Пять баксов для доктора Брауна - Маллоу М. Р.
– А кто, интересно, должен платить? – бармен уперся кулаками в бока и грозно наклонился вперед.
Джейк машинально повернулся: труп Крысы уже уволокли. М.Р. грозно делал бровями: не сдавайся, мол. Но тут Хэннен как раз сказал насчет подштопать, Коуэн направился к ним, и Д.Э. быстро сказал:
– Ладно, черт с вами. Но только деньги завтра!
Он попробовал вывернуться из-под руки Коуэна и удрать, но не тут-то было.
Назавтра Дюк предложил одолжить, но было не у кого. Коуэн и сам в кулак свистел, а просить у старшего помощника не рискнули. И цепочка от золотых часов Фокса осталась в собственности ломбарда на Сент-Джордж-стрит.
Коварик на борт не вернулся. Явился только Кангас, изо всех сил делая вид, что он ни при чем, никого не трогал, и вообще. Перед отходом судна Хэннен рявкнул в кубрике: «Все на борту?» и ему отозвался нескладный хор: «Да, сэр, все!»
Д.Э. Саммерс смог теперь вздохнуть спокойно. Весело насвистывая, он заменял лопнувший грота-гика-шкот. Высоко забираться не понадобилось, и от этого настроение искателя приключений было еще лучше.
– Куда тянешь, куда ты тянешь? – раздался визгливый лай за спиной Джейка. – Не видишь, угол наветренный!
Это был Кангас. Джейк вытер лоб (солнце палило нещадно) и оценил обстановку. Угол был, точно, наветренный. Если шкот натянуть слишком, изменится угол паруса. Собьется курс. И виноват в этом будет ясно, кто. А как понять, слишком или не слишком? Палубный задрал голову, разглядывая паруса. Стравил немного. Придал верхней лате такое положение, чтобы она смотрела в том же направлении, что и гик. Как будто правильно. Ну, если неправильно, довольно скоро это станет понятно. Уточнять у этого субъекта выйдет хуже. Кангас, маячивший сзади, и не собирался дать палубному пройти. Джейк «споткнулся» и матрос с ругательствами растянулся на палубе.
– Что, – поинтересовался Д.Э. Саммерс, – ножки не держат?
Не знаю, леди и джентльмены, удивитесь вы или нет, только Д.Э. опять оказался под арестом.
– Что это столько ябед развелось? – ехидно поинтересовался он у старшего помощника. – То кока юнга обижает, то теперь Кангасу от меня досталось ни за что, ни про что. Вы не знаете, мистер Хэннен?
Хэннен окинул паршивца взглядом.
– Язык-то придержи, – посоветовал он.
– Есть, сэр, придержать язык, – отозвался Джейк. – Но только, боюсь, придется мне поселиться в канатном ящике.
Он посмотрел на молчащего Хэннена и пояснил.
– Ну я же не Кангас, бегать жаловаться не к лицу.
С этими словами палубный гордо отправился отсиживать очередное нарушение дисциплины.
– Стой! – скомандовал Хэннен.
Джейк остановился. Обернулся через плечо.
– Под арест оба, – сообщил старший помощник.
Находиться в карцере с Кангасом было значительно менее весело, чем одному, и уж точно менее весело, чем с компаньоном. Д.Э. сидел молча. Потом соскучился и запел себе под нос:
Кангас перевел на него взгляд.
– О, эту я тоже знаю, – обрадовался он.
И продолжил:
уже хором затянули узники.
Палубный Саммерс старался петь погромче: у сокамерника было очень так себе с голосом.
– Йо-хо-хо и в бутылке ром! – подтянул юнга Маллоу снаружи.
Он крутился там давно – «шел за бренди». У М.Р. тоже было так себе с голосом, но это обстоятельство не имело никакого значения. «Матильда» скрипела и качалась на волнах. Дул попутный ветер. Из-за двери карцера раздавались лихие пиратские песни.
– А «Прощай, Нэнси» сможешь? – поинтересовался Кангас.
– Да ну ее, эту «Нэнси», – отмахнулся палубный. – Слушай, заткнись, а? Уши вянут.
Но только не тут-то было, матрос разливался... в таких случаях говорят: «соловьем», а в нашем, очевидно, «ржавыми воротами»:
Джейк зажал ладонями уши и зажмурился изо всех сил.
– Йо-хо-хо, – вздохнул Дюк за дверью. – Господа, а ведь у меня паршивые новости.
– Что, – поинтересовался Д.Э., – опять?
– Еще как, – ответил ему М.Р. – Нам с вами, сэр, грозит ого-го какой штраф.
Кангас прервал свою какофонию и заржал, звучно хлопая себя по коленкам.
– За что? – возмутился Д.Э., пытаясь не обращать внимания на этого идиота.
– Капитан обнаружил, что Крысы нет. И Коварика.
– Велика потеря, – буркнул Джейк. – Что, капитан так их любил?
– Не знаю, но всех оштрафовали на треть.
Ржание Кангаса запнулось и прекратилось. Круглое лицо сделалось растерянным.
– Хэннен ведь спросил, все ли на борту, – продолжал Дюк. – И ему ответили: «да». Хотя все знали, что нет.
– Ну?
– Ну, – опять сказали за дверью, – получилось, что капитана не только в известность не поставили, но еще и наврали. И капитан тогда спросил: кто знал. Так знали-то почти все.
– Это что же? – пробормотал Кангас. – Что же это, а?
– Половина команды в трюмах, где ворвань. Капитан рвет и мечет. Такие дела, – закончил Дюк.
– Это как же получается? – Кангас аж с бухты вскочил. – Мне же первому и досталось! Я чуть ноги не протянул!
– Что ты разнылся, как баба! – рявкнул на него Джейк, и снова обратился к компаньону:
– А ты?
– А я, сэр, личная прислуга капитана. Я вообще не команда.
Джейк подумал.
– Потрясающая справедливость, просто слов нет. Зубы сводит от такой честности и здравого смысла.
