Саймон Скэрроу - Римский орел
В горячке сражения Катон и думать забыл о всадниках, они же тем временем уже приближались. Но теперь и центурия была в полном составе. Ощетинившись копьями и одетая в панцирь перекрывавших друг друга щитов, она готовилась к бою.
Вторая атака началась столь же стремительно, как и первая. Из мрака ночи с громкими воплями вылетела группа конных лучников и копейщиков. Макрон бросил быстрый взгляд на Катона и громко рявкнул:
— Меч, идиот! Подбери меч!
Юноша, только сейчас сообразив, что стоит с пустыми руками, торопливо подхватил с земли вражеский кривой меч. Баланс тесака был не тот, что у римских клинков, но тяжесть его странным образом ободряла.
— Стойте крепко, ребята! — крикнул Макрон. — Стойте крепко, и мы отобьемся!
По приближении всадники разделились. Лучники принялись кружить вокруг «черепахи», выискивая, куда засадить стрелу, остальные ринулись в лобовую атаку, осыпая ударами копий сомкнутые щиты, методично долбя их и в конце концов пробивая насквозь. Римляне пятились, уворачивались от прошивающих кожу и дерево наконечников, некоторые почти вслепую ухитрялись делать короткие быстрые выпады. Злобные вопли или отчаянное ржание свидетельствовали о том, что храбрецы шли на риск не впустую, однако время работало против солдат. Под копыта вражеских лошадей рухнули уже четверо легионеров, и трава вокруг была липкой от крови.
Макрон осознал, что оборонительная тактика способна разве что отсрочить гибель центурии, но, едва это дошло до него, двое бородачей, пришпорив коней, проломились к повозке и, свесившись с седел, стали тыкать копьями в темноту. Нарцисс с криком принялся уворачиваться от ищущих его пик, и Макрон, зарычав, бросился к нему на выручку. Подскочив к первому всаднику, он сдернул его с седла и полоснул мечом по блестящим глазам, а потом вырвал копье из слабеющих рук и всадил его в поясницу второго гиганта.
В то же мгновение Катон выпрямился во весь рост и, потрясая чужим тесаком, заорал:
— Вперед! За мной! Все в атаку!
Римляне, только что думавшие лишь о том, как подороже продать свою жизнь, встрепенулись и устремились на неприятеля, никак не ожидавшего такого поворота событий. Миг — и легионеры, вдохновленные примером своих командиров, оказались в гуще вражеской кавалерии, стаскивая всадников с седел и добивая их на земле. Еще миг — и резня пришла к завершению, а немногие уцелевшие конники во весь опор умчались во тьму.
Катон встал, опершись на свой щит. Он тяжело дышал, кровь стучала в висках, а распаленные схваткой легионеры занялись осмотром тел, валявшихся возле костров. Врагов, подававших признаки жизни, безжалостно добивали.
— Прекратите, остановитесь! — закричал, выбираясь из-под повозки, Нарцисс. — Не трогайте их!
Солдаты замерли с поднятыми мечами, все взоры обратились к Макрону. Кем бы ни был этот столичный сановник, они подчинялись только своему командиру и полагали, что тот немедленно отменит нелепый приказ.
— Не трогать их? — удивился Макрон. — Но ведь они тебе первому собирались выпустить кишки. Да и нам всем заодно.
— Центурион, нам нужны языки. Мы должны выяснить, кто стоит за всем этим.
Макрон понял, что в словах царедворца есть смысл. Он вытер свой меч о плащ поверженного врага и вложил его в ножны.
— Парни! Тех ублюдков, что еще дышат, тащите сюда. Командиры отделений! Проверить, кто уцелел, кто убит, и доложить оптиону.
Римляне, вложив мечи в ножны, занялись ранеными товарищами. Через какое-то время Макрон, у ног которого валялись трое недобитых бородачей, угрюмо взглянул на появившегося из мрака Катона.
— Ну, что с потерями?
— Восемь погибших и шестнадцать раненых, командир.
— Ясно. Составь список погибших, проверь их личные медальоны и подготовь погребальную церемонию.
— А как мои люди? — спросил, баюкая поврежденную руку, Нарцисс.
— Один раб погиб, один пропал, а телохранитель до сих пор без сознания от удара копытом.
— Что ж, недоноски! — Макрон пнул ближайшего к нему пленника в сломанную ключицу, тот взвыл. — Восемь моих ребят полегло здесь из-за вас, и вам не стоит надеяться на пощаду. Однако смерть ваша может быть либо быстрой и безболезненной, либо, наоборот, мучительной, долгой. Все зависит от того, как вы ответите на вопросы этого господина.
Центурион ткнул пальцем в Нарцисса и отошел от бородачей. Царедворец подбоченился и вперил в раненых суровый взгляд, хотя и не решился подойти к ним поближе.
— Кто приказал вам убить меня? — спросил он.
— Убить? — поразился Катон. — Я думал, это разбойники.
— Разбойники? — Макрон хрипло рассмеялся. — Ты когда-нибудь слышал, чтобы разбойники нападали на боевую центурию? Нет? Вот и не мели чепуху. Кроме того, глянь-ка на них. На их одежду, вооружение. Все одного образца. Нет, эти негодяи — не сброд.
— Военный отряд?
— Может быть.
Нарцисс поднял руку, призывая к молчанию, и вновь повторил:
— Я спрашиваю, кто вам велел меня уничтожить?
Никто из допрашиваемых не поднял глаз.
— Центурион?
Макрон, шагнув вперед, пнул второго бородача. На этот раз в голову. Тот с криком взвился.
— Будете отвечать, скоты, или нет?
Третий пленник, сердито сдвинув кустистые брови, прокричал что-то на неизвестном Катону наречии и, чтобы ответ был понятен, плюнул на оторочку туники Нарцисса. Макрон занес ногу.
— Нет! — остановил его жестом Нарцисс. — Этого больше не нужно. Они, как я понял, сирийцы и будут молчать. Ответа от них не добиться.
— Я бы за это не поручился, — возразил сухо Макрон. — Есть способы…
— Способы есть, а вот времени у нас нет. Мы заберем их с собой и отдадим людям Плавтия. Так будет верней. А сейчас свяжите их понадежнее, но не усердствуйте, чтобы завтра они смогли ковылять.
Утром стал виден полный масштаб столкновения. Было найдено еще двенадцать тел, их погребли в наспех вырытом рву. Макрон приказал солдатам выйти на марш в полном боевом облачении, так что последний отрезок пути давался им нелегко. Усталые, потные, плотной стеной окружив носилки Нарцисса, они тащились в Гесориакум, а на багажной повозке тряслись их раненые товарищи. Чтобы освободить для них место, легионерам пришлось расстаться со значительной частью своего личного багажа, что, разумеется, не прибавило никому любви к пленным, опутанным одной веревкой, конец которой был привязан к задку все той же повозки.
Несмотря на бессонную ночь, колонна двигалась без привалов, ибо время от времени в пределах видимости то там, то тут показывались группки всадников. Похоже, ночные налетчики сопровождали центурию, но повторить атаку уже не решались. Незадолго до наступления сумерек они, резко повернув лошадей, скрылись за гребнем подходившего к дороге узкого кряжа. Когда стало темнеть, Макрон приказал своим людям ускорить шаг, и, несмотря на усталость, никто не выказал недовольства. Солдаты шли ходко. Все опасались, что в темноте их преследователи осмелеют и предпримут новое нападение.
