Саймон Скэрроу - Британия
Макрон рассмеялся:
– Это «Кровавые вороны», господин трибун. Точнее, Второй фракийский кавалерийский полк, больше известный под именем «Кровавые вороны».
Трибун приподнял бровь:
– Похоже, они заработали свою репутацию.
– Спросите у врага, господин трибун. В этих горах не найти варвара, который не слышал о «Кровавых воронах» и который их не боялся бы.
– Понятно. – Трибун внимательно оглядел Макрона и только после этого продолжил: – А что центурион делает во главе горстки кавалеристов? Если б вы не поспешили к нам на помощь, я бы решил, что вы дезертиры. Буду благодарен, если ты мне все объяснишь, центурион Макрон.
– У меня важные сведения для легата Квинтата, господин трибун. Эти солдаты из форта, гарнизоном которого я командую.
Трибун огляделся, увидел, что последние варвары скрылись в лесу, и одобрительно кивнул:
– Тогда я восхищен действиями твоих солдат. «Кровавые вороны» – превосходные воины, ты можешь ими гордиться.
– Когортой командует префект Катон, господин. Меня оставили руководить гарнизоном форта – ранение не позволило мне отправиться вместе с когортой. – Макрон осторожно прикоснулся к раненой ноге.
– Префект Катон… – Глабр наморщил лоб.
– Будет лучше, если мы двинемся дальше, господин трибун. Где командир конвоя?
– Вот он, несчастный ублюдок…
Трибун указал на лежавший в грязи труп. Плюмаж его шлема был втоптан в землю и едва различим в грязи. Макрон посмотрел на опциона, продолжавшего стоять со штандартом возле повозки.
– Тогда ты будешь новым командиром конвоя. Собери своих людей и подготовь повозки к дальнейшему движению. Нам необходимо найти форпост или патруль, прежде чем варвары наберутся мужества для новой атаки. Выполняй.
Опцион воткнул штандарт в землю рядом с повозкой и пошел собирать уцелевших солдат конвоя.
– Ты действительно думаешь, что они вернутся? – спросил Глабр.
Макрон надул щеки:
– Надеюсь, что нет. Но теперь, когда друиды постоянно мутят воду, у варваров появился фанатизм, и их поведение стало непредсказуемым. Лучше не застревать здесь и не проверять, хватит ли у них смелости снова на нас напасть.
– Разумно, – усмехнулся Глабр.
Макрон оглядел конвой и отметил, что несколько мулов получили ранения и мычат от боли, пытаясь высвободиться из упряжи. Некоторые были убиты сразу и лежали посреди тропы. Возницы и их помощники также понесли потери, но опцион быстро организовал уцелевших, и убитых животных уже высвобождали из упряжи.
– Нам придется бросить по меньшей мере одну повозку, – решил Макрон. – И часть припасов. Конечно, мы могли бы использовать мулов, которые везут ваш фургон, господин трибун…
Глабр слегка напрягся:
– Боюсь, что нет. Как ты сам сказал, мы спешим. Лучше идти дальше и не тратить время на перетаскивание моих вещей в одну из повозок. И нам потребуется место для припасов из той повозки, которую мы оставим здесь.
Макрон понимал, что спорить с трибуном бесполезно, поэтому изменил тактику:
– А вы не против, если я спрошу, почему вы оказались с конвоем, господин? Мне известно, что в Четырнадцатом и Двадцатом легионах есть старшие трибуны, значит, вас назначили не в них.
Глабр немного помолчал, перед тем как ответить:
– Разумный вопрос, и раз уж ты оказался тут, я должен на него ответить. Я – начальник штаба нового губернатора Британии, Авла Дидия Галла. Меня отправили сообщить легату Квинтату, что губернатор займет свою должность в конце года. Мне предстоит связаться с легатом и обсудить передачу власти. Однако я не ожидал, что мне придется следовать за ним в эти проклятые горы.
– Галл… – Макрон уже слышал это имя. – Кажется, он был губернатором Сицилии несколько лет назад?
– Да.
– Наверное, это очень спокойное и приятное место. Здесь все иначе.
Глабр нахмурился:
– С тех пор император наградил его за успешную кампанию в Босфоре, затем Галл воевал против армии мятежников в горах Северной Африки. Думаю, ты увидишь, что он подходит для должности губернатора Британии. Варвары в этих краях едва ли представляют серьезную опасность.
– В самом деле? – Макрон не сумел сдержать усталой улыбки. – Наши легионы сражаются с ними почти десять лет, господин трибун. И схватки вроде той, в которой вы только что приняли участие, – совсем не редкость. Надеюсь, новый губернатор не рассчитывает, что установит здесь порядок всего за несколько коротких лет.
– Галл знает, что делает, центурион. И я подозреваю, что ему не слишком понравится, что один из его легатов отправился в горы, чтобы покрыть себя славой, пока у него еще есть такая возможность.
Макрон сразу изменил свое мнение о трибуне. Глабр был совсем не глуп и сразу понял истинные мотивы Квинтата, решившего начать кампанию. Тем не менее Катон научил центуриона, что о своих командирах следует говорить со всем возможным уважением.
– Легат Квинтат – хороший командующий, господин. Он увидел шанс уничтожить друидов, пока враг слаб и разобщен, и решил им воспользоваться. Однако он движется в западню. Именно об этом я и должен его предупредить.
Он быстро рассказал трибуну детали допроса пленного варвара, которого захватил патруль возле форта. Глабр выслушал его очень внимательно.
– Тогда нельзя терять времени. Ты должен поспешить вперед вместе со своими людьми и поскорее добраться до армии, но я опасаюсь, что этот путь контролируют враги, и у тебя будет больше шансов, если ты останешься вместе с конвоем.
– Согласен, господин.
– Тогда нам следует выступить, как только повозки будут приведены в порядок. Мне нужен возница для моего фургона; предыдущий попытался сбежать, как только увидел врага. Его убили первым. – Глабр посмотрел в свинцовое небо. – Боюсь, еще до наступления ночи снова пойдет дождь.
– Да, господин трибун.
– Если честно, я бы предпочел сидеть перед очагом в своем кабинете в Риме.
– Могу себе представить.
Они обменялись грустными улыбками, но тут Глабр поднял палец:
– Теперь я вспомнил. Ты сказал, префект Катон, так?
– Да, господин трибун.
– Марк Квинт Катон, год назад женившийся на дочери сенатора Семпрония? Ее зовут Юлия, верно?
– Да.
– Ты знаком с префектом Катоном?
– Да, господин трибун. Он превосходный офицер и достойный человек. Я горжусь тем, что могу назвать его другом.
Трибун вздохнул, выражение его лица изменилось, он заметно помрачнел.
– В таком случае у меня для тебя плохие новости…
– Плохие новости? – Макрон почувствовал, что его охватывает тревога.
Он не осмелился даже предположить, что ему сейчас расскажет трибун.
– Мой отец находится в дружеских отношениях с сенатором Семпронием. Эту новость я услышал перед отъездом из Рима. Некоторое время назад у Юлии родился ребенок. Роды были тяжелыми, и она очень ослабела. Юлия так и не оправилась, а потом простудилась. Я сожалею… Однако юный Луций чувствовал себя хорошо. Во всяком случае, когда я покидал Рим. Юлия всегда была такой умной и хорошенькой девушкой. Старый Семпроний очень тяжело все это перенес. – Он немного помолчал, а потом грустно продолжил: – Полагаю, теперь я должен сообщить печальную весть ее мужу… Бедняга.
