатого тобольского купца Корнилова, расположенном через улицу, почти напротив»
В Тобольском заточении. «На всё воля Божья… – говорил накануне революции Николай II в. к. Александру Михайловичу. – Я родился 6 мая, в день поминовения многострадального Иова. Я готов принять свою судьбу»
Ипатьевский особняк до его уничтожения. 1970-е годы. В подвале этого дома были расстреляны все члены царской семьи. «Он забыл, что он был Монархом, – подвел итог царствованию Николая II в. к. Александр Михайлович. – И вместо того, чтобы окончить дни в старости и почете, он встретил свой последний час в темном погребе в Сибири, тщетно стараясь воздействовать на кровожадных большевиков. Насколько я его знал, я уверен, что его судьба была ему безразлична, но он надеялся, что убийцы пощадят жизнь его жены и детей…»
