Бернард Корнуэлл - Осада Шарпа
Где-то рявкнул мушкет, затем еще один, но Брике не обратил внимания. Он перепрыгнул через заржавевшее колесо шлюза и придержался за стену форта.
— Первая! — он указал налево. — Вторая, — направо.
Лестницы, аккуратно протащенные к краю залива, потащили дальше. На каждую лестницу было по четыре человека. Двое установили ее на песок и удерживали, а другие двое поднимали вверх, и скоро дерево ударилось о камень. Брике плечом оттеснил в сторону сержанта и первым начал взбираться так быстро, будто за ним гнались черти.
Наверху возник человек, вздрогнул, но снизу выстрелил мушкет и человек исчез, а лицо Брике забрызгало кровью, которую он сплюнул.
Он добрался доверху, схватился за зубец стены и перевалился через стену. Он быстро подошел к пушечному станку, осмотрелся, а рядом с ним уже встал сержант.
Брике с тихим шорохом вытащил из ножен саблю.
— За мной!
Люди поднимались по лестнице. Еще больше, ухмыляясь, полезло по новым лестницам и Брике, ведя людей вдоль западной стены знал, что форт теперь его.
Он добился своего, взобрался на стены, и станет майором еще до заката.
Капитан Палмер охранял северную стену. Мост из сосновых бревен все еще был на месте, окружая башенку, он схватил доски, напрягся, и спихнул сосновые бревна вниз во внутренний двор. Теперь единственный проход через башенку преграждала бочка с известью.
— Огонь! — Палмер, втиснувшись в крохотный смотровой отсек с пятью морскими пехотинцами, выстрелил над бочкой в голубые мундиры, внезапно возникшие на орудийных позициях.
— Вильям! Останься! — Шарпу нужен был надежный человек на стороне ворот. Если французы поймут, что защитники растеряны из-за этой новой угрозы и снова начнут атаку на ворота, понадобится кто-нибудь вроде Фредриксона, чтобы сдержать их.
— Морские пехотинцы! — он прокричал это как боевой клич. Шарп побежал к западной стене. — Пехотинцы!
Морские пехотинцы, натренированные в кровавом деле абордажей вражеских кораблей были как раз теми войсками, которые были нужны. Стрелки могли защитить ворота, но морские пехотинцы будут лучше в бою на маленьком пространстве.
Шарп отшвырнул винтовку и вытащил из ножен тяжелый кавалерийский палаш. Как же, во имя Христа, французишки проникли в форт? Мушкетная пуля ударилась в стену рядом с ним: это выстрелил француз с западной стены. Шарп увидел кучку людей в красных мундирах в дальней башенке, это значило, что северная стена пока держится. Дело Шарпа и морских пехотинцев, бегущих рядом с ним — очистить от французов западную стену.
Прохода между стенами не было, он сгорел в огне, поэтому Шарпу придется вести людей через башенку. Противник это понимал, их мушкеты будут ждать тех, кто выйдет из узкой двери, но для страха тут не было места. Шарп увидел французского офицера с обнаженной саблей, тот вел своих людей по западной стене и Шарп понял, что надо первым добежать до башенки, и он побежал быстрее, сумка с патронами подпрыгивала на поясе. Майор влетел в дверь, погасив скорость об внутреннюю стену.
Фредриксон, оставшийся со стрелками, дал залп по взбирающимся по лестницам французам. С такого расстояния винтовочный огонь оказался просто смертоносным.
Морские пехотинцы добежали до башенки вслед за Шарпом и впрыгивали в дверь. — Давайте!
Он вышел из башенки и сразу в пяти ярдах от него первый ряд французов с криками и угрозами бросились на него.
У французов было преимущество в скорости. Они уже бежали, а Шарп только выбрался из тесной башенки. На секунду он почувствовал страх от вида стали, но со свистом взмахнул палашом, встречая атаку французов.
— В штыки! — крикнул Шарп тем двоим, которые уже выбрались из башенки на стены. Остальные морские пехотинцы толпились за ним, но Шарп знал, что надо освободить для них место. — Убьем их! — он прыгнул вперед, предвосхищая атаку французов. Французский офицер, невысокий человек с диким лицом, сделал выпад саблей. Сбоку от него стояли усатые великаны с байонетами.
Тяжелый палаш, настоящий тесак мясника, отбил мушкет в сторону. Сабля француза прошла мимо Шарпа и морской пехотинец инстинктивно ухватился за лезвие и закричал когда Брике, вытаскивая саблю, разрезал его пальцы до костей.
Шарп ударил ближайшего к нему солдата гардой и секанул лезвием офицера. Брике, заметив блеск стали, отшатнулся, но тут его в бок ударил байонет морского пехотинца, а палаш Шарпа чиркнул по шее, оборвав его надежды о славе.
Удар сапога, направленный Шарпу в пах, пришелся в бедро. Шарп вывернул палаш и двумя руками ткнул им вперед, где оказалось горло еще одного француза.
Еще один байонет попытался ударить Шарпа, на этот раз с другой стороны.
Вокруг него люди хрипели, пинались и рубили саблями. Он ощущал запах пота, чувствовал их дыхание, ему нужно было больше места. Громко выпалил мушкет, но было невозможно сказать, кто произвел выстрел, французы или британцы.
Французы, превосходя горстку британцев количеством, теснили их назад. Шарп, перед которым было не более полуярда, шагнул назад и с воинственным криком рубанул палашом вниз. Кто-то споткнулся, и Шарп ввернул лезвие в бок француза, который со стоном упал.
— Пехотинцы! — один морской пехотинец уже лежал, хрипя и кашляя кровью, но остальные двое переступили через него и кололи байонетами. За ними встали еще двое. Такому бою могло научить только тяжелое детство, такому не научат сержанты-инструкторы. Люди кусались, царапались и лягались, ощущая дыхание тех, кого они убивали.
Морское пехотинец переступил через труп капитана Брике и французский байонет ударил его в спину. Сразу же другой морской пехотинец, дико вопя, ткнул своим байонетом француза в лицо. Тела уже лежали, как баррикада, но морские пехотинцы пинками сбросили трупы в тлеющие руины и пошли вперед с мокрыми от крови штыками.
Шарп отталкивал французов назад лезвием палаша. Он видел глаза врага, и даже, сам того не подозревая, улыбнулся. Он делал выпады, парировал удары, снова колол, и каждое его движение было отточенным. Девятнадцать лет сражений готовили его к этому моменту.
Рядом с Шарпом грохнул мушкет и майор ощутил сильный удар в грудь. Французский лейтенант, с окровавленным лицом и мундиром, ворвался в первую шеренгу врага и полоснул гибкой тонкой сабелькой прямо в сторону лица Шарпа. Шарп отбил саблю и сам ударил офицера палашом по глазам. — Давай! Давай!
Они держались. На стенах уже находилась дюжина морских пехотинцев и французы, чью первую атаку отбили, опасались байонетов. Один из французов, видя, что путь закрыт, нырнул в полукруглую башенку, где ранее стояли тридцатишестифунтовые пушки. Остальные бросились вниз по рампе во внутренний двор.
