Александр Быков - Стылый ветер
— Значит, все правда. Вы служите султану. И Ахмет?
— Конечно. За блестяще проведенную операцию он получит повышение. Надеюсь, милость султана не обойдет и меня. — Селим провел руками по животу, словно вытирая их после жирного плова.
— Вы хоть понимаете, что это не Спаситель, не Пророк... Сатана рвется в этот мир. Князь Мира Сего!
— Не держи всех вокруг за дураков. Это прекрасно понимает и Цебеш, и отцы инквизиторы, и мое начальство в Стамбуле. Красивые слова для тех, кто внизу. Власти предержащие всегда знали цену своей власти...
«Мы, наверное, не успеем довезти ее до Стамбула. Ведь все должно произойти не позже полнолуния. — Мысли вихрем закружились в голове Селима. — Но обряд должен произойти на территории, контролируемой Портой... Удача свалилась на нас так внезапно, что мы оказались к ней не готовы. Надо немедленно доложить обстановку, и они вышлют нам навстречу одного из сынов султана. Или еще кого-то, кого сочтут нужным... Проведем обряд в Буда-Пеште, Белграде, какой-нибудь другой нашей крупной крепости. На дорогу туда уйдет два-три дня, если ехать верхом. Чтобы организовать безопасную переправку Марии, не обойтись без помощи венской резидентуры...
Но не лучше ли здесь, на месте... Ведь стоит только мне доложить обо всем, запросить инструкций, и меня завалят указаниями, начнут контролировать каждый шаг. В случае успеха всю славу и почести присвоит начальство, а в случае неудачи всех собак повесят на меня... Нет уж. Нужно найти кандидатуру из тех, кто рядом, из тех, кого я хорошо знаю и чье поведение могу контролировать...»
— Нам нужен кандидат. Человек сильный, незаурядный, преданный Порте. И находящийся сейчас близко... Есть у меня пара парней на примете. Ты их не знаешь.
— А Ахмет подойдет? — В мятущейся душе Ольги блеснула искра надежды.
— Отчего нет?.. Мне, в общем-то, все равно. Он ничуть не хуже тех двоих, о которых я сперва подумал. Возможно, это будет даже более правильным.
— Позвольте, я сама ему об этом скажу. Думаю, он согласится...
— Прямо сейчас? Ни минуты не отдохнув?
— ОН дал мне на подготовку только полчаса. Потом будет ритуал.
— Ритуал... Но как же полнолуние? У меня ничего... почти ничего не готово.
— Не важно.
Она шагала по кажущемуся бесконечным коридору, уже не замечая окружающей роскоши и красоты. В голове вертелось только одно:
«Убить — значит спасти. Спасти — значит убить.
Черный ветер задует свет,
Ни свечи, ни звезды на небе...
Может быть, Ахмет просто не знал, ЧТО они хотят со мной сделать? На вселение он никогда не согласится — это точно. Слишком горд да и религиозен. Попрошу — пусть убьет меня, это единственное, что он может теперь для меня сделать, если я что-то для него значу... А если не сможет? Именно потому, что я слишком много для него значу?.. Дура, не могла придумать ничего глупее, чем влюбиться в человека из другого мира! А он? Господи, как я хочу, чтобы он любил меня!.. Нет, нет, Господи, не слушай меня, дуру, пусть ненавидит, боится меня, как проказу, от которой нужно очистить мир, его мир!»
Она резким рывком распахнула дверь. Ахмет посмотрел на нее удивленно:
— Входи.
Открытое окно. Смятая постель. Ваза с овощами и блюдо с лепешками на столе. Не тронуто ни то ни другое. Только початая бутылка вина на столе. И еще одна пустая — в углу.
— Садись. Что ж ты стоишь?
— Мне надо поговорить с тобой. Ты пьян?
— К сожалению, нет. Говори.
— Ты знаешь, зачем тебе приказали сюда меня привезти?
— Я служу султану. И служил ему еще до того, как встретил тебя... Знаешь, раньше я этого не стыдился. А теперь... Разве Селим не предложил тебе помощь? Я сделал все, что должен был сделать. У тебя теперь есть высокие покровители. Ты им действительно нужна, и это люди с широкими взглядами. Не чета инквизиции или фанатику Цебешу. Вряд ли я смог бы тебя защитить так, как теперь может это сделать Селим. Если ты презираешь меня, что ж... Пускай. Так тебе будет легче. Тем более что ты потом все равно вернешься домой.
«Господи, зачем я с ним так жестоко? Ему ведь тоже плохо, он тоже запутался... Господи, помоги, не дай этой нежности захлестнуть меня!»
— Да, я действительно вернусь домой... потом. Но сначала выполню свое Предназначение. Раз уж вы все так хотите, я дам этому миру Спасителя. Того, кого вы заслуживаете, того, кого призываете, — я впущу в мир Сатану.
Ахмет смотрел на нее, как на безумную, а Ольга говорила, торопясь, захлебываясь, — время уходило, и она боялась не успеть.
Когда она наконец выдохлась и замолчала, Ахмет был уже совершенно трезв.
— Значит, Селим тоже... выходит, я для ЭТОГО тебя сюда вез? — Горькая, злая усмешка. Но она уже видела в его глазах холодную ярость. — Я хорошо знаю Селима. Сам бы он не посмел. Значит, это приказ из Стамбула.
— Наверное. Первоначально он хотел переправить меня в Стамбул. Но потом решил провести обряд здесь. Селим считает подходящей кандидатурой тебя.
— Мне уже все равно, что там считает Пройдоха Селим. — Ахмет встал. В руке он держал бутылку, сжимая ее горлышко.
«Я же вижу, ты решился. Давай! О мраморный стол, а потом розочкой мне по горлу. Ведь это так просто».
Он видел, как Ольга подалась всем телом вперед.
— Нет! — Бутылка полетела в окно. — Я слишком рано сдаюсь...
— Ты не можешь убить меня?
— Могу. У меня, знаешь, есть привычка к подобным вещам. Тебя убить мне было бы трудно. Но дело не в этом. Я не хочу. Ведь умерев здесь, ты не вернешься домой.
— Но другого выхода нет. Или я ошиблась в тебе? Ты не осмелишься встать на пути Сатаны?
— Я с него никогда и не сходил... Если у визирей и даже у султана помутился рассудок, если они ТАКОЙ ценой хотят добиться нашей победы, то как преданный престолу и империи человек, как правоверный мусульманин я просто обязан им помешать. Даже если для этого придется нарушить приказ... Я увезу тебя отсюда. Это не так уж и сложно. На юг, в Македонию. Найдем там этого старца или еще кого-нибудь...
— Ты хоть сам в это веришь? Да пока я жива, он может в любую минуту...
— Я тоже могу, в любую минуту... — И он выразительно положил руку на рукоять своего баделера. — Но сдаваться врагу, когда еще есть надежда на победу, недостойно солдата. Пожалуй, я должен быть даже благодарен судьбе за одну только возможность бросить вызов этому... Иди на конюшню. Я тоже там окажусь. А потом... И что бы ни случилось, — он взял пальцами ее подбородок и заглянул в глаза, — что бы ни случилось, борись. До последней возможности.
Надев перевязь с баделером, засунув за кушак заряженный пистолет и взяв в руки кожаную шляпу с полями, Ахмет перепрыгнул через подоконник и моментально скрылся в заросшем саду.
