Фредерик Марриет - Приключение собаки
В это самое время в доме вдовы тоже происходило совещание между хозяйкой дома и ее нареченным женихом. Конечно, капрал не мог рассчитывать ни на что другое, кроме самой ярой враждебности со стороны своего начальника; но, с другой стороны, Ванслиперкен его боялся; кроме того, теперь весь экипаж и вся его собственная команда были на его стороне, так что ему нечего было опасаться. Вдова же решила, что завтра же поутру поедет в Гагу, добьется аудиенции у одного из министров или даже у самого короля и донесет на Ванслиперкена, ссылаясь на свидетельские показания капрала.
— Да, но меня спросят, каким образом я сам попал в дом иезуита, что я скажу?
— Вы скажете, что этот иезуит послал за вами и делал вам предложение стать изменником и предателем, но что вы не согласились!
— Mein Gott, да! Это будет прекрасно! — согласился капрал.
После этого он вернулся на судно и, не являясь к лейтенанту, прошел к себе и завалился спать на свою койку.
Между тем Ванслиперкен тоже обдумывал, что ему делать, и решил, что и он, с своей стороны, поедет в Гагу завтра поутру и передаст кому-нибудь из министров или самому королю корреспонденцию Рамзая с его единомышленниками, скажет, что якобиты вздумали его подкупить, и что он, полагая, их тайны могут быть полезны его государю, якобы согласился доставлять их переписку, которую он вскрывал и которую теперь передает в руки короля на его усмотрение, а также возвращает правительству деньги, полученные им за мнимую измену. «Конечно, — рассуждал Ванслиперкен, — этим я подвергну себя опасности со стороны Рамзая и его сообщников, но правительство должно защитить меня от них!»
Это был, без сомнения, очень разумный план. Как офицер» командующий королевским судном, Ванслиперкен был принят немедленно. Очутившись в присутствии герцога Портландского и лорда Альбемарль, Ванслиперкен сконфузился, растерялся, не знал, с чего начать, наконец, объяснил, что ему удалось раскрыть замыслы якобитов.
Герцог Портландский, видимо, начинал терять терпение и просил лейтенанта сообщить по возможности суть дела в кратких словах, так как их ожидает король, и они не могут располагать своим временем.
— Я имею письма, и передать их содержание в не скольких словах будет трудно!..
В этот момент дверь отворилась, и вошел сам король.
— Вот, Ваше Величество, лейтенант Ванслиперкен, командующий одним из судов Вашего Величества, привез важные сведения и некоторые бумаги якобитов!
— В самом деле?! — воскликнул король, живо заинтересовавшись и обращаясь уже прямо к Ванслиперкену. — Лейтенант Ванслиперкен, скажите мне, в чем дело, что вы имеете сообщить нам?
Ободренный милостивым тоном короля, Ванслиперкен просил короля сначала дать себе труд прочитать принесенные им копии, а затем позволить ему рассказать, каким образом эти бумаги попали к нему в руки.
Король согласился, и тут же было приступлено к чтению копий. Когда было прочитано последнее письмо, король просил объяснить, каким образом лейтенант добыл эти бумаги.
Тогда Ванслиперкен рассказал, что люди его экипажа посещали здесь один Луст-Хаузе, и что он, иногда заходя туда для наблюдения за своими подчиненными, познакомился с хозяйкой этого заведения, вдовой Вандерслуш; что эта вдова несколько раз просила его отвезти в Англию несколько писем к ее друзьям и, наконец, призналась ему, что это для якобитов. Он сделал вид, что согласен. Тогда она свела его в дом жившего с ней из окон в окна иезуита, и тот, поручив ему несколько писем, дал ему за его услуги 50 гиней. Кроме того, он рассказал, что вскрывал и снимал копии со всех этих писем, и что несколько времени тому назад привез сюда одного из заговорщиков, который поселился в доме синдика ван-Краузе. Лейтенант закончил свой рассказ сообщением, что он намеревался донести об этом раньше, но выжидал более важных сведений.
— Вы вели опасную игру, лейтенант, — заметил ему лорд Альбемарль, — вас могли накрыть прежде, чем вы сделали это сообщение, и признать вас действующим заодно с изменниками!
— Я знал, что рискую головой в этом деле, но это — обязанность слуги своего государя и отечества!
— Прекрасно сказано! — одобрил герцог. — Скажите, где находятся эти пещеры, о которых здесь упоминается?
— На прибрежье острова Уайта!
— Не знаете ли вы, кто их агенты в Портсмуте? — продолжал спрашивать король.
— Еврей Лазарус, в Малой Оранж-Стрит, и одна женщина по имени Могги Салисбюри, муж которой служил у меня боцманом на судне, но затем чьими-то заботами получил отставку и был отчислен с моего судна!
— Лорд Портландский, отметьте это обстоятельство и постарайтесь разузнать, кто хлопотал за этого Салисбюри! А вы теперь можете идти, г. лейтенант, мы призовем вас после, а до тех пор вы должны хранить все это в тайне!
— Я имею исполнить еще один долг, — сказал Ванслиперкен, доставая из кармана сверток золотых монет, — это — деньги, полученные мной от изменников; офицеру, честному слуге короля, не подобает пользоваться этими деньгами!
— Вы правы, лейтенант! Эти деньги должны поступить в казну, следовательно, теперь принадлежат мне, — проговорил король, — а я, король, дарю их вам за вашу верную службу!
Ванслиперкен положил золото обратно в карман, низко поклонился королю и удалился.
Надо сознаться, что он мастерски воспользовался своим положением и теперь уезжал из дворца счастливый и довольный, в то время, когда вдова Вандерслуш подъезжала к дворцу. Он взглянул на нее насмешливо и свысока, а она процедила сквозь зубы: «Погодите только, мистер Ванслиперкен, посмотрим, на чьей улице будет праздник!»
По уходе Ванслиперкена король сказал:
— Что эти копии тождественны, это, кажется, не подлежит сомнению!
— Да, я тоже того мнения, но… Я сильно сомневаюсь в верности и преданности этого офицера Вашему Величеству. Не говорю уже о том, что гораздо естественнее было бы ему, взявшись за такое дело, представить своему правительству первую такую бумагу, чтобы обезопасить себя и получить разрешение на дальнейшее продолжение задуманного им дела, на пользу Государю. Возьмем только то, что ему в течение более двух лет поручалась доставка всех королевских и государственных депеш, и что человек, решавшийся вскрывать и переписывать письма, доверенные ему знакомыми, может также сделать то же самое и с депешами своего правительства!
— Да, это, может быть, правда! — задумчиво согласился король.
— Как известно Вашему Величеству, мингер ван-Краузе был заподозрен в измене, и показания этого офицера подтвердили эти подозрения. Но вспомните, что возбудило эти подозрения? То, что он знал все государственные тайны, которые могли доходить до него не иначе, как через посредство доверенного нашего лица, которое злоупотребляло нашим доверием. Теперь мне кажется ясно, что мингер Ванслиперкен получал эти сведения тем же самым путем, каким мы получили копии с писем заговорщиков. Я, конечно, могу ошибаться, но что-то в наружности этого человека решительно говорит мне.
