Сергей Крупняков - Крылья Киприды
— Я Сириск, сын Гераклида! — громко выкрикнул он в сторону каменной ограды.
— Тогда слезайте с коней! — услышали в ответ грубый голос.
Беглецы спешились.
— Сириск, иди сюда. Остальные пусть останутся, — скомандовал все тот же голос.
Сириск пошел к стене, что было не просто. Псы норовили схватить его, хотя хозяин что-то крикнул, и они умерили свой лай.
— А! И верно, это Сириск, — услышал грек тот же голос. — Ты, верно, меня не знаешь, я управляющий Сострата. А вот я помню тебя: ты был послом к Амаге, верно?
«Слава богам, он еще ничего не знает!» — мысль эта успокоила.
— Как тебя зовут, хозяин? — Сириск протянул руку.
— Нур, — был ответ. — Заходи к нам, гостем будешь.
Все пятеро отпустили луки. Сириск кивнул им в ответ на приветствие.
— Это мои сыновья… Они помогают мне управляться с этими свиньями, — Нур кивнул в сторону рабов.
Грязные и оборванные, они закидывали глиной и камнями то место, где пробилась вода. Вскоре их работа была закончена, и мутные потоки потекли по канаве в сторону сада и огородов.
— Ты хороший хозяин, Нур. — Сириск кивнул в сторону каналов.
— Это твои слуги? — управляющий указал на Диафа и Скилура.
— Это мои друзья. Мы идем к скифам как послы.
— О! О чем с ними еще можно говорить? Их добивать надо, пока не поздно! Пока они не очухались. Я знаю только один язык, который они понимают. — Нур указал на меч на своем поясе и засмеялся. А сыновья его громко загалдели в знак согласия.
— Это точно, — высказался за всех старший брат.
Нур снял плащ, накинул его на плечи Сириску, и они вдвоем пошли к усадьбе. Сириск кивком позвал за собой своих спутников.
КЛЕР
Они подошли к дому. Как и у всех херсонеситов на клерах, это была маленькая крепость. Новая башня, сложенная из огромных валунов, возвышалась над всей округой. Она была чуть выдвинута относительно стен усадьбы. Высокая и монолитная, она казалась совершенно неприступной. Верх башни был прорезан узкими бойницами для стрельбы из лука. Как все это хорошо было знакомо Сириску! И четыре почти глухие стены самой усадьбы, и узкий вход, и крепкие черепичные крыши. Как и в усадьбе Сириска, внутри была устроена коновязь со столбами, за которыми располагалась конюшня.
— Эй, кто там! — крикнул Нур, и тут же появились женщины. — А ну-ка, Хрисанта, накорми гостей и обогрей! Видишь, как они промокли!
Переодевшись в сухое, мужчины расположились у огня. Хрисанта принесла большой кратер с подогретым вином. Все по очереди выпили, начиная с гостей. Хозяева молчали. И Сириск заметил какое-то напряжение, словно Нур чего-то боялся, но не хотел об этом говорить.
— Ты знаешь, Сириск, — сказал наконец Нур. — Все мне понятно… И то, что ты посол, и то, что ты едешь по своим делам. Только прости уж, непонятно, почему вы подъехали со стороны моря? Ведь не вплавь же вы перебрались через бухту вместе с лошадьми? И еще… Почему у этого мальчика скифская одежда? Что-то не похож он на посла.
Все четверо мужчин серьезно посмотрели на Сириска. Он молчал. И пауза эта всем показалась слишком длинной.
— Что же ты молчишь, Сириск? — спросил за всех старший брат.
— А что у посла не может быть тайных дел? — Сириск решил не защищаться, а нападать.
— Еще ни один скиф не ушел отсюда живым! — это произнес тоже старший брат, и остальные с ненавистью уставились на Скилура.
— Что это за волчонок? — Нур встал и подошел ближе к мальчику. — Ответь нам, Сириск!
— Этот юноша — выкуп.
Сириск сказал это спокойно, почти безразлично, словно речь шла о баране или о десятке драхм, которыми выкупают бедных пленных.
— За кого же выкуп?
— За Пифострата. Говорят, он жив и находится в плену у скифов, — Сириск дружески улыбнулся, глядя прямо в глаза Нура. — А бдительность ваша похвальна, я обязательно передам Евфрону какие вы молодцы!
Напряженность вроде бы спала.
— Будешь тут бдительным! — вновь заговорил старший брат. — Уже третий раз восстанавливаем усадьбу после нападения скифов. Будь они прокляты! Бездельники и шакалы! Пока будет жив хоть один скиф, не будет у нас жизни.
Во время всего этого разговора Скилур не проронил ни слова. Он даже перестал есть. И изредка, исподлобья, поглядывал на Сириска.
— Ну что ж, гости, — поднялся наконец Нур, — вот тут ваши лежанки, ложитесь спать поближе к жаровне.
Остальные тоже встали, и вскоре в комнате не было никого, кроме Сириска, Диафа и Скилура. Женщины быстро убрали со стола и постелили им постель на невысоких лежанках, расположенных вокруг жаровни. Красноватый, теплый свет струился сквозь отверстия жаровен. Уставшие за последние дни, трое беглецов, казалось, мгновенно заснули. Небольшой светильник слегка мерцал в углу. Дождь ослаб, но все же временами еще стучал по крыше.
«Не спать… не спать… не спать…» — Сириск твердил про себя эти слова, понимая, сколь опасна была ситуация, в которую они попали.
— Ты не спишь, хозяин? — Диаф тоже не сомкнул глаз.
— Нет, — также тихо ответил Сириск.
— Ты слышал стук копыт?
— Нет, — Сириск напряженно вслушался в ночь.
— Один из этих братьев куда-то уехал. Я думаю, надо уходить.
Сириск легким толчком разбудил мальчика.
— Тихо. — Он приложил палец к губам. Скилур все понял. Беглецы беззвучно привстали, но тут какой-то шум за дверью заставил их мгновенно лечь. Дверь тихонько отворилась.
— Спят, голуби! — это был голос Нура.
— Надо бы оружие у них забрать, — ответил другой голос.
— Это невозможно. Видишь, мечи они так и не сняли, а луки и стрелы под овчиной в головах. Ладно, пусть себе спят. Утром все будет ясно.
— Будь моя воля, этого скифского ублюдка я бы хоть сейчас…
— Не торопись! — хозяева тихо вышли. Дверь осталась чуть приоткрыта.
Путники довольно долго лежали молча. В доме все стихло. И только дружный храп все громче доносился из соседней комнаты.
— Пора, — прошептал наконец Диаф.
Они беззвучно встали. Искать свою одежду было некогда. Да и та, что дали им женщины, была вполне сносной. Сириск снял меч и передал его Скилуру. Мальчик удивленно посмотрел на грека и тут же с радостью прикрепил меч себе на пояс. Беглецы извлекли луки и гориты со стрелами из-под овчины и тихо подошли к двери. Храп все также дружно доносился из соседней комнаты. Сириск тронул было дверь, но она так пискнула ржавыми петлями, что нечего было думать открыть ее без шума. Диаф мгновенно все понял. Он тут же взял ночной светильник и накапал оливковое масло на лезвие меча. Острием он прикоснулся к петлям. Разогретое масло тут же растеклось по металлу. Одно-два осторожных движения, и дверь бесшумно отворилась. Тенями прошли беглецы мимо спящих.
