Богдан Сушинский - Остров обреченных
– Крохотный островок. На карте он обозначен точечкой и название его не указано. Дальше, обогнув его и держа курс на северо-запад, мы достигнем…
– Значит, крохотный островок. И названия у него нет.
– Пока нет, ваша светлость, – это свое «пока» старший штурман ввернул специально: вдруг адмиралу вздумается наречь его именем короля или своим собственным?
– Насколько же он крохотен?
– Размеры его не указаны. Но, думаю, пять-шесть миль в длину; миля-полторы – в ширину.
– И кому он принадлежит?
– Картограф этого не определил. Возможно, никому. Судя по всему, он не заселен. Да и условия на нем, очевидно, очень суровые.
– Суровые, говорите?.. – размышляя над чем-то своим, проговорил адмирал. – А они и должны быть суровыми. Боцман!
– Слушаю, господин адмирал, – откликнулся Рош, топтавшийся внизу, под квартердеком, в явном предчувствии того, что вот-вот понадобится адмиралу.
– Готовьте шлюпку!
– Есть – готовить шлюпку, господин адмирал!
– Высадить на остров группу матросов? – как бы про себя молвил штурман. – А что, неплохо было бы его осмотреть.
– Мне некогда тратить время на осмотры этого огрызка тверди земной.
– Тогда какова цель? …
– Боцман! – не удосужил его ответа де Роберваль.
– Слушаюсь.
– Мешок сухарей, немного соленого мяса, кресало и все прочее для нескольких дней существования. Но прежде позови сюда герцогиню.
И тут боцман, обычно привыкший всегда и во всем повиноваться молча и беспрекословно, не задавая никаких лишних вопросов, вдруг очумело уставился на адмирала.
– Я что, непонятно объяснил, христопродавцы эшафотные? Герцогиню и гувернантку!
Дюваль, командор и боцман молча переглянулись. Пока что их объединяло лишь непонимание замысла адмирала. Зато находившийся неподалеку Оран, мгновенно учуяв беду, метнулся на нижнюю палубу, чтобы предупредить майора и сержанта.
– Что вы собираетесь делать, сэр? – спросил Брэд, нервно поеживаясь на холодном ветру.
– Сейчас увидите, командор! – отрубил Роберт де Роберваль.
Но появившийся через несколько минут боцман уведомил адмирала, что герцогиня отдыхает и отказывается выходить на палубу. По-видимому, ей нездоровится.
– А мне наплевать, здоровится ей или нет! – заорал адмирал. – И не смейте в моем присутствии называть эту портовую девку «герцогиней».
– Ад-ми-рал! Сэр! – попытался усовестить его командор. – Так отзываться о леди! Тем более, о своей племяннице из достойного семейства герцога Николя де Роберваля!
– В этом-то и вся трагедия, командор. Я не желаю, чтобы эта женщина принадлежала к роду Робервалей и носила титул герцогини.
– Но сие от вас не зависит, сэр. Вы – не король. Хотя и он не может лишить ее наследственного титула. Только суд способен…
– Так вот, сейчас, сэр, – саркастически известил его Роберваль, – вы и станете свидетелем такого суда. Что вы стоите, боцман? Я сказал: «Сюда ее!»
Дюваль с тоской взглянул на небо. Тучи – огромные, как растерзанные остовы погибающих кораблей, – медленно дрейфовали навстречу «Королю Франциску». Такие же остовы он видел после битвы с нидерландской эскадрой вблизи Дюнкерка. Он тогда еще был юнгой, и их корабль оказался единственным, который еще сохранял паруса и мог держаться вдали от берега; все остальные – благо, что море было спокойным, – искали спасения у холмистых берегов, над обрывами которых их команды поджидали нидерландские арбалетчики.
Остовы ищущих гибели кораблей и крики ищущих между ними спасения моряков… Старший штурман не просто помнил эти картины. Время от времени они возникали перед ним, как видения.
– А ведь чаек-то нет, сэр, – остановился у него за спиной командор.
– Да?! Действительно.
– Земля – вон она, а чаек почему-то нет.
– У южных островов они встречали нас за добрый десяток миль.
– Так было везде, сэр.
– Разопни меня дьявол на ржавом якоре… Неужели здесь, на этой чертовой скале, их вовсе нет?
– Что было бы вполне оправданно, сэр.
Старший штурман внимательно осмотрел небосвод, и ему вдруг показалось, что где-то там, между клочьями небесных парусов, спасительно взблеснула звезда. Та единственная, которая не раз выручала его, штурмана, являясь на, казалось бы, совершенно беззвездном небе.
– Герцогиня не желает выходить, господин адмирал! – вернул его из небесных блужданий ржавый голос Роша.
– Что?! – взревел адмирал. – Кого здесь интересует: желает она или нет?!
– Она так сказала, – угрюмо подтвердил боцман и, даже внутренне готовый ко всему, что способно произойти на корабле, месяцами болтавшемся посреди океана, поежился, ожидая нового взрыва негодования.
Для Дюваля не было тайной, что Рош уже дважды оказывался в командах «джентльменов удачи». Один раз он прибился к числу поднявших мятеж на сторожевом королевском корабле. После подавления его всех мятежников казнили, а он сумел отсидеться на каком-то вест-индском островке до объявления «каперской» амнистии. И вернулся в свой Провансаль подозрительно разбогатевшим. Во второй раз пираты, вроде бы, захватили его силой, во время абордажного боя. Хотя ходили слухи, что на самом деле он в очередной раз предал свою команду и перешел на сторону пиратов вместе с двумя другими матросами.
Как бы там ни было, а через полгода, учуяв, что среди пиратов назревает раскол, а значит, и очередная резня, он ночью – вместе со своим дружком – похитил шлюпку, и почти неделю они болтались в океане, пока не заметили вдалеке островок. Сам Рош утверждал, что остров был необитаем. Но языки его портовых «друзей» утверждали, что, вырезав там небольшую колонию золотоискателей, Рош и его собутыльник завладели всем золотом. На Барбадос Рош прибыл на самодельном плоту, под самодельным парусом, выдавая себя за спасшегося после кораблекрушения. И никто так и не догадался, что в двойном «днище» его плота припрятаны несколько мешочков золота…
– Она так и сказала?! – захлебнулся собственной яростью адмирал. Этот человек способен был впадать в ярость по любому, самому пустяковому поводу, и горе было тому, кто оказывался в ее пене. – Значит, вам не понятен был мой приказ, христопродавцы эшафотные!
– Но это – женщина, и она отказывается…
– Птицы! – Вдруг раздался крик марсового. – Все скалы усеяны птицами!
Словно бы расслышав его крик, в воздух одна за другой поднялись две огромные стаи бакланов. Кругами приближаясь к кораблям, они как будто готовились к отражению их нашествия.
Однако птицы адмирала не интересовали. Проведя их высокомерно-безразличным взглядом, он вновь обратил взор на боцмана.
– Возьмите двух матросов, – почти по слогам чеканил он, – и приволоките ее силой. Опутанной канатами. В кандалах! – произнося это, де Роберваль приблизился к командору и старшему штурману, словно искал у них поддержки.
