Восстание (ЛП) - Скэрроу Саймон

- Кто этот бродяга? - спросил Светоний, затем дважды взглянул, прежде чем наклониться вперед. - Центурион Макрон? Как, Плутон тебя побери, ты еще жив?

- Я был взят в плен в Камулодунуме, господин. Вместе с дюжиной других парней. Я был единственным, кто выжил и смог сбежать. Я был спасен от врага, когда встретил префекта Катона и его людей.

- Правда? - подозрительно ответил Светоний. - Ты мне выложишь полную историю своих приключений, как только для этого появится время. А сейчас мне нужно знать, сможешь ли ты подтвердить оценку сил противника, сделанную префектом.

- Судя по тому, что я видел, на его отчет можно положиться, господин.

- Понятно, - Светоний на мгновение задумался над тем, что ему сказали. - Если Катон прав, то мы в большей опасности, чем я рассчитывал, господа.

- Сколько из них обученных воинов? - спросил Агрикола. - Держу пари, не более малой доли. Остальное – просто отбросы. Плохо вооружены и с низким моральным духом. Едва ли они могут сравниться с ауксиллариями, защищающими цитадель, не говоря уже о легионерах Второго легиона, марширующих к нам на подмогу.

Макрон сухо усмехнулся.

- Эти отбросы, как вы выразились, превратили Девятый легион в фарш. Ребята из Второго почти все новобранцы. Я бы не слишком доверял их боеготовности, трибун.

Агрикола не воспринял упрек хорошо и высокомерно вскинул подбородок.

- Я думаю, они не смогут проявить себя хуже, чем ветераны Камулодунума.

Макрон сделал шаг вперед, сжав кулаки и прорычав: - Вы смеете ставить под сомнение храбрость тех, кто сражался и погиб за Рим в колонии?

- Очевидно, погибли не все.

- Скажи это еще раз снаружи, маленький дерзкий ублюдок.

- Хватит! - Светоний ударил рукой по столу и встал, выпрямившись в полный рост. - Прибытие врага неизбежно. Я не допущу, чтобы вы тут устраивали позорные свары, когда каждый момент на счету.

Он по очереди посмотрел на обоих, призывая их закончить перепалку. Затем он резко вздохнул и продолжил. - Это правда, что люди Второго легиона не подвергались испытаниям битв. Сражение за Лондиниум станет для них шансом пролить кровь. Кроме того, к нашей тысяче можно добавить еще их пять тысяч. До прибытия основных сил армии осталось не более семи дней. Когда эти две силы объединятся, мы сможем противостоять врагу. Нам нужно сохранять самообладание и стоять твердо на нашей позиции. Я знаю, как вы все устали, но мы не можем допустить раскола в наших рядах. Каждый из нас должен придерживаться своей цели. Здесь мы встретим врага, - он ткнул пальцем в пол. - И победим их.

В дверь резко постучали, и она распахнулась, когда в комнату вошел писарь.

- Ну что еще? - резко спросил Светоний.

- Посланник исполняющего обязанности легата Второго, господин.

- Наконец-то, - напряжение с лица наместника исчезло. - Ведите его.

Клерк отошел в сторону и поманил кого-то к себе. Встревоженный трибун, которому, по подсчетам Катона, еще не исполнилось и двадцати, вошел и отсалютовал пропретору. Он выглядел так, словно ему пришлось пройти тяжелым ускоренным маршем, и был забрызган грязью, а его каштановые волосы слиплись от пота. Он достал запечатанный кожаный тубус и положил его на стол. Это был скованный жест, и Катон догадался, что трибун принес плохие новости.

Наместник поколебался, прежде чем взять тубус, сломать печать и извлечь свиток наружу. Остальные в комнате молча наблюдали, как он просматривал строки сообщения, его губы сжались в ярости. Затем он сделал паузу, прежде чем прочитать сообщение вслух.

«Я посылаю слова приветствия Гаю Светонию Паулину, правителю Британии. В соответствии с данными мне инструкциями я приказал Второму легиону двинуться на Лондиниум со всей должной скоростью. На некотором расстоянии от города мои разведчики доложили, что из этого района поднимаются столбы дыма, а при дальнейшей разведке стало очевидно, что некоторые части Лондиниума горят. Я остановил легион и посовещался со своими офицерами, после чего мы все пришли к выводу, что повстанцы прибыли раньше нас и разграбили город. Поэтому я решил, что разумнее всего не рисковать легионом в тщетной попытке вытеснить врага. Помня о страшной угрозе, которую представляют провинции Боудикка и ее войско, и, как следствие, о необходимости сосредоточить наши силы против повстанцев, поэтому я приказал Второму легиону отступить и ждать дальнейших приказаний от Вас».

Некоторые офицеры беспокойно зашевелились, и Светоний поднял руку, заставляя их замолчать, и продолжил.

- Лучшее еще впереди, господа. Наш достойный Постум продолжает:

«Примерно через три дня после того, как мы изменили направление, колонну настиг разведчик, посланный из Лондиниума доложить о нашем продвижении. Именно от него я узнал, что город все еще находится в руках римлян, а пожары были результатом гражданских беспорядков, а не действий противника. Еще раз посовещавшись со своими офицерами, я пришел к выводу, что, скорее всего, уже слишком поздно возвращаться в Лондиниум, чтобы сыграть какую-либо полезную роль в его защите. Более того, походный запас легиона почти исчерпался, и я решил отступить на нашу базу и ждать от вас дальнейших приказаний.

Я отправил три копии этого сообщения. Гонцам было приказано отправиться на северо-запад, к армии на Моне и к крепости в Деве, а последнему предстояло вернуться в Лондиниум в том маловероятном случае, если город все еще находится в нашей власти и Вы или прокуратор присутствуете на местах. Я ожидаю Ваших приказов, наместник.

Ваш покорный слуга, Пений Постум, префект лагеря Второго легиона в Деве».

Светоний опустил свиток и уронил его на стол, как будто это был какой-то грязный предмет отвращения. Катон взглянул на другие лица в комнате и увидел в их выражениях презрение и гнев по поводу постыдных действий префекта лагеря. Человек, достигший этого звания, должен был быть одним из самых опытных людей в армии, поднявшись по лестнице старшинства центурионата. Как могло случиться, что Постум оказался настолько нерешителен и подверг себя неизбежным обвинениям в трусости? Содержание свитка навсегда прокляло его репутацию. Когда Нерон услышит об этом, самое лучшее, на что он мог рассчитывать, это публичный позор и изгнание. Более вероятно, что его посетит преторианская гвардия и заставит пасть на свой меч. Несмотря ни на что, Катон на мгновение почувствовал жалость к человеку, которого явно повысили по службе выше его способностей.

- Судьба Лондиниума предрешена, - объявил Светоний. - Мы должны покинуть город, прежде чем он станет нашей могилой. Трибун Агрикола?

- Господин?

- Прикажи людям прекратить работы по обороне. Им предстоит собрать свое снаряжение и подготовиться к отступлению. Мы вернемся к Веруламиуму. Будем надеяться, что нам удастся уйти до того, как вторая колонна повстанцев, указанная префектом Катоном, охватит город, иначе нам придется пробиваться с боем.

- А что насчет гражданских лиц, господин? - спросил Агрикола.

- Им придется самим позаботиться о себе.

- У них не будет шансов. Мы должны сообщить им об этом, господин.

- Я ничем не могу им помочь, трибун. Как ты думаешь, что произойдет, если мы предупредим их, что уходим? Они выйдут на улицы и начнут стенания, чтобы мы остались, и как же нам тогда выбраться из города? И если они попытаются пойти с нами, они только помешают нашему продвижению. Отныне они сами по себе. Всем все понятно?

Агрикола кивнул.

- Хорошо. Давайте шевелиться, время ограниченно.

Когда офицеры задвигались, посланный Постумом трибун откашлялся. – Какой ответ Вы хотите, чтобы я передал в Деву, господин?

- Ответ? - Губы Светония скривились. - Какой ответ может соответствовать такому трусливому позору? Пусть Постум маринуется в неведении. Он и его люди сейчас слишком далеко, чтобы что-то изменить. Что касается тебя, молодой человек, мне нужны все мечи, которые можно поднять против Боудикки. Ты будешь служить со мной, пока восстание не закончится. Для тебя теперь есть только смерть или честь. Считай, что тебе в этом повезло. В любом случае ты избавлен от позора Постума.