Николай Харин - ДАртаньян в Бастилии
— Что мы будем делать сейчас? — прошептал Арамис.
— Вы увидите сами, — шепотом откликнулся Атос, не повернув головы.
Первые ворота. Карета остановлена. Офицер подходит к дверце. Господин де Феррюсак предъявляет королевский приказ. Стражники светят факелами, чтобы их командир мог отчетливо увидеть грозную бумагу и размашистую подпись в конце. А перед ней — имя первого министра Франции. Офицер поворачивается к своим солдатам и приказывает пропустить карету с конвоем.
— Узник его величества — к господину коменданту Бастилии. Дорогу узнику короля!
Мост через ров. Вторые ворота. Копыта стучат, колеса кареты грохочут, тени на черных стенах, красные отсветы огней…
— Дорогу узнику короля!
Скрипят тяжелые створы ворот. Кавалькада всадников в плащах небесного цвета устремляется во внутренний двор, окружив зарешеченную карету.
— Особо важный арестант! — произносит господин де Феррюсак. — Под личный надзор господина коменданта.
Дежурный офицер откликается эхом:
-..особо важный… под личный надзор господина…
Впрочем, коменданта никто будить не собирается. Стены Бастилии высоки, гарнизон миогочисленен, а решетки и засовы крепки и надежны. Просто приказ требует уважения и соблюдения предписанного ритуала.
— Прошу обратить внимание, господин офицер, приказ предписывает мне лично убедиться в том, что арестованный находится в своей камере, — ровным голосом произносит де Феррюсак.
— Ого! Кто же это такой там у вас в карете?! — офицер явно удивлен и не скрывает своего удивления. — Принц крови?!
Де Феррюсак делает презрительную гримасу. Потом наклоняется в седле, приблизив лицо к лицу стража:
— У меня в карете — Бассомпьер!
— Черт побери?! Бассомпьер в Бастилии.
— Как видите!
— Да нет же! Как раз не вижу! И не поверю, пока не увижу собственными глазами!
— В самом деле. Сударь, прошу вас выйти, мы у цели.
Бассомпьер вышел из кареты и огляделся.
— Примерно это я и ожидал увидеть, — сказал он с неподражаемой миной. Ну, что ж, господа, ведите меня в мою камеру. Надеюсь, это не то помещение, в котором здесь жил Конде, не хотелось бы квартировать там после него.
— Прошу вас, сударь, сюда, — почтительно проговорил офицер. — Эй, сюда двоих из ночного караула.
— Ха! Только двое!! — прошептал Портос. — Я справлюсь с ними одной рукой.
— Идемте, сударь, — пригласил офицер. — Вы своими глазами сможете убедиться, как у нас поставлено дело. Надежно, уверяю вас.
— Пожалуй, даже слишком, — зябко поводя плечами, ответил г-н де Феррюсак. — Представляю себе все эти тюремные коридоры, решетки и засовы. Бр-р, просто мороз по коже. Нет, любезный офицер, мне решительно не хочется туда даже на короткое время!
Тем временем к ним подошли двое солдат тюремной стражи, державшие в руках факелы, заливавшие красным светом происходящую сцену.
— Однако ваш приказ… — начал офицер.
— Мне пришла в голову одна мысль, — перебил его мушкетер. — Господа, у меня есть приказ, предписывающий сопровождать арестованного непосредственно до дверей его камеры. Найдется ли среди вас двое-трое добровольцев?
Арамис и Атос, стараясь не слишком спешить, подошли к своему командиру. Портос также сделал шаг вперед.
— Отлично. В таком случае проводите арестованного и составьте компанию этим господам из гарнизона, — сказал де Феррюсак, незаметно пожимая руку Атосу. — Мы ждем вас всех… четверых, — еле слышно добавил он.
— Идемте, — коротко произнес офицер и зашагал через двор.
Арестованный Бассомпьер в окружении двух солдат внутренней стражи, а также Атоса, Портоса и Арамиса последовал за ним.
— Еще один, — шепнул неугомонный Портос. — Это даже лучше — трое на трое!
Они пересекли тюремный двор и приближались к узким дверям, ведущим куда-то внутрь каменной стены с редкими окнами в свинцовых переплетах.
— Это подножие одной из башен, которая называется Базиньерой, не так ли? — спросил Атос у офицера.
— Нет, Базиньера — вон там, — указал тот рукой, свободной от факела. Это — Бертодьера.
— В таком случае мы ошиблись адресом, — начал было Портос, но Атос сжал его руку:
— Молчите! Вы все погубите!!
— Но я полагал, что настало время действовать, — громким шепотом начал Портос.
— И ошиблись, — сухо отвечал Атос таким же шепотом. — Во дворе много солдат. Войдем внутрь.
— Вы что-то сказали, сударь? — обернулся офицер, возглавляющий маленькую процессию. Он не расслышал слов Портоса.
— Мои товарищи отдают должное вашим нервам, сударь, — пояснил Арамис своим мелодичным голосом. — Трудно представить себе жизнь в этих стенах каждый день встречать восход солнца в тюрьме, не совершив никакого преступления!
— Королевская служба, сударь! Не так ли? — ответил офицер, пожав плечами. — Мне казалось, что мушкетеры короля не из тех, кто падает в обморок при виде тюремного кладбища и тому подобных вещей.
В голосе его послышалась насмешка. В этот момент они вошли внутрь башни и стали подниматься вверх по каменным ступеням винтовой лестницы. Отблески пламени заметались под ботфортами.
— Время пришло, — проговорил Атос, неожиданно преградив путь офицеру. Прошу вас отдать мне вашу шпагу, сударь. Потом я вам ее верну.
— Вы в своем уме, любезный?! — вскричал офицер, делая попытку выхватить клинок из ножен. Но Портос опередил его.
— Сейчас я покажу тебе, кто из нас скорее упадет в обморок! — пробасил г-н дю Баллон, обезоруживая командира стражников и для верности сжимая его шею своей огромной рукой.
Двое солдат попытались прийти на выручку своему командиру, но Арамис приставил обнаженный клинок к горлу первого, а Атос — второго. Это не осталось без последствий. Стражи сменили тактику, перейдя от активного нападения к позиции непротивления. Они покорно сняли свои мундиры и блестящие в отсветах факелов шишаки, после чего были поставлены спина к спине и связаны веревкой, которую Портос вынул из своего широкого кармана.
— Я уважаю ваше достоинство офицера, сударь, — обратился Атос к обезоруженному командиру стражников. — Но обстоятельства таковы, что я вынужден предложить вам выбор: или вы остаетесь здесь связанным по рукам и ногам, или соглашаетесь помочь нам и провожаете в соседнюю башню, в камеру…
— Остановитесь! — вскрикнул Арамис. — Не следует сообщать ничего такого, о чем придется пожалеть впоследствии.
— Не понимаю, о чем вы?
— Ваш благородный характер, друг мой, чужд фальши, но представьте на минуту, что этот человек откажется нас сопровождать, — а его вид говорит о том, что он скорее всего так и поступит, поскольку я узнаю в нем упрямого бретонца… В этом случае ему вовсе незачем знать, куда мы направились, чтобы он не послал по нашим следам тех, кто может случайно наткнуться на него.
