Крис Хамфрис - Джек Абсолют
Глава 14Саратога. 7 октября 1777 года
Наконец-то Джеку было за что благодарить судьбу, — утренние туманы, которые скрывали его отъезд с Луизой две недели назад, укутали его снова, когда он ковылял по тропе, ведущей к расположению британских войск. Во всяком случае, Джек мог лишь молиться, чтобы это оказалось именно так. Ему казалось, что сейчас около полудня, хотя подсказывал ему это лишь инстинкт: в этом призрачном мире течение времени не отличалось четкими вехами.
Звуки глохли, словно он прислушивался к ним через овечью шкуру; очертания, с десяти шагов казавшиеся человеческими фигурами, в трех оборачивались молодыми деревцами. Джек знал, что блуждает здесь не один. На протяжении нескольких последних миль он не раз слышал тонущие в тумане возгласы и замечал вдалеке движущиеся фантомы.
Это не имело значения: на случай встречи с врагом у него все равно не было оружия, да и узнать в таком мареве друга не представлялось возможным. Наверное, он прошел бы мимо родного отца, так и не признав его.
Но все же некое внутреннее чувство заставляло Джека двигаться по едва видимой тропке на звук, столь слабый, что беглец вовсе не был уверен в его реальности.
"Ну а если меня увидят, то за кого примут? За дух индейца, покинувший Стойбище Мертвых? Или за пугало, которое соскочило со своего шеста, решив, что куда забавнее будет попугать не ворон, а людей... "
Поежившись, Джек остановился и воззрился на серое марево. Несомненно, он пробыл в этом лесу слишком долго. Чащоба сбивает с толку даже таких, как он, привычных к лесам. Особенно в это время года, когда с земли поднимаются испарения, несущие запах плесени и гнили от разлагающейся лесной подстилки. Огонь в каждом клене несет пламя к земле, чтобы там погаснуть и гнить... Что бы на сей счет сказал Ате? "И сам Ад выдыхает заразу в этот мир... "
То и дело Джеку слышался смех Луизы. Всякий раз, когда с шорохом и треском взбегала по стволу белка или взлетала птица, он оборачивался, словно на зов. И всякий раз за этим следовали разочарование и возвращение прежних страхов — за нее и за самого себя.
Толчок в спину заставил его вздрогнуть, но, когда Джек обернулся, на его губах появилась слабая улыбка.
— Храбрец, старина. Я вижу, ты уже подталкиваешь меня в спину.
Он почесал коня между глазами. Ему не было нужды вглядываться сквозь туман, чтобы увидеть, как отощал скакун. Одеяло, которое Джек ухитрился стащить и которое использовал как попону, свисало по бокам коня, не скрывая выпиравших ребер.
Впрочем, точно так же дело обстояло и с ребрами самого Джека. Он поскреб их через рваную блузу, которую вместе с набедренной повязкой ее давно умершего мужа подарила встретившаяся ему на третий день после побега пожелтевшая от старости индеанка-тускарора, проникшаяся состраданием к измученному, нагому скитальцу.
Тогда же — это было пять или шесть дней назад — ему в последний раз довелось и поесть. Если, конечно, не считать сорванных по пути грецких орехов и выкопанных корней лопуха. На своем мучительном пути назад, к Саратоге, он сбил ноги, но упорно продолжал идти.
Размышления отвлекли его, а спохватившись, он вынужден был наклониться, чтобы поискать в тумане едва не потерявшуюся тропу. К счастью, она нашлась, и Джек, цокнув языком Храбрецу, двинулся дальше, туда, откуда доносилось странное потрескивание.
Потом тропа пошла вверх по склону холма, и обзор улучшился: Джек понял, что видит на пять шагов вперед, потом на десять. В лицо дохнул ветерок, туман затрепетал и начал развеиваться. А озадачивавший его раньше треск неожиданно сделался громче. Слух Джека обрел такую же ясность, как и зрение, и в том, что он слышит, сомнений не было.
— Мушкеты палят. И их чертовски много, — промолвил он вслух, схватив коня за густую гриву и вскакивая на спину скакуна. — Дай бог, чтобы мы прибыли не слишком поздно!
* * *— Пропасть мне на месте, это же Абсолют! Но что за чертовщина, на кого вы похожи?
Подполковник Карлтон, адъютант Бургойна, стоял посреди палатки командующего, ошеломленно взирая на нежданно возникший перед ним призрак. Стоявшее по левую руку от него высокое, в половину человеческого роста, зеркало позволило Джеку увидеть собственное отражение, и он не мог не признать, что выглядит далеко не лучшим образом. Блуза старой скво почти не скрывала татуированной груди, дырявая набедренная повязка едва прикрывала срамные места. Ну а с учетом двухнедельной щетины и состояния кожи, где едва ли осталось не укушенное насекомыми местечко... Джек мог понять, почему его облик привел старшего офицера в такое изумление.
Впрочем, сейчас вопросы внешности волновали его меньше всего.
— Где генерал, сэр? Я должен немедленно поговорить с ним.
Карлтон выставил раскладной стул, и Джек, после недолгого колебания, сел.
— Вы вернулись от Клинтона, капитан? Что он велел передать?
— Прошу прощения, сэр, но мой отчет предназначается только для ушей генерала. Где он?
— А вы как думаете? — Карлтон жестом указал на запад. — Там!
Джеку не было необходимости поворачивать голову на отдаленный треск мушкетных выстрелов, учащающийся и спадающий волнами, как прибой в Корнуолле. На этот треск накладывалось басовитое стаккато артиллерийской канонады. Напрягая слух, можно было различить звуки горнов и даже крики.
— Атака американцев?
— Наша. Вообще-то мы намеревались произвести разведку боем, чтобы испытать крепость левого фланга мятежников. А заодно прихватить с тамошних полей немного зерна. Однако, судя по всему, мы разворошили змеиное гнездо.
Поморщившись (по понятной причине, любое упоминание о змеях вызывало у него не лучшие воспоминания), Джек вздохнул:
— Я должен идти к нему.
Он попытался подняться, но опустившаяся на его плечо рука Карлтона без усилий удержала Джека на месте.
— Не в таком виде, приятель. Вас застрелят, арестуют или, самое малое, высмеют. Непозволительно, чтобы штабной офицер выглядел столь постыдно. Где ваш мундир?
Джек провел рукой по глазам.
— Э... полагаю, хранится у генерала.
— Вот как? — Карлтон распахнул дверцу стоявшего рядом с зеркалом шкафа, и его взору открылась дюжина прекрасно сшитых мундиров. — К какому полку вы приписаны?
Вообще-то Абсолют числился капитаном легких драгун ее величества королевы. Однако этот полк в данной компании не участвовал. И поскольку не было ничего особенного в том, чтобы кавалерийский офицер прикомандировывался к пехоте, Бургойн назначил его в... в...
— Кажется, Двадцать четвертый пехотный, сэр.
— Превосходно! Собственный Саймона Фрейзера, он сейчас в самой заварушке. — Карлтон порылся среди одежды. — Да, вот он.
