Жюльетта Бенцони - Талисман Карла Смелого
– В 1421 году? – удивленно переспросил Альдо. – Я думал, что он купил их на двенадцать лет позже, в 1433 году в честь рождения сына.
– Вы ошиблись, но не совсем. Да, он купил их в честь рождения сына, но только другого сына.
– Великого бастарда Антуана? Но почему? Уже родился Великий бастард Корнэй…
– Но прожил очень недолго. А может, вы дадите мне наконец возможность хоть что-то вам рассказать? – рассердился профессор.
– Простите! Мы – все внимание!
– Так, стало быть… Мать младенца Антуана, Жанна де Прель, была очаровательнейшая женщина. Несомненно, одна из двух или трех, которых Филипп любил, и мальчуган получился тоже отличный. Филипп купил рубины…
– Чтобы подарить их Жанне, – захлопала в ладоши План-Крепен. – Какая чудная история любви! Неудивительно…
– Неудивительно, если я уйду, как только меня еще раз прервут, – грозно пообещал Лотарь. – У женщин в голове всегда одни любовные истории! Но здесь, конечно, без любви не обошлось. Я вам сказал, что герцог Бургундский любил Жанну де Прель… Но о себе он тоже не забывал. Рубины были великолепными. Она обожала их, он тоже. В общем, он отдал ей ровно половину камней.
Водре-Шомар замолчал, наслаждаясь удивлением своих слушателей. Альдо переспросил.
– Вы хотите сказать, что он купил шесть рубинов?
– Совершенно верно. Разделив камни, он как бы укрепил связь с возлюбленной, но оговорил следующее: камни должны передаваться по женской линии и носить их можно только на цепочке и по отдельности. Вот каким образом рубины дошли до барона Кирса. Барон перед смертью решил оставить по рубину каждой из трех дочерей. Старшая дочь вышла замуж за барона Хуго фон Хагенталя. Все, кто носит эту фамилию, происходят чаще всего от побочных связей, от Антуана Бургундского, который всю свою жизнь был вернейшим из верных своему сводному брату Карлу Смелому и, кстати, был очень на него похож. Он оставался с ним вплоть до последней его битвы и был лучшим его полководцем. Антуан – могучий сеньор с благородным сердцем…
– А что с ним случилось после разгрома под Нанси? – поинтересовался Альдо. – Он отправился к юной герцогине Марии, своей племяннице и единственной наследнице Карла?
– Нет. Он попал в плен, и его выкупил за двенадцать тысяч франков герцог Рене Лотарингский. Можно сказать, увел пленника из-под носа у французского короля.
– Чтобы продолжать держать в тюрьме, я полагаю?
– Ничего подобного. Чтобы отправить его к французскому королю. Людовик XI, который наряду с Генрихом VI был одним из наилучших правителей Франции, высоко ценил ту кровь, что текла и в его жилах тоже. Через своего отца, Филиппа Бургундского, который происходил по прямой линии от короля Жана II Доброго, Антуан унаследовал ту же кровь, что и Людовик, и тоже весьма ценил Францию. А его племянница, Мария Бургундская, собиралась замуж за Максимилиана Австрийского, который должен был унаследовать императорскую корону, безусловно, красивого молодого человека, но слишком уж любившего праздники. Антуан любил племянницу, но становиться австрийцем не собирался.
– И какова же его судьба при Людовике? – заинтересовалась госпожа де Соммьер.
– Он стал одним из его ближайших советников, получил титул графа де Гранпре. Людовик собирался его узаконить, но не успел. Сделал это наследник Людовика Карл VIII. Что еще сказать? У Антуана было пятеро детей от его супруги Жанны де Вьевиль, но только один сын, ставший наследником сеньории Беврен. Два других сына были незаконными…
– Похоже, у них в семье это стало традицией, – насмешливо заметил Альдо.
– В те времена это не имело большого значения. Незаконнорожденные дети, рожденные в любви, были часто красивее и талантливее детей законных. И в случае, которым мы занимаемся, так оно и случилось: бароны фон Хагенталь, наследники побочной линии…
– Но кто они по национальности? Австрийцы? Немцы? Швейцарцы?
– Когда как.
– А можно объяснить яснее? – потребовала План-Крепен, не отличавшаяся терпеливостью.
– Не спешите, – шепнула ей маркиза. – Не будем прерывать профессора, взявшего на себя труд просветить тьму нашего невежества. В благодарность ему помолчим!
– Спасибо. А я в благодарность постараюсь изложить все как можно понятнее. Возвращаясь к интересующему нас вопросу, скажу, что Хагентали до недавнего времени предпочитали оставаться в империи Габсбургов, но не так давно две их ветви разделились. Старый барон Хуго не смог позабыть бед, причиненных Венеции австрийцами во время оккупации, в которой участвовал и его дед, и сменил национальность, став швейцарцем. Он изменил и фамилию, убрав из нее приставку «фон», но в память о Карле Смелом купил себе особняк в Грансоне. Рубин, полученный от жены, он передал князю Морозини в виде некоего возмещения за пролитую кровь, а все свое завещал крестнику и племяннику Хуго де Хагенталю, который тоже пожелал быть швейцарцем.
– Отец не возражал? – спросил Адальбер.
– Нет. Но ненависть между отцом и сыном достигла пика.
– Причина?
– Хуго подозревает отца в убийстве матери, но доказательств этому нет никаких. К тому же оба влюбились в одну и ту же девушку, Мари де Режий, и оба хотели на ней жениться. Разумеется, она предпочла Хуго, хотя и отец тоже не лишен обаяния, но на стороне сына молодость, рыцарский характер и особый ореол, который придает ему сходство…
– С Карлом Смелым! – воскликнул Альдо, не сводя глаз с Мари-Анжелин, которая вдруг застыла, как изваяние.
– Откуда вам это известно?
– Неожиданно пришло в голову.
– Значит, у вас дар ясновидения. В самом деле, молодой человек похож на него, хотя еще больше он схож с Великим бастардом.
– Вы только что сказали, – начал Альдо неожиданно суровым тоном, – что его отец намеревался жениться на мадемуазель Мари де Режий? Однако дерзости ему не занимать. Вы знаете, где он сейчас? Он в Брюсселе, а если быть совсем точным, то в Икле, где живет его невеста Агата Тиммерманс, в прошлом баронесса Вальдхаус и единственная наследница королевы бельгийского шоколада! Любопытно, не правда ли?
Часть третья
Трехсотлетие
Глава 9
Волшебное слово…
Юбер де Комбо-Рокелор и Адальбер отправились провожать гостя до гостиницы «Принц Галлии», где он остановился. Альдо остался, решив составить компанию тетушке Амели. Его насторожило лицо План-Крепен. Она словно бы скрылась в своей раковине, и Альдо подумал, что ей, возможно, понадобится помощь.
Как только входная дверь захлопнулась, Мари-Анжелин, сообщив, что идет за носовым платком, буквально вылетела – другого слова не подберешь – из зимнего сада, а потом тихонько затворила за собой дверь в свою комнату.
