Грэм Шелби - Клятва и меч
– Вы будете верны мне, так же как я буду верен вам, – втолковывал ему Жоффрей. – И никаких королей и императриц, чтобы им гореть в адском огне!
Освободив себя таким образом от всех обязательств и переступив рубеж порядочности, оба барона пустились во все тяжкие, начав открытую войну против всех, за себя. Они с восторгом безудержно предались военному разгулу и только сожалели, как такая простая мысль прежде не приходила им в голову, как могли им мешать такие пустые слова, как честь и совесть.
Жоффрей выбрал своей основной базой монастырь Святого Бенедикта вблизи Рамсея, выстроенный на острове среди почти непроходимых болот. По пути к монастырю армия, состоящая из наемников и выпущенных на свободу разбойников, ураганом прошлась по Кембриджу. Опьяненные запахом крови солдаты, разъяренные собственными злодеяниями, убивали всех попадавшихся им на пути. Врываясь в церкви, разоряли их, а затем сжигали. Солдаты не брали пленников, они кастрировали тех торговцев, кто пытался скрыть свои деньги, а их жен использовали как ключи к замкам от сундуков их мужей. Солдаты Жоффрея получали часть награбленного как плату за свою работу и потому старались вовсю, выворачивая карманы даже у нищих. Они подвергали горожан всем возможным издевательствам. Насытившись кровью, солдаты поспешили через болота к острову, оставив за собой горящий город, посеяв страх, смерть и злобу.
Эти болота пользовались дурной славой. Человек мог войти в них и исчезнуть в считанные минуты. Здесь тростник и вереск, пропустив путника, тут же выпрямлялись, не оставив и следа от пути смельчака. Была и отмеченная вехами тропа, но шаг в сторону грозил человеку гибелью в бездонных ямах, наполненных водой или вязкой черной грязью. Днем было опасно идти этим путем, ночью же на это могли рискнуть лишь самоубийцы. Но Жоффрей не боялся ничего. Он успешно провел свой сброд бандитов через трясины и вывел их к узкой насыпной дамбе, ведущей к острову Айл, на котором процветал промысел угрей. Он приказал разбить лагерь на краю острова, в стороне от города.
– Мы должны сохранить дружеские отношения с местными жителями, – внушал он своим солдатам. – Оставьте их в покое, иначе… – Он не стал продолжать, но выражение его лица договорило все остальное.
Однако ночь не прошла без инцидентов. Двенадцать солдат, не обратив внимания на приказ Жоффрея, ускользнули из лагеря и направились в город с камнями в руках. Несколько лавок были разграблены, а заодно и избиты рыбаки, пытавшиеся остановить бесчинства.
Поутру солдаты убедились еще раз в том, что их свирепый командир умеет держать слово. Двенадцать бандитов были казнены с изощренной жестокостью. Затем их искалеченные тела вывесили вдоль дамбы. Солдат строем провели вдоль виселиц, дабы они хорошенько запомнили, чем им грозит непослушание.
– С ними еще поступили милосердно, – втолковывали наемникам офицеры. – Они умерли, сохранив часть своих конечностей. Вы же на это не рассчитывайте.
После этой показательной казни Жоффрей де Мандевилл и Хью Бигод командовали не бандитами, а одной из самых дисциплинированных армий в христианском мире.
Они оставили Айл и направились на юг мимо все еще горевшего Кембриджа, а затем через болота стали пробираться к Рамсею. По дороге им пришлось заночевать среди трясин. Каждый солдат должен был буквально прирасти к своему месту, чтобы не утонуть в грязи или, не дай Бог, попасться на глаза своему свирепому командиру. Это были сильные, отчаянные головорезы, настоящее сборище убийц и насильников, но они, как малые дети, вздрагивали при малейшем шуме, принимая его за шаги Жоффрея де Мандевилла. Полная луна освещала угрей и змей, ползающих буквально у них под ногами, но они не осмеливались даже пошевелиться.
С наступлением рассвета они поднялись по команде, замерзшие и одеревеневшие, и пошли на запад, в другую от восходящего солнца сторону. Их сердца жаждали убийств, крови и насилия, много крови, чтобы смыть с себя весь страх прошлой ночи, испытанный на болоте. Сброд бандитов, став армией, превратился ныне в ненасытных карателей. Жоффрея это вполне устраивало, поскольку он хотел обратить всю ярость своего бандитского войска против монахов монастыря Святого Бенедикта. Сам он некогда сказал друзьям: «Даже Бог не внушает мне страха», но все же испытывал некоторую робость перед тем, как поднять руку на служителей церкви. Пусть же это сделают за него разъяренные солдаты.
Бенедектинец в черной рясе приподнял капюшон, с интересом вглядываясь во всадников, появившихся на лугу со стороны болот. Увидев, что нежданные гости вооружены, монах встревожился и направился им навстречу, подняв руку:
– Эй, осторожней, дети мои! Вы топчете луковицы. Мессиры, прошу вас…
Стрела вонзилась в его плечо, и он упал на землю. Инстинкт самосохранения заставил его отползти подальше от ворот монастыря. Забравшись в густой плющ, окутывающий стены, он провалился в болезненное небытие. Нападавшие сочли его мертвым и оставили в покое.
Они с грохотом пронеслись по усыпанной гравием дорожке и ворвались во двор монастыря. Солдаты сыпали стрелами во все стороны, убивая монахов, и свиней, и кур. Двери келий были немедленно закрыты изнутри, но нападавшие выбивали их ногами и забивали до смерти перепуганных обитателей. Предсмертные крики разносились по монастырю, оставшиеся в живых бенедектинцы устремились в церковь, пытаясь укрыться за ее коваными дверями. Но со стороны алтаря на них обрушился смертоносный поток стрел.
Жоффрей и Хью остановили коней у церкви, откуда доносились стоны и крики.
– Я не хочу, чтобы этот монастырь был разграблен солдатами, – сказал Жоффрей. Поймав удивленный взгляд Хью, он пояснил: – Все добро должно быть сложено во дворе. Это не Кембридж, где всем хватило добычи. Мы разделим все, что найдем.
Рябой граф Норфолкский кивнул, не очень-то веря своему напарнику. Он огляделся и, убедившись, что не попадет под случайную стрелу, спешился и вошел в распахнутую дверь церкви. Оттуда доносился обычный разбойничий реквием: вопли раненых, звон металла, треск ломаемой мебели, звон разбитого стекла. Но внезапно все заглушило мерное гудение колокола. Его звон понесся через болота к Айлу, Кембриджу и дальше, во все стороны света. «Господи, – встревоженно подумал Жоффрей, – да он может переполошить все королевство!»
– Прекратить этот звон! – заорал он. – Убейте звонаря и срежьте с колокола веревку. Быстрее, кому говорю!
Солдаты побежали к колокольне и нырнули в темную арку у ее основания. Звон продолжался еще некоторое время, а затем замер. Жоффрей ждал, когда его люди вновь появятся и приволокут за ноги труп неизвестного смельчака.
