Понсон дю Террайль - Капитан Мак
— Перинетта!
Дверь отворилась, в зал влетела Перинетта, еще больше похорошевшая, и повисла на шее у Сидуана.
Тот сначала позволял себя обнимать, но потом, взяв Перинетту за руки и отстранив ее немного от себя, чтобы получше рассмотреть, он восхищенно произнес:
— Я сплю и вижу сон, или пьян настолько, что плохо вижу?
— Да нет, неблагодарный мой толстяк, это и вправду я!
Трактирщик перестал хоть что-нибудь понимать.
— Как, моя служанка вас знает? — спросил он.
— А почему вы-то молчали? — в ответ спросил Сидуан. — Вы что, не могли сказать, что вашу служанку зовут Перинетта?
— Но, сударь, как я мог догадаться, что вы ее знаете?
— Он прав. Ах, дорогая Перинетта, счастье так и сыплется на меня сегодня. Как я рад, что нашел тебя!
И тут раздались два звучных поцелуя.
— Как вы оказались в Париже? — спросил у девушки Мак.
— О, монсеньор, тут все просто. Когда этот толстяк уехал, даже не простившись со мной, и оставил меня в Блуа, я подумала, что, рано или поздно, а он обо мне вспомнит. Ну, и нужно честно признаться, о, уж очень я его люблю, чтобы без него не скучать.
Сидуан гордо выпятил грудь.
— Ну, ты счастлив, мой мальчик? — спросил Мак.
— Да, все точно так и было, — продолжала Перинетта. — Ив конце концов, я решила: «Он поехал в Париж. Прекрасно — едем в Париж!» И собрала пожитки.
— Но почему ты выбрала этот трактир?
— Я ничего не выбирала. Я нашла трактир, где была нужна служанка, и подумала: «Это то, что мне нужно!» Конечно, Сидуан появится здесь рано или поздно…
— Бедное ты дитя, ты даже не знаешь, что три четверти парижан в этом квартале вообще никогда не бывают!
— Ах, Боже мой, конечно, монсеньор, я даже догадаться об этом не могла; но вы же верите в свою звезду, а я — в свою небесную покровительницу, и я так горячо молила ее помочь мне найти этого непутевого!
— Так ты меня все еще любишь? — спросил Сидуан, нежно глядя на нее.
— Увы!
— Да, ты права, права во всем, и я очень рад, что ты не рассердилась на меня, когда я уехал.
— Рассердилась? Конечно, должна была бы рассердиться, но женщины — такие дуры! Когда вы почитай что разбогатели, продав трактир, я сказала себе: «Ну, конечно, женой Сидуана мне не быть!», но любить-то я вас стала еще больше!
— Это все просто прекрасно, что ты рассказала, но главного ты еще не знаешь: я тебя люблю еще сильнее!
— И вы на мне женитесь?
— Прямо сейчас!
— Ах нет, я хочу, чтобы все было по правилам.
— Ну что же, ты обвенчаешься со мной, Перинетта, как настоящая дама, в Сен-Жак-дю-О-Па, или в соборе Парижской Богоматери, если захочешь!
— Это правда, вы меня не обманете?
— Ах нет, на этот раз я тебе клянусь, и в жизни никогда еще не было такой красивой невесты, как ты, потому что уж я тебя поднаряжу, отвечаю тебе.
— Ах, мой добрый Сидуан, какое счастье!
— Ты даже и сама еще не догадываешься, какое счастье тебя ждет, малышка! — сказал Мак. — Твой будущий муж теперь рантье: он получил наследство, и ты станешь первой дамой квартала.
— Как, это правда, мой добрый Сидуан, и ты все равно хочешь на мне жениться, хоть у меня и ни гроша за душой?
— Да, дочь моя, ведь красивее тебя мне женушки не найти!
И Сидуан ущипнул Перинетту за подбородок.
— Дети мои, — прервал их Мак, — все это прекрасно и восхитительно, я рад вашему доброму согласию, но теперь мы должны перейти к более важным вещам!
— Вы правы, дорогой капитан. Что нужно делать?
— Вот что. Скажи мне друг, — обратился Мак к трактирщику, — ты знаешь место, где можно было бы спрятаться и незаметно следить за входом в колодец?
— Да, монсеньор, я знаю как раз одно такое местечко: оно вас устроит.
— Ага! В самом деле? Расскажи поподробнее!
— Купив этот трактир, я купил и халупу, в которой я храню корм для лошадей, она — на полдороге от этого пресловутого колодца. Я там и вином торговал, когда в катакомбах работали землекопы.
— Прекрасно. Значит вы с Сидуаном устроите засаду в этом сарае. Оружие у тебя есть?
— Есть ружье.
— Сидуан возьмет мой пистолет. На вас могут напасть, нужно быть осторожными. А самое главное — не выпускать из виду колодец.
— Само собой, — ответил Сидуан, — мы глаз с него не спустим.
— Нужно думать, — продолжал Мак, — что заговорщики, не дождавшись дона Фелипе, придут в свое тайное убежище посмотреть, что с ним сталось. Поэтому, Сидуан — послушай хорошенько, это очень важно, — поэтому веревку нужно повесить так, как она висела, то есть так, как они сами ее вешали.
— Ага! Прекрасная мысль! — воскликнул Сидуан, смеясь до слез. — Понял. Мы дадим им спуститься, а потом явимся, вот он и я, и всех там перебьем разом.
— Нет, дружище, — сказал, тоже расхохотавшись, Мак, — я знаю, что ты теперь у нас — храбрец, но тут слишком уж много дела для двоих, и потом маловероятно, что они сразу все так и явятся, а нужно, чтоб ни один не ускользнул. Значит, те, кого мы возьмем, назовут остальных.
— Вы, как всегда правы, капитан.
— Хорошо. Вы дадите войти тем, кто придет, быстренько поднимете наверх веревку и будете ждать от меня вестей. Само собой разумеется, что тех, кто попытается бежать, вы убьете, как собак.
— С радостью, — ответил трактирщик, — мне это напомнит мои лучшие годы.
— Да, кстати, дружище, а как же твой трактир? Ведь Перинетту я с собой заберу.
— Ах, нет, капитан, нет! Знаю я вас, вы — человек опасный! — воскликнул Сидуан.
— Нет, славный мой Сидуан, можешь быть спокоен; Перинетта и в самом деле очаровательная девушка и в Блуа… Ах, черт, я думал, что в Блуа я имел случай сказать ей это наедине… и знакомством с доньей Манчей я обязан тоже ей… но теперь она госпожа Сидуан, и ты мне оказал слишком большую услугу, чтобы я играл с тобой скверные шутки.
— Тогда поступайте, как вам угодно, капитан, — сказал успокоенный Сидуан, — я знаю, что вы свое слово держите.
— И вот почему я беру с собой Перинетту: она знает место, где вы собираетесь прятаться, значит она сможет передать вам мои распоряжения. И будь спокоен, ты увидишь ее здесь через самое малое время. Но трактир? — спросил Мак, поворачиваясь к хозяину.
— Боже мой, трактир, монсеньор, — тоже мне большое дело! Я могу его просто запереть и немного на этом потеряю. Вот уже месяц кроме вас ни один серьезный клиент не явился… я трачу последние гроши!
— Ах, бедный мой друг! — воскликнул Мак, — я уже подумал об этом. Раз Сидуан теперь разбогател и считай что уже женился, он не может больше у меня быть слугой. Почему бы тебе не поступить на его место? Сам видишь, я приношу счастье.
