Николай Смирнов - Государство Солнца
Тогда Беспойск издал распоряжение, что после захода солнца никто не имеет права приближаться к скотному двору. Часовые получили приказание стрелять после двух предупреждений. Все это было объявлено мальгашам через переводчика.
И несмотря на это, в ту ночь часовые окликнули двух чёрных, но те не ушли. Часовые стреляли и ранили одного. Его притащили в лагерь и оставили там до утра, чтобы выяснить, зачем он гулял ночью так близко от скотного двора. Но утром мы не нашли его. Каким-то образом он убежал.
На другой день в лагерь явились двадцать мальгашей со щитами и копьями. Они подошли к дому Беспойска и вызвали его на улицу. После этого Силюлю, который был во главе группы, произнёс длинную речь.
Беспойск спросил у переводчика:
— Что он говорит?
Переводчик ответил:
— Он просит перевести его речь уже после того, как они уйдут из лагеря.
— Ну хорошо, пусть уходят.
Мальгаши ушли, переводчик сказал:
— Он просил передать, что за каждого убитого чёрного будет убито пять белых.
— Только и всего?
— Да. Раненый был братом Силюлю.
Беспойск дал распоряжение немедленно прекратить все работы в лесу. Люди были переведены на земляные работы в лагерь. Несколько дней прошло спокойно. Но чёрные один за другим под разными предлогами покидали работы. Они вынимали из земли свои копья, возвращали наши лопаты и уходили в лес. В конце недели у нас не осталось чёрных рабочих.
Зато в один прекрасный день в лагерь явились женщины-мальгашки. У них были с собой целые корзины плодов мангового дерева. И они предлагали нам купить эти плоды и уступали их по одной иголке за корзину.
Это показалось подозрительным. Женщины в лагерь к нам никогда не приходили раньше. Мы предложили мальгашкам самим попробовать плоды, но они побросали корзины и разбежались. Наш доктор определил, что плоды были отравлены.
Таким образом началась скрытая борьба на хитрость и выдержку. В борьбе этой чёрные пользовались преимуществом знакомства с местными условиями, мы — нашей сообразительностью. Следующий день подтвердил, что надо опасаться нападений отовсюду.
Недалеко от лагеря протекала речка, в которой мы брали воду. Река текла по болоту, и через это болото была устроена гать из сучьев. Как раз в том месте, где гать подходила к воде, ночью кто-то загромоздил реку ветками какого-то неизвестного дерева. На ветках были небольшие твёрдые листья и ноздреватые жёлтые плоды величиной с крупную грушу. Наш доктор долго рассматривал эти плоды и наконец сказал:
— Это танген.
Слово «танген» нам ничего не говорило. Поблизости от нашего лагеря таких деревьев не было. Но доктор тут же сообщил, что танген — это страшный мадагаскарский яд. Ядом этим мальгаши пользуются исстари, чтобы сводить счёты с врагами. Мы выловили все ветки, но пить воду не решились. Тогда Беспойск дал два распоряжения. Первое — вырыть колодезь в лагере, и второе — идти вверх по реке, рубить и жечь все тангены, которые попадутся на пути.
Пятьдесят волонтёров выступили в военную экспедицию против тангенов. Много деревьев было повалено и сожжено в несколько ближайших дней. И колодезь с хорошей водой появился в центре нашего лагеря.
И вот тогда, совершенно для нас неожиданно, прибыли послы от Силюлю с предложением перемирия. Они заявили, что белых победить нельзя и надо бросить борьбу. Они просили Беспойска выйти на другой день на равнину перед лесом, чтобы заключить договор дружбы.
У послов Силюлю вместо копий были в руках пистолеты, которых раньше мы никогда не видали у чёрных. Произнося нам похвалы, силюлю смотрели насмешливо. И переводчик-негр после их ухода сказал:
— Мира не будет. Они хотят убить губернатора.
Несмотря на это, Беспойск всё-таки решил идти к лесу Он взял с собой лейтенанта Демарша и сорок человек волонтёров. Взамен бочонка водки он приказал выкатить небольшое орудие.
Все это не понравилось племени силюлю. Чёрные даже не начали переговоров, а прямо бросились в атаку. Волонтёры завернули орудие и грянули картечью по лесу. Силюлю пустились бежать.
Беспойск, раздосадованный, вернулся в лагерь. Он всё-таки рассчитывал, что переговоры приведут к хорошему концу. В тот же вечер, чтобы обезопасить от ночного нападения свою семью, больных и порох, он приказал перевезти несколько лёгких домов на остров, который был в версте от берега.
Мы перевезли на остров хижины, бочки с порохом и два орудия. Туда же переправили наших больных. Доктора нашли, что воздух на острове лучше, нежели на берегу. И с тех пор остров этот стал называться Госпиталем.
Через несколько дней неожиданное открытие до некоторой степени разъяснило нам причины вражды чёрных. Андреянов и Ерофеев пошли потихоньку в лес, чтобы изловить живьём обезьяну. Они хотели отправить её на остров в подарок молодому Беспойску. Обезьяны матросы не поймали, но им пришлось видеть кое-что полюбопытнее. На опушке леса они заметили неизвестного белого человека, который в подзорную трубу рассматривал наш лагерь. Услышав шаги матросов, человек сложил трубу и скрылся за деревьями.
Обо всём этом Андреянов рассказал мне по секрету. Я сейчас же сообразил, что человек с трубой мог быть только шпионом с Иль-де-Франс. Конечно, он привёз с собой пистолеты на Мадагаскар и раздал их чёрным. Генерал Майар решил продолжать борьбу с нами! Надо было срочно сообщить об этом Беспойску, который уехал ночевать на остров.
Вместе с Андреяновым мы приплыли к острову на туземной лодке. Беспойск очень обрадовался нашему сообщению.
— Значит, чёрных подстрекают, — сказал он. — Это хорошо. Так им легче будет разобраться, с какой стороны находятся друзья.
— Но поймут ли они, что друзья — это мы? Ведь мы угощаем их картечью!
— Мы стреляем в них, это верно. Но мы делаем это для того, чтобы сберечь нашу жизнь, которая им нужна. Через год они будут носить нас на руках. Брось скулить! Через пять лет ты не узнаешь Мадагаскар.
— Но сегодня ночью они опять могут произвести на нас нападение.
— Мы его отобьём. Сейчас я еду с вами на берег.
Мы вышли из ложбинки между скал, в которых помещались хижины Острова Госпиталя. Спустились к морю, сели в лодку. Андреянов налёг на вёсла, и мы поплыли по бухте.
Сомнения меня мучили. Мне казалось, что отношения наши с туземцами приведут нас к гибели. Из нужды мы сделались завоевателями, хотя никогда не хотели этого. Может быть, мы останемся живы, но Государство Солнца не будет построено.
Беспойск заметил, что вид у меня печальный, закричал весело:
— Лёнька, ты посмотри лучше на небо! Разве на Камчатке ты видел что-нибудь подобное?
