Гэри Дженнингс - Пророчество Апокалипсиса 2012
Выйдя в море, пирога с десятью гребцами на борту тут же удалилась от берега на такое расстояние, что он пропал из виду. Это было сделано для того, чтобы избежать рифов и мелей и, если налетит шторм, нас не разбило о прибрежные скалы, но едва береговая линия оказалась за пределами видимости, морские демоны вселились в мое тело, изводя тошнотой и головокружением.
Раньше я не только не бывал на таких водных просторах, но и не видел ничего подобного. Восточное море казалось мне безбрежным, но я-то знал, что оно заканчивается у пещеры бога Солнца. На рассвете, выплывая оттуда, он озарял горизонт, потом, верша дневной путь, заливал светом всю землю, а на закате удалялся в пещеру через западный вход. Мы беседовали обо всем этом с купцом, когда я вообще был в состоянии беседовать, то есть когда меня не выворачивало за борт.
Ай-йо… Я пожертвовал бы Тлалоку первенца, лишь бы он избавил меня от морской болезни.
Хозяин пироги, средних лет мужчина с широким, квадратным лицом и завязанными в хвост черными волосами, был видавшим виды путешественником и прекрасным рассказчиком.
Он вел торговлю резиновыми изделиями, которые ремесленники делали для него из древесного молока Плачущей женщины, добывавшегося на побережье близ Тахина. Жрецы и состоятельные богомольцы сжигали небольшие поделки в храмах, рассчитывая ублажить богов. Я подумывал о том, не попросить ли его принести жертву, выбросив за борт одну из своих кукол, — ради моего исцеления.
Разумеется, простой носильщик не мог бы оплатить проезд на судне, поэтому я сказал купцу, будто мой хозяин послал меня на юг, чтобы выяснить, есть ли там перспектива сбыта обсидиановых зеркал. Купец дал мне множество советов и предупредил о трудностях, с которыми я могу столкнуться в землях майя.
— Язык у них совсем не похож на твой, но с тамошними торговцами ты говорить сможешь. Большинство из них, во всяком случае в городах, знают науатль, поскольку это основной язык торговли сего мира. Странствуя по стране майя, ты повсюду увидишь свидетельства того, что они утратили благоволение богов. Я слышал, правитель Кецалькоатль тоже лишился милости божественных сил и Толлан сейчас переживает голодные времена.
— Неужели боги до сих пор карают майя? — спросил я.
Мне рассказывали о них немало, однако этот человек торговал с майя всю жизнь.
— Да, майя ныне в полном упадке.
— А какие напасти насылают на них боги?
— Бог Солнца иссушил их землю, в то время как бог дождя отвратил от нее свой лик. Хотя с моря налетают бури и гигантские волны, сметающие с лица земли поля, леса и целые города, но потом дожди прекращаются и солнце палит так, что земля начинает трескаться под ногами.
Но если остальные боги разоряют землю, то Владыки Смерти буйствуют среди людей. Болезни, голод и нескончаемые войны опустошают целые города.
— Зачем же эти майя, если все у них так плохо, добавляют себе невзгод, ведя войны?
— Потому и воюют, что все так плохо. Войны позволяют направить ненависть народа на соседей, отвлекая внимание от неспособности правителей справиться с бедствиями.
Купец рассказал мне, что многие дороги держат под контролем разбойники, главы поселений или местные военные вожди, и, с его точки зрения, особой разницы между обычными грабители и представителями законной власти не было.
— Все они взимают с путников незаконные поборы, а дороги между тем приходят в упадок, что затрудняет торговлю между побережьем и большими городами в глубине суши. Когда-то их связывали с морем широкие, ровные дороги, по которым потоком двигались караваны носильщиков, но все это в далеком прошлом. Сейчас торговля захирела, ибо нелегко доставлять товары по бездорожью. — Он покачал передо мной пальцем. — Ты сам все увидишь и во всем убедишься. Боги карают их. И тебя тоже покарают, если свяжешься с этими разбойниками.
64
Городок на побережье страны майя, называвшийся Хайна, был разделен приливным болотом на две части. Во время прилива низина затапливалась, отрезая прибрежную часть поселения от материка. На этом приливном острове находилось множество старых захоронений представителей местной знати.
— Их хоронили здесь, — сказал купец, — потому что верили, будто из-за близости к морю они попадут в пещеру бога Солнца, а не в вечную тьму Шибальба.
Так здесь, на юге, называли потусторонний мир Миктлантекутли.
Благодаря прибрежному положению Хайны отсюда начиналась главная торговая дорога, что вела во внутренние земли.
— В былые времена путь от Хайны до Ушмаля занимал два дня. Но теперь он может оказаться для тебя путем в вечность, если ты нарвешься на жестоких разбойников или кровожадных жрецов, что отлавливают путников для жертвоприношений, — продолжил купец.
Несколько торговцев, говоривших на науатль, предложили мне присоединиться к каравану, достаточно большому, чтобы нанять охрану и заплатить неизбежные взятки. Однако этот еженедельный караван отбывал только через пять дней, а ждать так долго я не мог. Поэтому мне пришлось снова нарядиться носильщиком и взвалить на плечи груз, который не должен был возбудить алчность грабителей.
Ай-йо… Оказалось, что в здешних краях перья индюков и уток ценятся довольно высоко, так что для этого отрезка пути подобный груз не годился.
Стоимость груза определяла и цену, которую приходилось платить за вход в город и проживание. Взятки повсюду требовали исходя из стоимости товара, а тех, кто не мог удовлетворить аппетиты вымогателей, изгоняли прочь, отходив дубинками и кнутами.
Когда рядом со мной неожиданно появился нищий, я испуганно отшатнулся. Большую часть его лица скрывала похожая на череп маска Ax-Пуча, у майя — бога смерти. На открытых частях тела нищего гноились отвратительные язвы, на шее болталась дохлая сова.
Я уже заметил, что караульные шарахаются от пораженных недугами бродяг, опасаясь, что демоны болезней перескочат на их тела, и даже боятся трогать все, к чему прикасались недужные. Беспокоить хворых здесь, как и везде в сем мире, остерегались, ибо считали, что боги, в своем странном видении событий, могут счесть это оскорблением. И то сказать, не будь богам угодно, чтобы эти люди болели, они бы уже были мертвы.
Нищий усмехнулся мне, скривив покрытые болячками губы:
— Я покажу тебе путь.
Он говорил низким, хриплым шепотом.
— Какой еще путь, куда?
— Путь к Волшебнику.
Я последовал за бродягой, который двинулся через рынок, прихватив по пути какой-то фрукт. Торговец заорал, но сделать ничего не посмел.
