Патрик О'Брайан - Миссия на Маврикий
— Конечно, нет.
— Но положение дел… Вина полностью на мне, я уверен. Когда ты командир — ты так устаешь от одиночества, от необходимости изображать великого и всеведущего, что ждешь — не дождешься скинуть эту ношу, что, как выясняется, невозможно.
Он снова замолчал.
Стивен подождал продолжения и, не дождавшись, спросил:
— То есть, братец, если тебе сейчас придет приказ — выйти в море, я заключаю, ты не будешь стенать и страдать, что тебя отрывают от семейного счастья, от счастья отца, наблюдающего первые шаги своих дочерей?
— Да я расцелую того, кто передаст приказ!
— Так я и думал, — промурлыкал Стивен.
— Да за одно полное жалование, — продолжал Джек, — а ведь еще будет шанс заработать призовые и я смогу дать девочкам приданое! — при слове «призовые» его голубые глаза блеснули пиратским огоньком, и он выпрямился во весь рост.
— Я и в самом деле надеюсь получить корабль. Я просто засыпал Адмиралтейство письмами, несколько дней назад я писал Бромли, сейчас на верфи переоснащают старую «Диану», усиливают набор и ставят снодграссовские диагонали. Я даже надоедаю время от времени Старому Джарви, хотя он и не любит меня. О, у меня полдюжины железок в огне, но, полагаю, ты не с этим явился? Нет другого «Сюрприза» с послом в Индию?
— Что за вопросы ты задаешь, Джек! Пфф! Не зевай лучше, глянь-ка на лестницу. Какая женщина!
Джек обернулся. Там действительно была женщина, потрясающе красивая, молодая, живая, в зеленой амазонке. Она поняла, что на нее смотрят, и двигалась с великолепной подчеркнутой грацией. Джек тяжело повернулся обратно к огню.
— Ну, женщина. Что мне с них, красивых или еще каких.
— Никогда не предполагал, что услышу от тебя такое. Свалить в кучу всех женщин без различия — это, можно сказать, ненаучно. Это…
— Джентльмены, — прервал их управляющий «Короны», — ваш обед на столе, прошу, пройдите.
Это был прекрасный обед, но даже маринованная свиная голова не восстановила философский настрой капитана Обри, не вернула ему выражение живости, которое он сохранял и в нужде, при поражении, в плену и даже при потере своего корабля. После первой перемены, с которой управились под воспоминания о прежних плаваниях и товарищах из старых экипажей, разговор зашел о делах миссис Вильямс. Леди, потеряв своего агента, неудачно выбрала нового, который носился со своей схемой вложений, долженствующей, несомненно, принести семнадцать с половиной процентов прибыли. В итоге ее капитал ухнул, и вместе с ним и почти все ее имущество, хотя она сохранила свой дом, рентой с которого оплачивала закладную.
— Я не могу ее обвинять, — проговорил Джек, — я бы сказал, что, наверное, сделал бы то же самое. Даже десять процентов чертовски привлекательны. Но мне бы хотелось, чтоб она не рисковала приданым Софи. Она никак не хотела забрать деньги до выплаты дивидендов в Михайлов день, а когда началось падение, мы не решились давить на нее, и в итоге все ушло, записанное на ее имя. Мне жаль денег, естественно, но больше всего мне жаль, что это сделало Софи несчастной. Она считает себя обузой, что, конечно, жуткая чепуха. Но что я могу поделать? С тем же успехом я могу объяснять что-нибудь кран-балке.
— Позволь налить тебе еще стакан этого портвейна, — сказал Стивен, — это доброе вино, не подделка, в нем нет осадка. Такое вино — редкость в наших краях. Скажи мне, кто эта мисс Хершел, о ком ты говоришь с такой теплой похвалой?
— О, это совсем другой случай. Выдающаяся, недюжинная женщина! С ней ты можешь говорить, как одно мыслящее существо с другим. Спроси ее, чему равна дуга, косинус которой нуль, и она тут же ответит тебе — пи пополам. Золотая голова! Она сестра великого мистера Хершела.
— Астронома?
— Именно так. Он оказал мне честь, дав несколько весьма разумных замечаний по рефракции, когда я докладывал в Королевском Обществе, и именно тогда я познакомился с ней. Она уже читала мою статью о спутниках Юпитера, была более чем благосклонна к ней и предложила метод ускоренного вычисления долготы. Я захожу увидеться с ней всякий раз, когда она заезжает в обсерваторию Ньюмена, что бывает довольно часто. Мы подолгу сидим, ищем новые кометы всю ночь, или рассуждаем об инструментах. Они с братом изготовили, наверное, не одну сотню в свое время. Она знает телескопы от кренгельса до бензеля, и она показывала мне, как формировать зеркало и где взять лучший померанский ил. И не только одну теорию, я видел, как она ходила кругами по мастерской Ньюмена добрых три часа без перерыва, доводя свое шестидюймовое зеркало. Не отнимать руки от поверхности все это время, удаляя пыль через каждые сто проходов! Великолепная женщина, ты бы полюбил ее, Стивен. И она еще и поет, ноты берет тютелька в тютельку, чисто, как Карлотта.
— Если она сестра мистера Хершела, то, полагаю, она женщина почтенного возраста?
— О да, ей шестьдесят или около того, она бы не смогла так много узнать о двойных звездах за меньшее время. Да, шестьдесят. Только это без разницы — когда я прихожу домой после ночи с мисс Хершел, меня встречают косые взгляды и довольно холодный прием.
— Поскольку это порождает изменения в физическом самочувствии, горести и скорби семейной жизни, без сомнения, должны относиться к области медицины, — размышлял вслух Стивен. — Но я столь же мало знаком с этим, как и с садоводством и с ведением семейного бюджета.
Знакомство состоялось следующим утром, когда он явился в коттедж к завтраку. Он пришел слишком рано и первое, что он увидел, были близнецы, с визгом расшвыривающие вокруг свою кашу, пока их бабушка, защитив себя от брызг суровым парусиновым нагрудником и передником, храбро сражалась, пытаясь накормить их с ложечки, в то время, как маленькая Сесилия копалась в своей тарелке самостоятельно. Затем он врезался в служанку, тащившую ведро с вонючими тряпками, и Бог знает, что бы еще произошло, если бы появившаяся Софи не вывела его дожидаться завтрака в сад.
После небольшого разговора на общие темы, из которого выяснилось, что Джек был очень доволен обедом и домой вернулся, распевая песни, а сейчас решил сам намолоть кофе, Софи вдруг изменила тему:
— О, Стивен, как бы мне хотелось, чтоб Вы смогли помочь Джеку получить корабль! Он так несчастлив здесь. Он часами сидит на холме, разглядывая море в телескоп, и это разбивает мое сердце! Даже если это будет короткий вояж — наступает зима, а здешняя сырость плохо сказывается на его ранах. Господи, да любой корабль, хоть транспорт, как у дорогого мистера Пуллингса.
— Ах, дорогая, как бы мне хотелось помочь! Но что значит голос простого морского хирурга на совете Великих? — грустно ответил Стивен, бросив на нее украдкой изучающий взгляд, пытаясь понять, не были ли знания ее мужа о его двойной деятельности принесены в жертву семейной близости? Но ее последующие слова и ощущение полнейшей неосведомленности в обсуждаемом вопросе успокоили его.
