Мишель Бенуа - Тайна третьего апостола
— Как такое возможно? Мы подозревали, что один экземпляр мог ускользнуть от наших глаз, но чтобы… В Ватикане, вы уверены?
— Мы здесь находимся в самом сердце христианского мира, отсюда простирается во все концы света гигантская сеть. В конце концов рано или поздно все приходит сюда, в Ватикан, в том числе манускрипты и древние тексты, обнаружении где-либо, так, судя по всему, произошло и на сей раз. Лев Бариона не просто так подбросил французу эту информацию, он наверняка рассчитывал, что любознательный отец Нил сам приведет его этому документу, завладеть которым евреи жаждут не меньше нашего.
— Брат ректор, разве нам так уж необходимо рисковать, допуская эксгумацию этого послания? Забвение всегда было самым действенным оружием церкви в ее борьбе с тринадцатым апостолом. Не лучше ли просто поддерживать и дальше эту целительную амнезию?
Этот вопрос послужил ректору удобным поводом напомнить Одиннадцати о величии их задачи. Он торжественно протянул вперед правую руку, сверкнув зеленым камнем перстня.
— После Тридентского собора святой Пий V, он же доминиканец Антонио Гислиери, ужаснувшись тому, как ослабела католическая церковь, о крушении которой уже было объявлено вслух, сделал все, чтобы спасти ее. Самая зловещая угроза исходила не от бунта Лютера. Гораздо страшнее был стародавний слух, задушить который не смогла даже инквизиция: дескать, могила, где упокоились останки Христа, существует и находится где-то в пустыне на Ближнем Востоке. В утраченном послании свидетеля, присутствовавшего при последних минутах Господа нашего, утверждается, что Иисус не воскресал, а был погребен ессеями где-то в тех краях. Все это вы знаете, не так ли?
Одиннадцать дружно закивали.
— Прежде чем стать папой, Гислиери был великим инквизитором, он знакомился с материалами допросов заключенных, заживо сожженных потом за ересь, просматривал кое-какие протоколы процесса тамплиеров — все эти документы ныне утрачены. Убедившись, что могила Иисуса существует, он понял, что если весть об этом дойдет до мира, то это необратимо станет концом церкви. И вот тогда, в 1570 году, он создал наш Союз, чтобы вечно хранить тайну этой могилы.
Все это так же было известно его слушателям Угадывая их нетерпение, ректор поднял руку, i перстень снова блеснул в направленном луче прожектора.
— Гислиери приказал выточить из чистейшее гелиотропа этот епископский перстень в форме гроба. С тех пор он каждому новому ректору снявшему его с пальца своего мертвого предшественника напоминает своей формой, в чем наша миссия: действовать так, чтобы гроб, содержащий кости того кто был распят в Иерусалиме, никогда не был обнаружен.
— Но если отголоски послания тринадцатой апостола и доносятся сквозь века, ничто не доказывает, что там содержится точное указание местоположение этой могилы. Пустыня огромна и за прошедшие века песком все занесло!
— Действительно, могиле Иисуса ничто не угрожает, пока по пустыне бродят одни лишь верблюды. Но завоевание космоса дало в руки рода людского чрезвычайно усовершенствованные средства для поиска. Если можно определить русла, по которым на далеком Марсе в незапамятные времена текла вода, то вполне реально обнаружить все, в том числе и занесенные песком захоронения в пустыне Негев или в Идумее. Такого будущий папа Гислиери даже вообразить тогда не мог. Едва лишь известие о существовании могилы будет опубликовано, сотни самолетов, снабженных радарами иле космическими зондами, начнут прочесывать пустыню от Иерусалима до Красного моря. Вторжение космических технологий создало новую опасность, от которой нам никуда не деться. Нам нужно завладеть этим документом, да поскорее, раз израильтяне вышли на его след.
Он благоговейно поднес к устам гелиотроповый гробик, потом спрятал руки в длинные рукава своего балахона.
— Этот документ необходимо навеки спрятать в сундуке, который перед нами. Им нужно завладеть не только затем, чтобы его не получили наши враги. Благодаря ему мы сможем располагать в дальнейшем финансовыми возможностями, которые дадут нам возможность положить конец отклонениям Запада от должного пути. Вы знаете, каким образом тамплиеры смогли приобрести свои громадные богатства, — об этом нам напоминает реликвия, которой мы поклоняемся каждую пятницу, если она приходится на 13 число. Это богатство может стать нашим, и мы его используем, чтобы уберечь божественный образ Господа нашего.
— Что вы предлагаете, брат ректор?
— Отец Нил идет по следу, который в конечном счете может оказаться правильным, предоставим ему продолжать поиски. Я усилил надзор за ним, если он достигнет цели, мы первыми узнаем об этом. А потом…
Ректор не счел нужным договорить фразу. То, что будет «потом», уже повторялось много раз в подвалах инквизиции, стены которых видели столько страданий, и на кострах, освещавших христианский мир на всем протяжении его истории. Насчет «потом» им опыта не занимать. В данном случае изменится лишь способ осуществления извечного действа. Отца Нила не сожгут принародно на площади, как не сделали этого и с отцом Андреем.
74
Лучи солнца ласкали плиты двора бельведера, когда Нил и Лиланд вошли туда. Испытывая облегчение после недавнего откровенного разговора, американец снова обрел свою былую жизнерадостность, и они всю дорогу проговорили, как в золотую пору своего римского студенчества. Когда подошли к дверям книгохранилища, на часах уже было десять.
Часом ранее в эту же дверь вошел священник в сутане. При виде его пропуска с личной подписью кардинала Катцингера полицейский при входе поклонился и почтительно проводил посетителя до бронированной двери, где его встревожено ждал отец Бречинский. Их вторая встреча была такой же краткой, как первая. Прощаясь, священник с черными глазами долго смотрел на поляка своими и заметил, как у того задрожала нижняя губа.
Отец Нил не обратил внимания на чрезмерную бледность его лица, ставшего почти прозрачным, и не заметил его волнения, просто вошел и стал раскладывать на столе их рабочие материалы, между тем как Лиланд пошел за рукописями, которыми им предстояло заняться.
Проведя за работой час, отец Нил снял перчатки и шепнул:
— Продолжай без меня, пойду попытаю счастья у Бречинского.
Лиланд молча кивнул, и отец Нил, подойдя к двери библиотекаря, постучался.
— Входите, отец мой, садитесь.
Похоже, отец Бречинский был рад видеть его.
— Вы мне ничего не сказали о результатах ваших поисков тогда, на стеллаже тамплиеров. Удалось найти что-нибудь полезное?
