Генрих Майер - Дочь оружейника
Гордый бургундец принял Шафлера очень ласково и просил его тотчас же отправиться в селение Гильверсум, и оттуда действовать по своему усмотрению, не допуская удочек занимать другие места.
Грустно было Шафлеру оставлять Дурстед в такую минуту, когда он ждал свою невесту, но обязанность воина не позволяла ему думать о своих чувства. Он собрал войско и готов был пуститься в путь, когда явился Франк с ужасной вестью.
Граф побледнел и зашатался, так поразил его неожиданный удар, однако перед войском надобно было скрыть свои чувства.
Видя все приготовления к отъезду, Франк думал, что Шафлер пойдет освобождать Марию или отомстит за ее честь, но как ни сильно было отчаяние жениха, долг рыцаря был выше, и он отвечал Франку:
– Мне невозможно идти, куда меня зовет сердце. Если бы я был свободен, то поскакал бы прямо в блокгауз и вырвал бы Марию из рук злодея. Но я начальник этих солдат; мой государь дал мне важное поручение, и если я не оправдаю его доверие, то лишусь чести. Я готов жертвовать жизнью для спасения Марии, но не имею права вести моих воинов на верную гибель.
Франк понимал, что граф справедлив и не может поступать иначе, но он был еще слишком молод, пылок и не привык к военной дисциплине, чтобы остаться довольным этим решением воина, жертвующего долгу своими лучшими чувствами. Названный брат Марии повиновался только движениям своего сердца и хотел возражать Шафлеру, как вдруг пришел приказ от епископа двинуться в путь.
Граф ван Шафлер молча выехал из Дурстеда со своими всадниками, приказав Франку прибыть на другой же день в Гильверсум со стрелками и обозами. Действительно, на другой день Франк был на своем посту, но тут они узнали, что Перолио оставил блокгауз со своей шайкой и стоит лагерем у селения Эмн, которое лежит на выгодной местности.
– Слава Богу! – вскричал Шафлер. – Теперь я могу отомстить, не изменяя присяге солдата. Я могу напасть на Перолио и его лагерь, и овладеть селением, которое очень важно для нашего государя. Похититель и поджигатель будет, наконец, наказан.
Но так как, вероятно, лагерь Перолио был укреплен и хорошо охраняем, надобно было послать кого-нибудь для его осмотра. Ремесло шпиона было всегда опасно, но за деньги всегда найдутся люди, готовые жертвовать своей жизнью, и потому тотчас же явился человек, который вызвался проникнуть к Перолио и разузнать все.
Мысль – проникнуть к Перолио – поразила Франка. Он решился сопровождать шпиона и, несмотря на все предостережения Шафлера, настаивал на том, что сам узнает вернее об участи Марии. Притом шпион был крестьянином из Эмна и не мог возбудить подозрения.
Шафлер не хотел удерживать молодого человека и, обняв его, сказал:
– Ступай с Богом, брат, и будь благоразумен.
Через несколько часов после ухода Франка с крестьянином, в палатку Шафлера вошел пастух Ральф, желавший видеться со своим приемником. Граф рассказал ему происшествия последних дней и сказал, что Франк отправился в лагерь Перолио.
– Напрасно вы его отпустили! – вскричал старик с необыкновенной живостью. – Он пошел на верную смерть. Бедный Франк! – И прежде чем граф мог ему отвечать, Ральф выбежал из палатки, и скрылся вдали.
Через четыре дня оружейник прибыл в лагерь и сообщил Шафлеру о смерти Марты и о том, что неизвестно, где находится Мария.
– Сколько дней прошло с тех пор, как вы говорили с оруженосцем бандита? – спросил граф.
– Шесть, – отвечал Вальтер, – потому что я прошел еще понапрасну в Дурстед.
– И вы полагаете, что в эти шесть дней, разбойники, похитившие Марию, не нашли средства провести ее к начальнику Черной Шайки? Этого нельзя думать. Несчастная или во власти злодея, или умерла.
И молодой человек в сильном волнении закрыл лицо руками; отец оставался неподвижным и безмолвным, но на лице его выражалось страшное отчаяние. Оба эти человека мрачно посмотрели друг на друга. Оба они желали скорее смерти девушки, чем ее бесчестья.
Наконец, Шафлер вскричал громовым голосом:
– Если мы не можем спасти ее, то можем, по крайней мере, отомстить. Епископ позволил мне распоряжаться военными действиями, и я, вместе с храбрым капитаном Салазаром и губернатором Голландии, хочу напасть на главные силы бурграфа. Надобно дождаться только возвращения Франка и крестьянина, чтобы иметь верные сведения о силе неприятеля.
Однако Франк не возвращался, и на это было достаточные причины. Выйдя из Гильверсума с крестьянином, который вел теленка и свинью, как будто на продажу, они на другой день прибыли в Эмн. Это довольно большое селение с одной улицей, при начале и при конце которой возвышались церкви, окруженные кладбищами. Улицу пересекал широкий канал, проведенный из реки Эмс, и через него вел дощатый мост без перил. Окрестности Эмна были болотисты.
При входе в селение, со стороны Утрехта, стоял отряд наемников ван Нивельда, и с этой-то стороны Франк и крестьянин решили пройти. Их пропустили беспрепятственно, но посреди селения два солдата остановили их и начали допрашивать. Солдаты удивлялись, отчего они не могли продать теленка и свинью, и когда крестьянин отвечал, что ему давали очень дешево, один из солдат вскричал смеясь:
– А кажется, теленок-то вкусный, я бы охотно попробовал его!
– Что же, купите, я возьму с вас недорого, – сказал крестьянин.
– Не дорого… да сам-то ты кто? Ты мне кажешься подозрительным; не правда ли, товарищи, что он похож на неприятельского шпиона?
– Да, похож, – подхватили подошедшие солдаты.
Крестьянин побледнел и не знал, что сказать, но Франк дал ему знак оправиться, и он отвечал:
– Какой я шпион? Меня здесь знают. Вы подержите моего теленка, а я позову сюда моих знакомых, которые докажут, что я здешний житель и честный человек. Только уж вы поберегите моего теленочка.
– Хорошо, только поторопись, приятель, если хочешь увидеться с ним, – заметил солдат, смеясь.
– Я уверен, что вы не захотите обидеть бедных людей, – проговорил крестьянин и, в душе прощаясь с теленком, оставил его в руках солдат, а сам с Франком и поросенком пошел далее.
Франк с вниманием осматривал укрепления, частью оконченные, частью строящиеся. Он заметил, что в канаве вбиты колья, чтобы сделать атаку с этой стороны невозможной. Перед мостом были укрепления на обеих сторонах, для остановки неприятеля. За мостом селение стерегли воины Перолио, ставившие везде палисады, втаскивавшие маленькие пушки на стены кладбища, куда вход был завален огромными бревнами, из-за которых стрелки могли безнаказанно пускать стрелы.
Однако наблюдая за работами, Франк не забывал главной цели, приведшей его в Эмн. Надобно было открыть, где Мария и, если она здесь, то пробраться к Перолио и спасти ее или убить ее похитителя. Это был смелый, безумный план, но Франк решился исполнять его, или умереть.
