Наталья Павлищева - Против «псов-рыцарей»
Между двумя домнами Пестрим вышел во двор чуть передохнуть, уж больно жарко. Только присел на большое бревно, тут как тут Никоня, давний его друг-соперник. После боя со шведами, когда один другого спасал, ближе братьев родных стали. Никоня присел, посмотрел на солнышко, потом наклонился к кузнецу:
– Слышь, Пестрим, я чего узнал?..
– Ну? – покосился на известного болтуна кузнец. Сейчас что ляпнет, не будешь знать, верить или нет. Так и вышло.
– Дружинники меж собой говорили, князь-то наш Александр Ярославич во Владимир уезжает…
– Ты что?! – выпятился на него Пестрим. – Быть того не может!
Никоня резво перекрестился:
– Вот те крест!
Подумал и перекрестился широким крестом, чтоб уж совсем без сомнений было:
– Клянусь, сам слышал! Едет завтра ли, сегодня ли во Владимир.
Кузнец почти вскочил:
– Снова бояре, собаки, дышло им в бок, напакостили! Ну никак не могут жить спокойно. – Заорал во все горло: – Чего ж мы сидим?!
– А что мы можем? – уже испугался своей осведомленности Никоня. Он просто услышал, как один дружинник прощался с женой, говоря, что уходит с князем Александром немедля во Владимир, а второй поддакивал, мол, идем.
– Народ поднимать надо! Пусть Ярославич сам скажет, если что не так, пусть виновных бояр назовет, мы им бороды-то повытаскаем, не посмотрим, что знатные, без штанов вдоль Волхова гулять будут!
На зычный голос Пестрима во дворе мигом собрался народ. Стали требовать вече собрать, но кузнец вдруг запротивился:
– Что вече? Пока его соберем, пока бояре речи держать станут, время упустим. Уйдет князь, как есть уйдет!
Нашлись такие, что тоже слышали о Владимире. Пестрим и остальные на них чуть не с кулаками:
– Почему молчали?!
Стали советоваться, что делать. Решение пришло вмиг:
– Идти в Городище, самим от народа просить Александра Ярославича не покидать Новгород. Не может Невский вот так город бросить! Нет, не может!
– Живым щитом на пути встанем не отпустим князя Александра Невского из Новгорода!
– Лучше бояр всех противных ему погоним!
– Пусть только скажет кого…
Хорошо, что никто из бояр да онаньевских прихвостней по пути не попался, не то не сносить бы им головы, забили.
К людям, шагавшим в сторону Городища, присоединялось все больше и больше горожан. К самому княжьему двору подошли уже такой толпой, что и веча не надо, все здесь. Только бояр не было, да их никто и не звал.
В трапезную, где заканчивала обед княжья семья, вошел встревоженный гридь. Князь поднял голову:
– Что?
– Там, княже, от Новгорода толпа ко двору подходит. Велишь запереть ворота?
– От Новгорода? Нет, впустите.
О господи! Что еще случилось? От этого города всего ожидать можно, вчера готовы были подчиняться княжьей власти, а сегодня и погнать могут, с них станется. Александр заторопился во двор.
В ворота и впрямь входили новгородцы, оттеснив стражу, не рискнувшую сопротивляться многому числу людей. Заполонили уже все пустое пространство, но еще шли и шли. Последние так и остались за воротами. Александр стоял на верхней ступеньке крыльца в темно-зеленом кафтане почти без шитья, ведь собирался в дорогу. Он был без корзно и шапки. Новгородцы остановились в шаге от крыльца, но не кричали, не требовали, наоборот, вдруг заломили шапки. Князь спросил первым:
– С чем пришли?
Передний рослый мужик, Александр вспомнил, что это кузнец со Словенской стороны Пестрим, попросил:
– Дозволь, княже, слово молвить?
– Говорите, – подивился такой обходительности Александр. Если и выгоняют, то странно, уж больно ласково. Слуга успел подойти, ловко накинул корзно и закрепил его на правом плече красивой золоченой фабулой, подал в руки шапку, отделанную соболем.
– Ты, княже, не в обиду будет сказано, из Новгорода ехать собираешься?
– Еду, – продолжал изумляться Невский.
– Княже, Александр Ярославич, не бросай Новгород! Ежели тебя бояре обидели, только скажи, мы их за бороды сюда притащим.
– Да не бросаю я!
Пестрим недоверчиво переспросил:
– Так ведь едешь из Новгорода?
И тут двор услышал раскатистый хохот новгородского князя:
– Еду! Только за помощью. Великий князь Ярослав Всеволодович обещал, вся Низовская земля поможет. И суздальские полки пойдут, и князь Андрей переславскую дружину приведет. Решил сам съездить посмотреть.
Пестрим снова попросил:
– Александр Ярославич, не бросай Новгород, не сироти, Христом Богом просим. Если повинен пред тобой кто будет, прямо народу скажи, любого на березе вздернем, если за дело. Челом бьем.
– А чего ж вы все пришли, могли кого одного-двоих прислать? – Невский просто не мог дольше молчать, а что сказать не знал.
– Да мы решили тебе заслон людской поставить, чтоб уехать не смог.
У Александра перехватило горло так, что и слова не вымолвить. Едва себя пересилил, чуть хрипло велел:
– Ступайте. Скажите в городе, по делу еду. Вернусь скоро.
Новгородцы передавали друг дружке:
– За помощью князь едет…
– Не оставляет Новгород…
– Не осиротеем…
Попятились, так и выходили со двора спинами, казалось кощунственным повернуться к любимому князю спиной. В нешироких воротах толпились довольно долго, но Александр ждать уже не стал. Обернулся. Сзади стояли мать, жена, тысяцкий и еще много кто. Княгиня Феодосия улыбалась, едва сдерживая слезы счастья.
– Саша, любит тебя Новгород.
Тот смущенно отмахнулся:
– Любят, пока нужен.
Но и его глаза тоже блестели от непрошеной влаги. По лицу жены невозможно было понять, о чем думает. Бледна, видно, снова мутит, только хотел спросить, как она, тут вмешался тысяцкий:
– Ехать, княже, пора.
Александр кивнул:
– И то верно, припозднились.
Круто развернувшись, молодая княгиня ушла к себе в ложницу. Со всеми говорил, только не с ней! Было до слез обидно, все его любят, всем он нужен, а про них с сынишкой да будущим ребенком словно забыл.
Нет, князь забежал попрощаться, подхватил на руки Васеньку, поцеловал в обе щеки, потом обнял Александру, тоже трижды поцеловал:
– Жди, не на рать иду, вернусь скоро. Не беспокойся и себя береги.
И убежал. А раньше все «ясынька, ясынька»… Княгиня уже ненавидела Новгород, забиравший у нее мужа, ненавидела его походы и дружину, его бесконечные дела.
Заметив покрасневшие глаза невестки, княгиня Феодосия поспешила поговорить с ней:
– Сашенька, тебе не простой муж достался. Он воин, его место в дружине, не кори, что подле тебя на лавке не сидит. Не всем дано спокойно жизнь прожить, есть такие, что и минуты не могут без дела. Тебя он любит, только улыбнись почаще, да приласкай, вот и будет вам радость. А то он далече уехал, а ты ровно и возвращения не ждешь. Вспомни, как на шведа в поход провожала, любо-дорого глядеть, все обзавидовались.
