Марина Александрова - Волгарь
– Памятью пусть будет оно о том, что отомстили мы с тобой, брат, за смерть нашего отца.
Отчего-то не хотелось Николая рассказывать брату о тайных свойствах кольца. Решил он, что ежели бы матушка хотела, чтобы знал Юрий об этом, то призвала бы перед дорогой их обоих. Потому и смолчал Николай, утаил правду от брата меньшего.
Свершив свою праведную месть, братья, не оборачиваясь на дядино тело, воротились в город и преспокойно отправились на ночлег в стрелецкие казармы.
...Ефим очнулся от страшной боли в животе и не мог долго понять, что с ним и где он. Рука, которую он прижал к животу, в свете луны показалась ему черной и была противно липкой. Ефим со стоном поднялся и понял, что это кровь пропитала его одежду и боль его проистекает от сабельной раны в животе. Деревья окружали озирающегося в страхе казака, и он никак не мог понять, где оказался. Смутно плавали в голове обрывки вечерней попойки, не желая складываться в событие, приведшее Ефима в это странное место, да еще и раненного.
Казак чуял, что с каждой каплей крови, вытекающей из дыры в животе, утекают его силы. Он решил, что должен обязательно выбраться, и пошел, с трудом держась за деревья и хватаясь за ветки. Через малое время кровавая пелена стала застилать его взор, но с каким-то не понятным упорством Ефим продолжал идти, все дальше уходя от города и все ближе приближаясь к болоту.
Казак даже не понимал, что идет совсем в другую сторону, он просто вдруг отчаянно захотел жить. Но куда бы он ни шел, теперь, после смерти Степаниды Яковлевны, все его дороги вели только к смерти. Костлявая старуха уже занесла свою косу над головой Ефима и лишь раздумывала, в каком обличии перед ним предстать.
Болотные огни уже мелькали меж поредевших деревьев, под ногами казака хлюпала болотная вода. Он опомнился лишь тогда, когда провалился по колено в ледяную жижу. Страх придал ему силы, он рванулся, попытался бежать, но провалился еще глубже, и уже не мог вырваться, как ни старался, болото крепко держало свою жертву.
Рваные клочья зловонного тумана оседали ледяной росой на челе измученного беглеца. Он отчаянно пытался выдраться из трясины, да только с каждым рывком лишь глубже погружался в топкое грязное месиво. Наконец, когда Ефима затянуло уже по грудь, ему вдруг удалось ухватиться за торчащую корягу. Погружение замедлилось, но не прекратилось. Казак отчаянно цеплялся за спасительную ветку, в безумии своем надеясь спастись. Только часы его жизни были уже сочтены, и жуткие видения прошлых грехов стали выходить из тумана.
Чудовищные призраки обступили тонущего Ефима и завели вкруг него безумный хоровод. Помертвевшими, расширенными от ужаса глазами следил он за адской пляской. Полуистлевшие мертвяки тянули к нему костлявые руки, завывали леденящими душу голосами. А болото равнодушно делало свое дело: лишь голова Ефима еще оставалась над поверхностью да рука, судорожно цепляющаяся за корягу.
Но более спасения не было, и казак попытался молиться. Да только язык его прилип к гортани, и ни слова не смог вымолвить несчастный. Так и поглотила его трясина, не успевшего раскаяться, и лишь довольно чавкнула, точно сытое чудовище. Еще несколько мгновений рука уже мертвого Ефима скребла ногтями по гнилой деревяшке. Вскоре исчезла и она...
В тот момент, когда болото сомкнулось над головой грешного казака, племянник его, Николай, спящий в стрелецкой казарме, неожиданно проснулся, точно от толчка. Он взглянул на кольцо и увидел, что черный камень словно вспыхнул багровым пламенем, а потом свет будто бы втянулся внутрь камня и погас.
Молодой сотник в удивлении смотрел на ставшее вновь спокойным кольцо. Но страха перед эдаким чудом не было в его душе. Николай перекрестился и улегся досыпать – утром предстояло отправляться в обратный путь.
ГЛАВА 24
Любаве отчего-то не спалось в эту ночь, неясные думы одолевали красавицу, и ночная духота бархатными лапами давила на грудь. Молодая женщина распахнула оконце, но свежий ветер не принес ей облегчения. «Должно, гроза случится», – подумала Любава.
Только гроза та не в небе собиралась. Мучительные воспоминания детства вдруг нахлынули на женщину, заволокли подступившими слезами ее прекрасные черные очи...
...Наследное имение князя Максакова было не велико, но Андрей Борисович любил наезжать туда. Прелестная маленькая деревенька на двадцать дворов, небольшой лесок, да дивное озерцо, где в изобилии ловилась рыба, радовали княжеский глаз. Да еще жила в его тереме вышивальщица Елена, родители которой были выходцами из Речи Посполитой. Не сказать, чтоб была уж такой красавицей Елена: баба как баба. Иной бы счел ее тощей и невзрачной, но ежели бы довелось кому взглянуть в ее бездонные черные очи, то век бы он их забыть не смог.
Вот в этих-то глазах и утонул молодой князь Андрей, когда приехал осмотреть имение матушки своей, что стало его наследством. Княгиня Анна Федоровна любила младшего сына и перед смертью настояла, чтобы передать ему свою деревеньку во владение. Старший-то Михаил и так после батюшки все получал.
Была Елена искусной вышивальщицей, дивные гобелены выходили из-под ее рук. Оттого и ценила ее хозяйка, баловала и к черной работе не понуждала. Когда вошел юный князь в светелку, где, негромко напевая, сидела за работой вышивальщица, она встала, чтобы поклониться господину, о приезде которого днем раньше упредил нарочный. Черные глаза Елены встретились с зелеными очами статного красавца.
Хорош был Андрей: широк в плечах и тонок в поясе, черные вьющиеся волосы обрамляли волевое лицо с чувственными устами, с которых не сходила легкая полуулыбка и изумрудными озерами очей, обрамленные камышом длинных и густых, как у девицы, ресниц.
Зарделась Елена, смешалась под внимательным взглядом князя, потом толком и вспомнить-то не могла, о чем спрашивал ее господин и что она ему отвечала. С того дня лишилась тихая вышивальщица покоя. Молилась истово, пытаясь забыть Андрея. Ведь холопка она, да и не юная девица уже. А он князь молодой и пригожий. За такого любая боярская дочь пойдет с радостью, на что ему Елена! Он, поди, и не помнит ее.
Такими словами уговаривала себя рукодельница, заставляла выкинуть из головы опасную блажь. Да только разве ж сердцу приказать возможно! Не родился еще тот человек, который смог с любовью совладать.
Князь же Андрей и сам не понял, что с ним случилось, почему снова потянуло его в имение. И лишь приехав в деревню и встретившись опять взглядом с Еленой, понял он, что вот она, судьба его.
Легко и радостно отдалась вышивальщица князю, подарила сбереженную страсть зрелой женщины. Андрей платил ей не менее страстными ласками, отдавая весь пыл безудержной юности. Они были счастливы своей любовью. Елена ничего не требовала от своего господина, ей только хотелось подольше продлить свое запоздалое счастье. Молодой же князь берег свою тайную любовь, как самое великое сокровище, дорожил Еленой и никому не открывал, почто так часто ездит в деревню.
