Ксавье Монтепен - Искатель приключений
– Довольно, милое дитя, ты теперь знаешь мое неизменное намерение. Через месяц оно исполнится непременно. Завтрак должен быть готов, сядем за стол, а потом поедем верхом… Сегодня я очень расположен поохотиться на зубров, и не знаю почему, но мне кажется, что у нас будет славная охота!..
Рауль последовал за маркизом, и через час они оба уже скакали по густой аллее леса. Проезжая под сводом высоких дубов, Рауль невольно нагибался. Будущий наследник рода маркизов де ла Транблэ боялся ушибить о гигантские ветви свой лоб, сиявший гордостью!..
XLVII. Охота на кабана
Прошла неделя после происшествий, которые мы рассказали нашим читателям в последней главе. Режинальд принял все нужные меры для полного и совершенного исполнения своей воли. Письмо к королю было написано, и курьер уже получил приказание быть готовым отвезти это письмо в Версаль. Маркиз написал законным образом акт усыновления, оставалось только подписать этот акт. Еще несколько часов, и Рауль должен был достигнуть ослепительной цели, о которой он еще недавно не смел даже и мечтать.
В этот день маркиз пригласил человек десять соседних дворян на большую охоту на кабанов. Назначено было ехать в восемь часов утра и завтракать в лесу, между тем, как егеря с собаками будут отыскивать следы зверя.
В ту минуту, когда пробило восемь часов, соседние дворяне, приглашенные маркизом, собрались уже на парадном дворе замка, но Режинальд, вопреки своим привычкам, запаздывал. Рауль заменял его и принимал со своей обычной любезностью гостей своего приемного отца.
Наконец маркиз вышел. Пока он проходил через широкую стеклянную дверь, которая вела из передней на крыльцо, Рауль при виде его не мог удержаться, чтобы не вскрикнуть от удивления и испуга. Маркиз был очень бледен. Он шел с трудом, и взгляд его больших глаз, до сих пор такой гордый, проницательный и исполненный жизни, казалось, был мрачен и как бы покрыт туманом. Рауль одним прыжком перепрыгнул ступени крыльца и, очутившись возле старика, спросил с живостью:
– Что с вами, мой добрый батюшка?.. Боже мой!.. Что с вами?..
– Со мною, дитя мое? – отвечал Режинальд. – Ничего, уверяю тебя.
– О! – сказал Рауль. – Вы страдаете!..
– Вовсе нет.
– Вы не были больны ночью?
– Нисколько, но к чему эти вопросы?..
– У вас болезненный вид. Мне показалось, что вы нездоровы и я встревожился. Я очень рад, что ошибся!..
– Благодарю за твое беспокойство, – сказал старик, улыбаясь. – Милое дитя, оно мне доказывает, как ты меня любишь, но повторяю: оно безосновательно. Правда, проснувшись сегодня утром, я нашел, что голова моя немножко тяжела, и пока камердинер одевал меня, со мною сделалось головокружение, но теперь все прошло… Если на лице и остались еще какие-нибудь следы этой легкой дурноты, то, без сомнения, утренняя свежесть и движение совершенно рассеют их…
Маркиз, не опираясь даже на руку Рауля, сошел со ступеней и подошел поздороваться со своими гостями.
– На лошадей, господа! – сказал он потом.
Но в ту минуту, когда старик, желая подать пример другим охотникам, ухватился рукой за гриву своей лошади и совал ногу в стремя, он вдруг принужден был остановиться. Рука его не имела силы, а сам он зашатался и, наверно, упал бы, если б один из егерей не поддержал его. Яркая краска вдруг покрыла лицо маркиза.
– Батюшка… батюшка!.. вскричал Рауль. – Ради Бога, откажитесь от этой охоты!..
– Нет! – отвечал маркиз с непривычной резкостью. – Разве я дряхл до такой степени, что должен слечь в постель оттого, что со мною сделалось маленькое головокружение?.. Напротив, я хочу охотиться, и держу пари, что превзойду всех вас!..
Говоря таким образом, Режинальд сел на седло и пришпорил лошадь, закричав:
– В галоп, господа!.. В галоп!.. Кто меня любит, за мной!..
Завтрак был приготовлен в прогалине, под ветвями огромного дерева. Он состоял из холодного мяса, фруктов и из большого количества бутылок лучших испанских и французских вин. Все сели на траву, и начали завтракать с аппетитом, еще более возбуждаемые прохладой легкого утреннего ветерка. Завтрак был очень весел. Режинальд пил и ел много и беспрестанно разговаривал. Посреди общего разговора один Рауль был мрачен, озабочен, задумчив. Откуда происходила эта грусть, которую, казалось, ничто не должно было оправдывать? Он сам не мог бы ответить на этот вопрос. Только странное и печальное предчувствие сжимало ему сердце.
Отдаленный и хриплый лай повторился вдруг шестьюдесятью голосами всей стаи и громко огласил лес. Кабана выгнали. Тотчас рюмки были наполнены и осушены в последний раз. Собеседники бросили салфетки и побежали к своим лошадям. Режинальд не из последних сел на седло. Охотники быстро поскакали в том направлении, куда побежали собаки. Рауль дал себе слово не расставаться ни на минуту с маркизом, но старик, проехав с полмили вместе с другими, вдруг повернул лошадь на боковую тропинку, пересекавшую лес поперек. Рауль поскакал за ним. Однако потому ли, что у маркиза лошадь была лучше, нежели у его приемного сына, или старик пришпорил ее, только он скоро значительно опередил Рауля. Молодой человек потерял его из вида, но упорно старался догнать и скакал за ним до тех пор, пока не очутился на таком месте, где сходились три тропинки, ведущие совершенно в противоположные стороны. Не зная, по которой поехал маркиз, Рауль остановился, чтобы поразмыслить, на что ему решиться.
Размышления его продолжались недолго: почти тотчас же он услыхал с левой стороны голоса собак и звуки рогов. Без всякого сомнения, Режинальд поехал в ту сторону. Рауль снова пустил свою лошадь в галоп, чтобы присоединиться к охотникам, в уверенности, что найдет между ними и маркиза. Через несколько минут молодой человек очутился посреди группы дворян, остановившихся в аллее, но маркиз еще не приезжал. В этом, конечно, не было ничего особенно удивительного, потому что маркиз, попав, может быть, на какую-нибудь запутанную тропинку, заблудился, но мог приехать с минуты на минуту. Это предположение было очень правдоподобно, однако Рауль невольно побледнел и задрожал.
– Маркиз сейчас приедет! – говорили охотники.
«Он не приедет!» – отвечал мысленно Рауль.
В ту же минуту в лесу послышался сильный топот лошади, которой было еще не видать.
– Это должен быть он! – вскричал кто-то.
Сердце Рауля перестало биться. Ветви, закрывавшие тропинку, почти непроходимую, раздались, и лошадь, топот которой слышали охотники, бросилась в аллею. Она была без седока и пустые стремена бились о бока ее, покрытые пеной. С громким ржанием пронеслась она мимо охотников и продолжала свой неистовый бег. Глухой крик вырвался из сжатого горла Рауля.
