Кристофер Сэнсом - Плач
– Да, – согласился мой коллега. – Мне сейчас надо вернуться в контору.
– А мне зайти к клиенту у реки.
Расставшись с Коулсвином, я не мог удержаться от мысли, действительно ли его проповедник сказал что-то опасное не тому человеку, или Изабель просто повторяла слухи. Я напомнил себе, что в отношении того человека не просто проводили расследование, а Филипу было предъявлено обвинение.
* * *Я поехал назад в Линкольнс-Инн. Бытие тихонько трусил по дороге. Отвязывая его от коновязи, я подумал, как его все более костистая морда с жесткими усами начинает отдаленно напоминать лицо старика, хотя, слава богу, добродушного старика. Потом мои мысли перекинулись на Изабель и Эдварда, кричащих друг другу, что могут что-то рассказать. Что они имели в виду? Я вспомнил, как миссис Слэннинг сказала мне в конторе: «Если бы вы знали, что он совершил!» А Воуэлл, слуга, на которого в других случаях они не обращали внимания, вмешался, как будто для того, чтобы они не наговорили лишнего. Коттерстоук сказал сестре, что она не в своем уме, но в это утро они оба были не вполне нормальны. Я надеялся, что теперь моя клиентка будет вынуждена признать, что не сможет выиграть тяжбу, но был далеко не уверен в этом.
Я чуть ли не ожидал, что, придя в контору, увижу ее там, готовую к бою, но в конторе было тихо. Барак подготавливал замечания по новым делам для слушания в суде по ходатайствам, когда в сентябре начнется Михайловская судебная сессия.
– Что было на инспекции? – в нетерпении спросил он.
– Эксперты согласились, что попытка снять стенную роспись вызовет обрушение штукатурки, – рассказал я.
– И что теперь? Мы больше не увидим кислого лица этой женщины?
– О, думаю, увидим. Она в страшном негодовании, но почему-то мне кажется, что она явится сюда, и сегодня же.
Джек кивнул в сторону Николаса, который переписывал какой-то документ.
– У него для вас новости. Мне говорить не хочет. Смотрел, как кот, добравшийся до сметаны.
Овертон встал. На его веснушчатом лице действительно было самодовольство.
– Пройдем в кабинет, – сказал я.
Когда Николас направился за мной, я заметил, как нахмурился Барак и улыбнулся про себя Скелли. Джек и в самом деле как будто ревновал меня к Овертону из-за моего вовлечения его в тайную миссию. Но я всего лишь защищал его, а Тамасин содрала бы с него заживо кожу, заподозри она, что я снова втянул его в политику, как он и сам прекрасно знал.
– Ну? – спросил я Николаса. – Что-то новое о рукаве?
– Да, сэр. – Своими длинными худыми руками он осторожно вытащил из кармана кружево и положил его на стол. – Второй вышивальщик, которого я посетил сегодня, тут же узнал его. Это он шил рубашку для кого-то из своих клиентов. Упоминание имени мастера Галлима сотворило чудо – он знает его и заглянул в свои записи. Рубашка была сшита для одного джентльмена по имени Уильям Стайс. Он дал мне адрес – где-то около Смитфилдской площади.
– Хорошая работа, – похвалил я ученика.
– Есть кое-что еще. Я заметил, что, говоря о Стайсе, мастер поморщился, и я спросил, что это за человек. Вышивальщик сказал, что это один из тех молодых людей, которые задрали нос, добившись денег и положения. – Николас с трудом сдерживал возбуждение. – Но вот какая вещь, сэр: по описанию вышивальщика, Уильям Стайс – высокий русоволосый молодой человек без половины уха! Как будто он получил рану от ножа или меча.
Я снова посмотрел на маленький потрепанный обрывок кружева. Значит, его потеряли не те, кто убил Грининга, а те, что сбежали через сад, когда молодой Элиас застал их за попыткой проникнуть к Гринингу раньше. Они бежали тем же путем, подумал я, и этот Уильям Стайс пытался подкупить пажа королевы, молодого Гарета.
– Ты хорошо поработал, Николас. Очень хорошо. – Я серьезно посмотрел на парня. – Но теперь предоставь действовать мне. Этот человек опасен.
Овертон не мог скрыть разочарования.
– Вы сделаете так, чтобы его арестовали?
– Сегодня же.
Я должен был донести новость до лорда Парра.
Раздался тихий стук в дверь. Вошел Джон Скелли и извиняющимся тоном сказал:
– Посетитель, сэр. Не может ждать. Хочет видеть вас немедленно.
Я криво усмехнулся Николасу:
– Миссис Слэннинг?
– Нет, сэр. Некто по имени Оукден, – сообщил Скелли. – Говорит, что он печатник, что вы его знаете и что это вопрос жизни и смерти.
Глава 17
Скелли ввел Джеффри Оукдена. На печатнике был светлый шерстяной камзол, а лицо его покраснело и было покрыто потом, как будто он бежал. Когда Джон закрывал за собой дверь, я заметил, что Барак с любопытством глядит на нас. Я встал.
– Мастер Оукден, что случилось?
Я с содроганием подумал, что, как я и опасался, на него или его семью напали.
Посетитель понемногу пришел в себя. Постоянная физическая активность его ремесла должна была держать его в форме, но он был уже не молод.
– Мастер Шардлейк, – быстро проговорил Джеффри, – я пришел в связи с запиской, что вы мне прислали. Сказать вам, что я уезжаю из Лондона. Я продаю свое дело и отправляюсь на ферму к своему брату, в Норфолк. С тех пор как убили бедного Армистеда, я опасаюсь за свою жену и детей.
Он хмуро посмотрел на Николаса, несомненно помня, как тот спровоцировал побег Элиаса. Оукден не знал, что его бывший подмастерье уже мертв.
– Мне очень жаль, – сказал я.
Я видел, как углубились морщины напряжения и тревоги на лице печатника после нашей встречи.
Он поднял руку и сказал:
– Но сейчас не об этом. Нет времени.
– Времени для чего? – спросил Овертон.
– По пути сюда я зашел выпить кружку пива – хотелось пить, день жаркий – в трактире под вывеской «Бахус» у собора Святого Павла. Это большой трактир…
– Да, я бывал там, – сказал я.
– Внутри я увидел двоих за столом у окна. Я уверен: это те, кто убил Армистеда, хотя сегодня они были одеты как джентльмены. Этот трактир – респектабельное заведение. – Джеффри еще раз глубоко вздохнул. – Я никак не мог прогнать из головы их описание моим старым помощником Хаффкином. Два молодых человека, оба большие и высокие, один светловолосый с бородавкой на лбу, а другой почти лысый, хотя и молодой. С тех пор я боялся встретить их. Эти убийцы, – добавил он с горечью, – сидели себе спокойно, попивая пиво у всех на глазах. – Печатник перевел взгляд с меня на Николаса и расправил плечи. – Я бежал сюда. Если идти быстро, до трактира пятнадцать минут ходу.
– Власти… – начал было мой ученик.
– Нет времени, юноша, – перебил его Оукден. – Их нужно схватить, пока они не ушли. Гражданский арест!
Я видел, что ему не терпится схватить убийц Грининга самому и, возможно, отогнать грозную тучу от своей семьи.
