Александр Логачев - Разбуженные боги
– Ты чего-нибудь подлиннее загни, – посоветовал Артем. – Может, им двух слов мало, туго соображают?
Не возымела успеха и тирада подлиннее. После этой неудачи Артем испробовал последнее радикальное средство – русский язык. Но великим и могучим эти люди тоже не владели. Уж совсем от отчаянья посол произнес несколько фраз на английском. Когда и это не помогло, он выдал суповой набор французских слов «амур, тужур, бонжур, шерше ля фам и мерси боку», а закончил все отчаянными «хенде хох и Гитлер капут», но все впустую. Пресловутый языковой барьер встал между людьми могучей крепостной стеной.
«Эх, жаль, что с нами нет Ёсимунэ, который может худо-бедно изъясняться по-корейски», – подумал Артем, хотя что-то подсказывало ему, что тут не помог бы и корейский.
– Ладно, – вздохнул он, скользя взглядом по стариковским лицам и наталкиваясь на встречные взгляды, тоскливые и откровенно злобные. – Хидейоши, Косам, а ну-ка пробегитесь по этому городишке, поглядите, нет ли тут еще кого. А я пока отконвоирую этот боевой отряд в храм. Будем держать их при себе.
Сказано – сделано. Айн и самурай разошлись в разные стороны, чтобы прочесывать улицы и дома, Артем повел пленных в храм. Убежать они не пытались. Да и где им было убежать от молодого быстроногого гимнаста?
В храме он разместил их подальше от входа, в дальнем углу, образованном стеной здания и краем скалы. Вот пусть тут и сидят, злобно зыркают, лишь бы работам не мешали.
Пока Артем дожидался возвращения айна и самурая, он обошел скалу, внимательно осмотрел ее и обнаружил еще кое-что, чего не углядел раньше, а именно круглые черные отверстия, пробитые с обеих сторон скалы. Это явно были отдушины. А раз так – значит, и в самом деле внутри что-то есть. Иначе древние мастера не заботились бы о вентиляции.
Первым вернулся Хидейоши. Он никого и ничего не обнаружил. Чуть позже появился и айн, который вернулся не с пустыми руками.
– Я нашел их логово. А там вот это. – Косам бросил на пол лестницу, сплетенную из волосяных веревок. – Оказывается, они жили не в самом городе, а на горе, в пещерах. Забирались туда по этой лестнице. И еще это… – Дикарь бросил на пол ворох какого-то тряпья.
– Что это? – удивленно спросил Артем.
– Там будет темно. – Айн показал на скалу. – Сделаем факелы.
– Разумно! – похвалил своего вассала посол.
– Что дальше, господин?
– Иди за вагой, как и собирался, – распорядился Артем. – Мы пока приготовим веревку… Ну-ка, обернитесь!
Айн и Хидейоши обернулись.
В дверном проходе стояла знакомая им собака и рассматривала людей, находящихся в храме. Пленные пенсионеры тоже заметили песика и тут же дружно заголосили на своем языке. Чтобы понять, что они кричат, переводчик не требовался. И так все ясно – зовут на помощь, приказывают напасть.
– Оба не лезьте. Я сам с ней справлюсь, – довольно невежливо бросил дикарь самураю и господину послу.
Он выдвинулся вперед и выдернул из-за пояса свое излюбленное оружие ближнего боя – кинжал и нож.
Пес равнодушно мазнул взглядом по приближающемуся к нему дикарю, прошел в правый ближний от входа угол храма, преспокойно улегся там на плиты и положил морду на лапы, всем своим видом показывая, что драться ни с кем не собирается.
– Не надо ни с кем справляться, – усмехнулся Артем. – Собачка, похоже, не горит желанием встревать в наши разногласия. Ее хозяин мертв, а этих она не очень-то спешит признавать за новых господ. Так что убирай свои ножи, Косам, и иди туда, куда собирался.
В ожидании айна русский и японец расплели лестницу и из ее кусков связали веревку довольно приличной длины.
«Ничего, господа воинственные пенсионеры, – думал Артем, поглядывая в угол, выделенный для военнопленных. – Когда все закончится, вы быстренько восстановите это изделие. Вы ж наверняка тут все мастера народных ремесел. В конце концов, не мы на вас, а вы на нас напали с целью причинения смертоубийства, поэтому теперь стоически должны принимать все тяготы и лишения, в том числе и лишение лестницы».
Пленные, кстати, хлопот им не доставляли, вели себя тихо, лишь шевелились в своем углу да о чем-то перешептывались. Ясное дело, они прекрасно понимали тщетность попыток убежать от своих пленителей и уж тем паче одолеть их.
Потом вернулся айн и принес на плече длинный ствол с обрубленными сучками. Он напомнил Артему Шварценеггера в фильме «Коммандос».
«Рассказать ему, что ли, о кино? Дескать, есть такое колдовское искусство – картинки на стене показывать, ну и так далее».
Понятное дело, ни о чем посол не сказал, даже не похвалил дикаря, потому как господину не пристало слишком часто хвалить вассала за исполнение приказа. Если есть приказ, ты должен его выполнить и баста. Айн выполнил. А коли не выполнил бы, то господин был бы очень недоволен. Феодализм, мои дорогие, ничего не поделаешь.
И пошла работа…
Почувствовать себя Индианой Джонсом господину послу мешало лишь одно маленькое обстоятельство. У экранного персонажа все выходило легко, быстро, играючи, а у доморощенного археолога Артема-Ямомото – с точностью до наоборот. Индиане, ясное дело, было проще. Не будут же на экране показывать долгую возню с вагой, с подсовыванием под валун камней, сперва мелких, потом покрупнее. В кино не в моде неудачи, когда, скажем, очередной подсунутый камень растрескался под тяжестью валуна, молчаливые перекуры с жадным поглощением воды из кожаных мешков и тыквенных фляг. Айну, кстати, пришлось сходить на реку и пополнить запасы воды. В фильмах не часто увидишь вспотевшие лица, на которых уже нет прежней уверенности в окончательной удаче. Если такое показывать, то зритель в зале вскоре заснет. Их же зрители, пленные, сидевшие в углу, могли спать сколько душе угодно. Это нисколько не волновало устроителей маленького бесплатного представления.
Дело продвигалось медленно. Артем по движению солнца прикинул, что пошел уже третий час увлекательного действа. Если бы не упрямство господина посла, то его верные спутники, без всякого сомнения, давно отступились бы от этой затеи. Ведь одно дело, когда ты видишь цель, понимаешь, за что бьешься, и совсем другое, когда ты заставляешь людей напрягаться, основываясь лишь на собственных догадках, в истинности которых недолго и усомниться. Постепенно у стахановцев что-то стало вырисовываться. Им удалось приподнять валун с одного краю и придать ему наклон градусов в шестьдесят. Теперь можно было попробовать и завалить его, одновременно потянув за обмотанную вокруг верхушки веревку и давя на вагу. Артем попытался было привлечь к работам дополнительную силу, пусть и стариковскую, однако никто из пятерки пенсионеров не сдвинулся с места, а один старичок даже прокричал на своем языке что-то гневное. Язык этот был напрочь не знаком Артему. Он не походил ни на какой другой из тех, которые наш герой слышал в своей жизни.
