Саймон Скэрроу - Орел в песках
Катон набрал воздуху в легкие и крикнул:
— Бросать по готовности!
Непрерывный дождь копий обрушился на врагов, зажатых перед внутренней стеной; все новые тела валились на землю, и копья торчали вверх, как заросли тростника. Иудеи все прибывали, появляясь из мутной завесы пыли, пробирались в форт и сбивались в плотную массу, так что римлянам трудно было промахнуться. Катона мутило от вида ужасной бойни. Земля, покрытая убитыми и ранеными, пропиталась кровью, и центурион с трудом удерживал себя от того, чтобы остановить солдат. Кошмарная бойня должна продолжаться, чтобы отбить у противника охоту воевать.
Иудеи прибывали, казалось, целую вечность. Оказавшиеся в ловушке орали от ужаса, досады и ярости — они не могли двинуться ни вперед, чтобы схватиться с римлянами, ни назад, чтобы спастись от непрерывного потока копий. Задние — те, кто еще не знал о кровавой бойне в форте, — постоянно теснили передних, толкая их навстречу смерти.
В конце концов за проломом узнали о происходящем, и прозвучал приказ прекратить атаку. Иудеи, по-прежнему осыпаемые копьями и стрелами, начали отходить, пробираясь через насыпь и тела товарищей, пока наконец не скрылись в гаснущих пурпурных лучах заката. Катон вложил меч в ножны и уставился на кошмарную картину из перепутанных тел, торчащих во все стороны копий и забрызгавшей все вокруг крови. Посреди моря смерти еще теплилась жизнь. То тут, то там человек дергался в агонии или пытался приподняться — раненые стонали и умоляли помочь или прекратить их мучения. Катон спрыгнул с помоста, обошел основание внутренней стены, добравшись до лестницы на главную стену, и поднялся по ступенькам. С высоты стены он смотрел в сторону вражеского лагеря. Иудеи мчались прочь от форта, подгоняемые стрелами, летящими со стен. Некоторые, более решительные, чем их соратники, продолжали держаться на месте и раскручивали над головой пращу, отвечая римлянам градом камней.
Катон нагнулся над проломом и посмотрел на тела перед внутренней стеной. Их было не меньше сотни, да еще двадцать или тридцать погибли за пределами форта. Потери в первой атаке были ужасны. Баннусу придется сильно потрудиться, чтобы снова погнать людей в пролом, подумал Катон. Он выпрямился и посмотрел на вражеский лагерь, гадая, что решит Баннус, узнав о провале первой попытки взять форт.
— Командир! — Лучник неподалеку тревожными жестами показывал Катону пригнуться. — Если проклятые пращники заметят гребень на шлеме, их камни полетят на тебя, как пчелы на мед.
Словно по команде, воздух наполнился жужжанием камней, и Катон юркнул за парапет. Он благодарно кивнул лучнику.
— Спасибо, что предупредил.
— Предупредил? — Солдат удивленно поднял брови. — Я не тебя предупреждал, командир. Я не хотел, чтобы они целились в мою сторону.
— А! — Катон рассмеялся. — И все равно — спасибо.
Лучник пожал плечами, положил на тетиву еще одну стрелу и осторожно выглянул над парапетом, выискивая цель. Внезапно он подскочил, выронил стрелу и присел, съежившись. Тут же камень стукнул о наружную сторону парапета. Катон понял, что пока стены освещены заходящим солнцем, а пустыня перед ними укрыта тенями, преимущество остается у пращников — до тех пор, пока не угаснет последний луч заката.
Катон повернулся к лучникам.
— Продолжать, пока они на дальности выстрела. Цельтесь как следует! Я не хочу, чтобы вы тратили стрелы впустую. Они нам еще пригодятся.
Ответив на салют лучника, Катон спустился во двор форта и вернулся к солдатам на внутренней стене. Под стеной скопилось столько трупов, что они могли послужить основанием пандуса, и Катон решил разобраться с этим немедленно. Он нашел во мгле центуриона Пармения и позвал его.
— Нужно убрать тела от внутренней стены. Возьми две резервные центурии и вынеси трупы врагов из форта. Положи их на виду у нападающих. Сложи тела штабелями, чтобы было хорошо видно. Как сделаешь, пусть соберут снаружи копья и несут сюда. Ясно?
— Так точно, командир, — ответил Пармений. — После того что они сотворили с Сикораксом, пусть узнают, что и мы можем играть в игры с устрашением.
Катон похлопал его по плечу.
— Именно так. За работу.
Пока Пармений выкрикивал приказы, Катон вернулся к главной стене, чтобы понаблюдать за противником. Иудеи откатились довольно далеко, и командиры пытались построить их для новой атаки. В лагере зажгли костры, факелы освещали людей, катящих вязанки хвороста в сторону форта. Воины в остроконечных парфянских шлемах с усилием двигали онагр ближе к цели. Катон взглянул вниз и увидел, что Пармений и его солдаты, спустившись по лестницам с внутренней стены, торопливо тянут тела через пролом и каменную насыпь к растущей груде трупов напротив бреши. Некоторые из врагов еще были живы; солдаты кончали с ними быстрым ударом меча в сердце или перерезали горло, прежде чем тащить наружу.
Когда тьма накрыла пустыню и первые звезды холодно засверкали в лиловом небе, Баннус снова двинулся в атаку. Послышался предупреждающий крик, и через мгновение солдаты, уносившие трупы врагов, бросились на внутреннюю стену, убирая за собой лестницы.
На этот раз не было самонадеянных торжествующих криков, не было громыхания мечей и копий о щиты — только молчаливое движение массы людей к форту. Нападавшие остановились на расстоянии полета стрелы и ждали, пока вытолкают вперед онагр. Мерцающий факел двигался через толпу, затем вспыхнул огонь в жаровне, неподалеку от онагра, осветив людей, сгрудившихся у громадного орудия.
Вскоре стало ясно, чего ждет противник. Вязанку хвороста положили в пращу онагра и быстро подожгли. С металлическим лязгом взметнулся рычаг, мгновение спустя раздался стук об упор. Хворост ярко горел в ночном небе, опускаясь в летучих языках пламени к форту, ударился в парапет, брызнув алмазным дождем искр, и рухнул рядом с конюшней. Тут же взметнулась первая горящая стрела, за ней вторая. Вскоре горящие стрелы вперемешку с вязанками хвороста, обильно политого маслом, сплошным потоком обрушились на постройки за стеной форта. В засушливой местности бревна высохли и легко воспламенялись, и вскоре в нескольких местах напротив пролома вспыхнули пожары.
Обернувшись, Катон увидел с внутренней стены, как пламя пожирает стену одной из ближайших казарм. Он спустился вниз и торопливо подошел к Пармению, командовавшему центуриями резерва. Многие бойцы испуганно приседали, ожидая нового зажигательного снаряда.
— Нужно совладать с огнем, пока он не разбушевался. Возьми две центурии из резерва, разбей на пожарные группы и отправь тушить.
— Слушаю, командир.
