Виктор Кернбах - Лодка над Атлантидой (С иллюстрациями)
— Ты когда попал в рабство?
— Позже. Меня вырастили чужие люди. Для меня они были отцом и матерью. Это были тоже негры. Они научили меня стрелять из лука. Потом обучили языку барабанов и языкам соседних племен.
Он замолчал. Это еще сильнее распалило любопытство Яхубена. И он нетерпеливо сказал:
— Ну, а дальше что было? Расскажи все, что потом случилось.
— Ничего особенного. Был я членом совета старшин деревни. Потом оказался рабом в Та Кемете. А оттуда попал в Атлантиду.
— Так быстро?
— Не быстро. На это ушли годы.
— А в Та Кемете долго жил? У кого ты там был рабом?
— Меня забрал начальник войска роме. Я выучил их язык. Потом он продал меня жрецу племени роме за медный нож с серебряной ручкой.
— Ну, и…
— Жрец научил меня писать, читать и распознавать звезды.
— Ну, а потом?
— Потом ничего особенного. Меня взяли в рабство атланты вместе с моим хозяином, но он вырвал у одного из солдат меч и заколол себя, а я попал случайно в числе прочих рабов на Святую Вершину. Позже Великий Жрец взял меня к себе. Вот и все.
— В Та Кемете тебе понравилось?
Раб улыбнулся:
— Ты думаешь, рабу нравится рабство?
Яхубен посмотрел на него с удивлением. Затем спросил снова:
— Ну, а какова страна Та Кемет? Я спросил тебя о ней и о том, как она тебе понравилась, потому что я знаю только ее северную часть, но я слышал, будто бы она простирается по всему течению реки Хапи. Правда ли это?
— Да. Но это не единая страна, на этой земле расположено множество мелких, воюющих между собой государств. Та Кемет — название целого края, по которому протекает река Хапи.
— Ты не заметил, как сильно похож их язык на наш? А почему?
— Думаю, что вы одного племени с ними.
— А почему эти страны воюют между собой? Атлантида ведь тоже состоит из десяти стран, но она живет как единая страна. У нее единый повелитель…
— Как раз поэтому. Вы все подчиняетесь одному правителю.
— Да будет он вечно жив, здоров и могуществен! — добавил солдат, видя, что раб замолчал. Ему показалось странным, что раб не произносит привычную и обязательную для каждого жителя Атлантиды здравицу в честь правителя. Озадаченный, он произнес: — Ты почему не говоришь так?
Раб улыбнулся:
— Но ведь ты ж сказал за меня.
Яхубен пристально посмотрел на него. Свет факела слабо освещал глаза Ауты. Что могло скрываться в них? Презрение или насмешка? Разве раб не знал, что солдат вооружен и может его убить, если он посмеет взбунтоваться?
— Ты не подумал, как опасно для тебя не произносить здравицы? А если я тебя убью? — сказал Яхубен. Голос его немного дрожал.
Не поворачивая головы в его сторону, раб спокойно произнес:
— А что мне терять? Я не потерял бы ничего.
— И тогда все же почему… — голос его теперь дрожал сильнее, — …почему… — Солдат сделал над собою усилие и быстро произнес: — …ты не сделал так, как твой бывший хозяин, заколовший себя мечом?
— А чего бы я добился? — ответил спокойно раб.
— Как — чего… Ты бы был свободен.
Аута вздохнул:
— Смерть — это ничто. В жизни происходит много такого, что я хотел бы познать.
Яхубен не все понимал из того, о чем говорил Аута, но он согласился со справедливостью сказанных им слов. Он прекрасно знал, что смерть не таит в себе ничего.
Раб говорил, что в жизни случается многое. Это и Яхубену было известно. И ему нравилось узнавать о жизни новое. Жаль только одно: что этот столь много знающий раб скупо отвечал на его вопросы. О чем думал раб, когда он молчал? Яхубен решил, что тот, может быть, думает о племенах, к которым они направлялись. Вообще Яхубен был не особенно разговорчив, но длинная дорога и одиночество в пустыне в конце концов изменили характер обоих.
— Я видел в Та Кемете и в Атлантиде светловолосых, высоких людей с голубыми глазами, — вспомнил Яхубен. — Как их называют?
— Машуаша, — сказал Аута, удивленный неожиданным вопросом.
— А те, на которых мы идем?
— Роме.
— Я имею в виду не племена роме из Та Кемета, а черных людей, во владения которых мы идем…
— Они себя называют по-разному: даза, теза, другие их называют тиббу. В Та Кемете их называют темху…
— А твое племя как называют?
— В Та Кемете — техену. Но ты можешь услышать и о племени нехси, в котором меня вырастили.
Яхубен попытался разглядеть лицо Ауты. Этот раб снова начинал ему нравиться.
— Говорят, что ты знаешь все языки мира, — начал разговор солдат, но вдруг раздалось рыкание льва. Быки остановились. Яхубен почувствовал, как у него напряглись все мускулы.
— Если лев приблизится к нам, я дам тебе лук, а сам возьму копье, — быстро сказал он.
— Не подойдет! — Аута тронул своего быка.
— Откуда ты знаешь?
— Там находятся оазис и родники. Лев идет на водопой.
Яхубен успокоился.
— А люди есть в оазисе?
— Может быть, и нет. Оазис очень маленький.
— Как ты все это узнаешь? Все по звездам?
Небо было усыпано звездами, луны не было. Путники окинули взором горизонт, и вдруг раб издал возглас удивления. Яхубен вздрогнул и тоже испуганно посмотрел в том же направлении. Но, не увидев ничего примечательного. спросил:
— Что с тобой? Ничего не видно…
Но раб молча продолжал смотреть на юг. В звездах Яхубен разбирался мало, но все-таки заметил, что на небе находится продолговатая звезда, по размеру намного больше, чем другие. У солдата от страха по спине побежали мурашки. Но он не мог оторвать глаз от зловещей звезды.
Продолжая ехать верхом на быках, оба, словно зачарованные, смотрели на незнакомую звезду.
Аута молчал. Молчал и Яхубен. Бесспорно возглас удивления вырвался у раба при виде звезды. Ничего иного не могло и быть,
Только через несколько часов, подавленный мертвой тишиной и неясной тревогой, Яхубен решил нарушить молчание. Каким странным и таинственным был этот раб… Ведь совсем недавно солдат полагал, что он все знает о нем, а теперь его спутник, которого не пугали ни пустыня, ни рычание льва, ни смерть, неожиданно умолк и казалось, чего-то испугался. Бояться звезды ему, человеку, о котором говорят, что он знает все звезды наперечет!
— Скажи, Аута, что это за звезда? — прошептал солдат, не желая более терпеть ни молчания, ни таинственности.
И раб устало ответил:
— Не знаю. Я никогда не видел такой звезды.
— Уж не бог ли это какой-нибудь?
Раб вздрогнул. Он хотел что-то сказать, но промолчал.
Так они продолжали ехать до самого рассвета. Днем новой звезды видно не было. Путники в полной тишине гнали своих быков еще несколько часов, до тех пор пока жара не превратила пустыню в пекло. Долгожданный оазис все еще не показывался. У Яхубена возникла тревожная мысль: «Уж не заблудился ли Аута или, что намного хуже, вообще не знает дороги?» Накануне солдат несколько раз видел впереди, на горизонте, оазис, который потом исчез, растаяв в песке.
