Вера Космолинская - Коронованный лев
— Это правда? — спросил я наконец тихо. — Насчет Конде.
— Правда, — ответил Огюст.
— Почему ты не сказал мне?
— А зачем?
Конечно. Зачем так радовать врага? Да еще имеющего глупость полагать, что старая дружба, почти что братство детских дней, что-то значит. Лучше приберечь на потом.
— Да и твоя пуля не была единственной, — прибавил Огюст. — Я лишь почти уверен, что ты попал. А может быть, мне так кажется лишь потому, что я до сих пор корю себя за то, что уклонился, это не дает мне покоя, но возможно, все дело совсем не в этом. В бою никогда не поймешь, что происходит.
— И после — тоже, — сказал я.
Огюст настороженно оглянулся и слегка перевел дух.
— Ушли. Не смотрят. Ты сильно ранен? Выглядишь ужасно.
— Что? — не понял я, в еще большем недоумении оттого, что его тон резко изменился. Огюст присел рядом и как-то смущенно положил шпагу мне на колени.
— Да не смотри на меня, будто веришь, что я хочу тебе отомстить. За что бы? Хотя, наверное, соображаешь ты сейчас неважно. Как и я тогда… Верно? Но как еще мне было их спровадить? Таннеберг, правда, мне здорово помог, не уверен, что без него было бы так легко убрать его ребят. Когда я увидел, что они шарят тут, опередив меня…
Опередив? Он что же, опять умудрился меня узнать? Хотя, почему бы нет, он же знал мой полк и мог предположить. Это я никогда не знал точно, где он мог бы оказаться.
— Господи, Огюст… — я вздохнул, будто с меня свалилась скала, и потряс головой. — Я могу уже поверить во что угодно! Чертова война, есть слишком много обстоятельств, которые от нас не зависят. Мало ли, за что ты мог возненавидеть меня. Тот же Конде, или что-то еще…
— Что-то еще… — Огюст криво усмехнулся. — Что-то еще, это то, что ты вырвал меня когда-то из рук такого же сброда.
— Не такого же, — не согласился я.
Огюст пожал плечами.
— Просто тот сброд был на твоей стороне. И ты знал, каких слов он послушается. Ты ведь был удивлен, что и я тогда принял твои слова за чистую монету?
Не то, чтобы слишком, но все же — да. Я с трудом мог себе представить, что он чувствует.
— Я был глупцом, — признал я, — хоть не таким, как думал только что…
Огюст спрятал улыбку, показавшуюся мне озорной. Но его глаза Огюста остались тревожными.
— Как ты? Крови полно, но кажется, все больше не твоя.
— Не моя. Наверное. На меня просто рухнул мой собственный конь — седлом в кирасу, и здорово ее помял, да и меня немного.
Огюст покосился на испорченную стальную пластину, лежавшую рядом и прищелкнул языком.
— Будто ядром, — промолвил он.
— Помнишь «Кентерберийские истории»?
— Там парень от такого удара просто умер.
— Так что мне еще повезло.
Огюст, спохватившись, достал откуда-то серебряную фляжку и снял пробку.
— Арманьяк. Тебе сейчас не повредит.
— Спасибо. — Я с трудом поднял руку и поморщился — разбитые ребра движению не радовались. Но фляжку я взял. Огненная струйка помогла мне прийти в чувство и тут же немного притупила боль, растворившуюся в этом огне как в солнечном свете. Я со странным изумлением посмотрел вверх. Все еще светило солнце, ярко и весело, над всем этим полем…
— Если не можешь встать, — озабоченно прибавил Огюст, — не беспокойся. Я поручусь за тебя, никто тебя не тронет. Вообще-то, так было бы проще всего.
— Понимаю, — отозвался я. — Спасибо, но я предпочел бы вернуться к своим.
В ответ мне раздался тяжелый вздох.
— Ты же знаешь, — сказал я мягко.
— Знаю, — мрачно ответил Огюст. — Хотя будь моя воля…
Я пристально посмотрел на него.
— Я предпочел бы удержать тебя хоть силой, — сказал Огюст. — Если бы ты посмотрел на все нашими глазами, то…
— Ты действительно в это веришь? — спросил я.
— Нет, — вздохнул Огюст. — Хотя так было бы проще. А то еще свалишься по дороге.
— Не свалюсь, — я слегка улыбнулся. — Спасибо твоему арманьяку.
Огюст покачал головой, что-то проворчав под нос.
— Будет лучше отойти в лесок, не хочу, чтобы еще кто-то на тебя наткнулся.
Я кивнул и с его помощью поднялся на ноги. Все было не так радужно, как я надеялся, но и не так плохо, как опасался. Поднимаясь, я шипел сквозь зубы проклятья, а потом чуть было не упал, так сильно кружилась голова, но понемногу все улеглось, подстегиваемое нудным ворчаньем Огюста: «А может, все-таки, не будем рисковать?»
— Нет уж, лучше рискнем…
Хорошо, что лесок был совсем недалеко. Но и здесь повсюду виднелись следы минувшей битвы — тела и всего лишь их части, брошенное оружие, мертвые, агонизирующие и просто потерявшие всадников лошади…
— Погоди минуту, — встрепенулся Огюст, когда мы уже порядочно отошли на более или менее безопасное расстояние, — может и не надо будет оставлять тебя тут надолго… Я привалился к ближайшему дереву, а он, отойдя совсем недалеко, ласково заговорил с беспокойно ржущим, запутавшимся в изломанных кустах какой-то частью сбруи конем. Конь подпустил его, лишь тихо с сомнением всхрапнув. Конь был рыжий и солнце, пробивающееся сквозь листья, заиграло веселым огоньком на его медной гриве. Огюст заглянул, что же там именно зацепилось, чуть отпрянул, потом нагнулся, высвободил из стремени мертвеца, взял тревожно поводящего ушами коня под уздцы и подвел ближе. Тот косился на него лиловым глазом настороженно, но шел послушно.
— Кажется, неплох, а? — Огюст успокаивающе похлопал его по крепкой шее. — Удачно, что он сюда забрел. По всем статям — чистых кровей, и его хозяину он больше не понадобится. Рыжий, конь войны, — прибавил он задумчиво и насмешливо покосился на меня. — И на тебя похож.
Я помахал рукой, прикусив губу.
— Ох, да не смеши… больно же.
Огюст вздохнул.
— Ну что ж, тогда в седло, если сможешь. Если уверен…
— Уверен.
Я потрепал медную гриву. Конь фыркнул и вдруг потянулся носом и мягко толкнул меня в плечо. Он явно не хотел оставаться один, да и мне тут делать больше было нечего. Я примерился, вставил ногу в стремя, заскочил в немного испачканное кровью дорогое удобное седло, скрипнул зубами, перевел дух и забрал у Огюста поводья.
— Спасибо, — сказал я. — Может, еще увидимся.
Огюст расстроенно покачал головой и протянул мне серебряную фляжку.
— Удачи!
Мы пожали друг другу руки, и он лишь мотнул головой, указав мне направление. Туда я и направил рыжего коня, которого позже назвал Танкредом — в честь одного славного рыцаря и отчаянного головореза.
* * *— А все-таки это было чертовски легкомысленно! — воскликнул Огюст, покачивая в руке бокал с вином. Но глаза у него заблестели и в лице появились какие-то краски — вернуться даже в такое прошлое было совсем неплохо. — Понятия не имею, как ты тогда добрался!
