Ульрике Швайкерт - Святой и грешница
— Вас двоих я не знаю. Вы новенькие?
Грет без колебаний кивнула.
— Иначе мы бы тебя запомнили, не так ли? Ты не тот мужчина, которого можно быстро забыть, однажды повстречав.
Стражник польщенно улыбнулся, но не дал сбить себя с толку.
— Что у вас в корзине? — спросил он, отодвигая платок в сторону.
— Отличные продукты, — сказала Грет и закатила глаза. — А что ты хотел? Сегодня Рождество, и у епископа много почетных гостей!
Элизабет была удивлена тем, как ловко Грет ему подыгрывает, потому что сама не умела лгать.
Стражник взял сыр и достал теплые чулки.
— Это тоже для гостей епископа? Мне кажется, для вас они великоваты.
Элизабет решила, что самое время угостить его вином.
— Они для мерзнущего советника, которого уже много недель незаконно удерживают в башне. Сегодня Рождество, и его семья имеет право передать ему одежду и еду. Пожалуйста, пропусти нас! Он все еще в башне?
— Да, — нерешительно ответил стражник, — но не мне судить, может ли он все это получить. Вам нужно спросить капитана фон Заунсгейма.
— Где нам его найти?
— Я проведу вас. — Стражник кивнул товарищу, который как раз проходил через ворота, и попросил на некоторое время заменить его на посту.
Обе девушки последовали за ним по лабиринту низких деревянных построек к подножию высокой башни в центре двора. Прямоугольный двор был ограничен каменными сооружениями, из которых самым красивым было главное здание замка: здесь находились покои епископа и большой парадный зал. Вокруг двора располагалась крепостная стена с низкими башнями.
Стражник провел девушек мимо базилики с купольной крышей и повернул налево. Навстречу им раздавались громкие радостные голоса, в воздухе пахло ароматным глинтвейном. Они поднялись по нескольким ступенькам в большой сводчатый зал с длинными столами, за которыми сидели десятки мужчин и несколько женщин. Здесь трапезничали стражники и посыльные, проводили время те, кто в эти часы не нес службу и не спал. Стражник подошел к сидевшему за небольшим столом мужчине и, поприветствовав его, в нескольких словах рассказал, зачем пришли девушки.
Капитан поднялся.
— Кто вы? Вы из семьи советника? — Он рассматривал их, морща лоб и недоверчиво качая головой.
Это был не тот капитан, которого они встретили здесь в прошлый раз. Для этой должности он казался слишком молодым.
Грет и Элизабет отрицательно ответили на вопрос.
— Вы так и не выглядите, но кажетесь мне знакомыми. Особенно ты! — он указал на Элизабет. — Здесь что-то не так! — Одним движением он распахнул накидку, так что стала видна желтая лента.
— Две шлюхи! — выкрикнул он. — Моя интуиция меня не подвела. Что вам здесь надо?
— Нас прислала дочь советника Мантайлера, Оттилия, — быстро сказала Элизабет. — Она хочет, чтобы ее отец получил эту корзину и хотя бы в Рождество немного порадовался. — Элизабет достала кувшин вина и протянула его капитану. — А это для вас с низким поклоном от семьи и наилучшими пожеланиями к Рождеству.
— Семья прислала двух шлюх? Не могу в это поверить!
Элизабет серьезно на него посмотрела.
— Да, потому что, когда дочь советника сама пыталась сюда попасть, стражники обошлись с ней очень грубо и вызвали у нее чувство стыда!
— Да что такая, как ты, в этом понимает? — возразил капитан, но казалось, что он неловко себя чувствует.
— А я ничего и не должна в этом понимать, — ответила Элизабет и холодно на него взглянула. — Достаточно того, что с дочерью советника обходятся неподобающе и она предпочитает дать поручение нам, чем еще раз попасть в такую ситуацию!
— Да как ты со мной разговариваешь? — возмутился капитан, но приказал следовать за ним.
Они подошли к подножию огромной круглой башни, когда его окликнул мужчина с кожаной папкой под рукой.
— Епископ желает с вами поговорить, капитан фон Заунсгейм, — сообщил он, обводя взглядом двух девушек. — Что вам здесь надо?
Капитан все услужливо объяснил, забыв при этом упомянуть о сомнительном происхождении девушек. Секретарь — по крайней мере, он так выглядел — скорчил кислую мину.
— Об этом нужно сообщить епископу и сначала получить его согласие!
— Зачем? — поинтересовался капитан и упрямо выставил подбородок. В этот момент он казался более сильным и угрожающим, чем тощий писарь. — Пленники в крепости находятся в моем ведении.
Секретарь напыжился, но рядом с закаленным в боях мужчиной все равно выглядел жалко.
— Только епископ имеет власть над всем и каждым в своей крепости! И только ему решать, что будет с пленником и как с ним обходиться.
Девушки переводили взгляд то на одного, то на второго, слушая перебранку мужчин, которые, очевидно, терпеть не могли друг друга.
— Я иду к епископу, и я ему расскажу, как вы пренебрегаете его доверием! — Тощий немного отступил, будто боялся удара, но капитан фон Заунсгейм только засмеялся.
— Ну, хорошо, я пойду с вами. Я не упущу возможность увидеть ваше поражение, — и добавил, обращаясь к девушкам: — Подождите меня здесь.
Какое-то время после ухода секретаря и капитана девушки не двигались с места, но затем решились обойти башню. Элизабет чувствовала себя слабой и больной. Ей было так плохо, что, казалось, в любой момент может стошнить. В голове стучало, мелькали смутные картины, голоса, перекрикивая друг друга, смешивались в какофонию.
— Эй! Что с тобой?
Элизабет тряхнула головой, чтобы разогнать видения.
— Все в порядке, правда! Что ты сказала?
— Я жаловалась, что это все долго тянется, и предложила поставить спорщиков перед свершившимся фактом.
— Ты хочешь, чтобы мы сами отдали корзину советнику? — У Элизабет перехватило дыхание.
Грет посмотрела на прилегавшую к главной полукруглую башню, на которую указывала Элизабет.
— Да!
Элизабет сглотнула.
— Не знаю, простят ли нам это.
— Но нам не известно, кто выйдет победителем конфликта. Готова поспорить, что злобный секретарь не позволит нам передать корзину в случае своей победы!
— Наверное, ты права, — выдавила Элизабет, одно воспоминание о нем усиливало ее тошноту.
— Тогда пойдем! — Грет взяла корзину и проскользнула внутрь башни. Узкая винтовая лестница вела к площадке, откуда деревянные ступеньки поднимались к мостику, опоясывавшему здание, который они видели с улицы. Во время войны там располагались стражник, следивший за перемещениями врагов, и горнист, а в мирное с помощью горна сообщали о завершении ночного покоя, обеде или отходе ко сну. Внизу, там, куда попали девушки, находился вход в темницу.
