Виктор Поротников - Кровавое Крещение «огнем и мечом»
По пути в Никополь русское войско останавливалось и в других придунайских городах, уже завоеванных ромеями. Так, Владимир увидел Малый Преслав, где находилась ставка Святослава во время его первого похода в Болгарию. Задержался Владимир и в Доростоле, где некогда русы во главе с его отцом доблестно сражались с полчищами Иоанна Цимисхия. О тех яростных сражениях теперь напоминают высокие курганы, под которыми покоится прах павших русичей. Вся Восточная Болгария, где когда-то ромеи воевали со Святославом, ныне входит в состав Византийской империи под названием провинции Паристрион.
В Болгарии Владимир впервые увидел города, полностью выстроенные из камня, из самых разных его пород, благо горы были здесь повсюду. В этих городах даже улицы были вымощены камнем, из камня были колодцы и водостоки. Столь красивых городов Владимир не видел ни в Скандинавии, ни в Польше, ни на Руси.
Поскольку болгары являлись христианами православного толка, их храмы, возведенные в византийском стиле, существенно отличались от католических церквей, виденных Владимиром в Польше. Многие храмы в болгарских городах были выстроены из белого известняка и туфа, с отделкой из желтого и розового мрамора. Наряду с такими храмами встречались и церкви из красного кирпича, кровли и купола которых были покрыты красной глиняной черепицей.
Внутреннее убранство болгарских храмов произвело на Владимира ошеломляющее впечатление. Эти яркие фрески, цветные орнаменты, резные капители колонн, каменные барельефы, мозаичные полы — все это служило неповторимым контрастом с бедностью и убожеством латинских церквей в Гнёзно и Познани, построенных из дерева.
Здесь, в Болгарии, Владимир впервые узрел лики Христа, Богоматери и святых апостолов на фресках и иконах, выполненные с неподражаемым искусством. Слушая рассказы болгарских священников о непорочном зачатии Девы Марии, о мученичестве Иисуса на кресте и о вознесении его на небо, Владимир невольно проникался возвышенным трепетом, глядя на лица Христа, Богоматери и святых угодников, взирающие на него с икон и настенных росписей. Дух и сущность христианства лишь в Болгарии произвели на Владимира сильное впечатление, заставив его переосмыслить все услышанное им ранее о вере Христовой.
В Никополе произошла встреча Владимира с императором Василием, который предпочитал сам возглавлять войско в отличие от своего младшего брата Константина.
Роста Василий был ниже среднего, статного сложения, с сильной грудью, с крепкой шеей и широкими плечами. Длинное пурпурное одеяние и военный плащ придавали ему мужественной величавости. Глаза василевса были светло-голубые и блестящие, его брови имели красивый изгиб. Круглое лицо василевса, лишенное бороды, имело смелые одухотворенные черты благодаря прямому носу и волевому подбородку. Густые светлые волосы василевса были скреплены на лбу широкой золотой диадемой.
К удивлению Владимира, на василевсе не было никаких украшений, не считая диадемы и золотого перстня с печатью.
Владимир казался великаном рядом с василевсом, поскольку он был шире его в плечах и гораздо выше ростом.
Сойдя на берег с борта ладьи, Владимир по-гречески поприветствовал Василия, который тоже ответил ему приветствием на своем родном языке. Затем Василий, не скрывая радости, протянул к Владимиру обе руки, желая заключить его в объятия. Владимир шагнул к Василию — два молодых властелина обнялись, как братья, на виду у своих воевод и телохранителей. Император Василий был всего на два года старше князя Владимира, которому тогда едва исполнилось двадцать пять лет.
Поскольку в Никополе повсюду были следы недавних уличных кровопролитий и еще не везде были убраны тела убитых болгар, император Василий пригласил киевского князя и его свиту в свой военный лагерь. В стане византийцев в огромном шатре василевса из красной парчи состоялось пышное застолье.
На этом пиру Владимир увидел двух женщин неземной красоты, которые сидели за столом рядом с василевсом. Старшую из этих двух красавиц звали Феофано, она была матерью василевса. Младшую величали Анной, она была сестрой василевса.
На вид Феофано было не более сорока лет. Это была очень белокожая, прекрасно сложенная женщина, с нежной лебединой шеей, с дивной грудью, проступавшей сквозь тонкую ткань шелкового платья, с изящными пальцами, все ноготки которых были окрашены в малиновый цвет. Лицо Феофано имело форму совершенного овала, ее большие синие глаза лучились каким-то неотразимым светом, как и ее улыбка. Каждая линия этого прекрасного лица, каждое движение этих алых чувственных губ, этих изогнутых ресниц дышали магией необыкновенного совершенства. Словно Природа, творя женщин, слила в Феофано все оттенки самой неотразимой прелести и женственности.
Если император Василий имел сходство с матерью лишь в линии бровей, форме носа и цвете волос, то принцесса Анна в достаточной мере унаследовала от матери восхитительную красоту черт и фигуры. Глядя на Анну, можно было представить, какой красавицей была ее мать в юности.
Принцесса Анна была замкнута и неразговорчива, она почти не притрагивалась к яствам, лишь время от времени подносила к своим прекрасным устам серебряную чашу с виноградным соком. Анна с любопытством и некоторой надменностью разглядывала знатных русичей, и если она ловила на себе взгляд Владимира, то сразу опускала глаза, такие же голубые, как и у ее брата.
Феофано, наоборот, много говорила и часто обращалась с разными вопросами к Владимиру, довольная тем, что он понимает греческий язык. Феофано отлично знала силу своих чар, поэтому она с благосклонной улыбкой выслушивала комплименты, которые ей расточали русские воеводы и вельможи из окружения ее сына. Феофано, как и ее дочь, пила только сок, не притрагиваясь к вину.
К удивлению Владимира, не пил вино и император Василий.
На вопрос Владимира, в чем тут причина, Василий ответил ему, что он пьет вино только в мирное время, а на войне он всегда трезв.
— О да, князь! — промолвила Феофано, глядя в глаза Владимиру. — Мой старший сын воюет только на трезвую голову. — Подняв свою чашу и слегка подмигнув Владимиру, Феофано добавила: — Но тебе вовсе не обязательно подражать моему сыну в этом. Я знаю, русичи и во хмелю хорошо соображают! — Феофано засмеялась, сверкнув ровными белоснежными зубами.
При этом Владимир почувствовал, как туфля Феофано слегка надавила под столом на носок его правой ноги. Щеки Владимира моментально вспыхнули жаром: так он не безразличен этой божественной женщине!
Сидящая напротив Владимира Феофано, заметив его волнение, нежно улыбнулась ему. А в ее синих очах, полуприкрытых густыми ресницами, можно было прочесть: «Наедине с тобой, князь, я готова забыть про приличие!»
