Фредерик Марриет - Иафет в поисках отца
Пока еще не убрали книги, я посмотрел, так ли меня записали, и, к несчастью, увидел, что нимало не ошиблись; тут я прочитал четыре фамилии: Ньюланд, Кофагус, Бальци, Мак-Дермот. Мак-Дермот была фамилия поверенного. Узнав все, что было мне нужно, я хотел теперь дать другой оборот делу, и когда мы опять сели в экипаж, то старался заговорить с Дермотом, но он на этот раз очень остерегался и не сказал ни слова о сэре Генри и его семействе. Кофагус не сводил с меня глаз; он смотрел мне в лицо и потом, опираясь об экипаж, бормотал: «Странно, очень странно… должен быть он… он… нет-нет… и так далее». Через полчаса он начинал опять на меня смотреть и то же бормотал про себя. Наконец, не имея сил удержать более своих сомнений, он воскликнул:
— Извините меня, но у вас должна быть фамилия.
— Конечно, есть.
— Итак, скажите ее!
— Моя фамилия Ньюланд, — ответил я, потому что решился принять новый образ защиты.
— Я и думал так! Как же вы не знаете меня, вспомните Брукса, Тима… начала… и так далее
— Я с большим удовольствием сказал вам мою фамилию, но, верно, ваша память лучше моей. Итак, скажите, где я имел честь с вами встречаться?
— Встречаться… как… вы совершенно забыли Смитфилльд?
— А где это Смитфилльд, сэр?
— Очень странно… не могу понять, та же фамилия, то же лицо… не помните меня, не помните Смитфилльд… и так далее.
— Может быть, это очень для вас странно, но так как я часто бывал в лучших лондонских обществах, то, верно, там где-нибудь вас встречал. Не у лорда ли Виндермира или леди Мельстром? — И я начал ему вычитывать множество модных фамилий. — Извините, у меня очень много знакомых, и я не могу перечесть всех, где, может быть, вы меня видели.
— Вижу, совершенно ошибся… та же фамилия… та же наружность… гм… извините меня… и так далее, — ответил аптекарь, тяжело вздохнув.
Глава LXI
Я смотрел некоторое время на поверенного, который, казалось, обрадовался ошибке Кофагуса, и сам опять со мной разговорился. Я спросил его о де Беньонах, и он мне сказал, что покойный граф имел несколько сыновей, что некоторые из них уже женаты, он их всех знал. Я выслушал его и потом на станции все записал. Когда мы приехали в Холихед, погода была очень дурная, и Кофагус с профессором не хотели продолжать далее путь, а я, не желая ехать с поверенным, также намерен был остаться.
Дермот, выпив наскоро рюмку водки и стакан воды, отправился вместе со служителем, который нес его вещи.
Только что он вышел, я засмеялся и, обращаясь к аптекарю, сказал:
— Ну, мистер Кофагус, сознайтесь, что человека можно уверить в чем угодно. Вы знали меня и были уверены, что видите Иафета, а я все-таки вас разуверил в этом. Теперь расскажу вас, почему я скрывался.
— Все хорошо, — сказал аптекарь, схватив мою руку, которую я ему протянул, — я и думал, это не ошибка… красивый мужчина… итак, вы Иафет Ньюланд — мой ученик… и так далее.
Тут дверь отворилась, и Дермот опять вошел. Он возвратился за зонтиком, который забыл, и, посмотрев на меня и Кофагуса (последний еще держал мою руку), он, не сказав ни слова, ушел. Причина, почему я скрывался, была именно та, чтобы не узнал меня этот человек. Теперь же он все видел; но что делать? Сев возле моего прежнего наставника и зная, что ему можно все поверить, я рассказал свои похождения и намерения касательно будущего.
— Вижу, вижу, Иафет, плохи дела, жаль, но нельзя помочь, впрочем, сделаю все, что могу… гм… я всегда твой друг, всегда готов тебе служить… и так далее.
— Но что бы вы мне посоветовали?
— Советовать плохо, Ирландия дикая страна, нет законов, лучше возвратиться, предоставь мне, я найду… и так далее.
Без сомнения, я не мог следовать такому совету, однако мы стали рассуждать и решили вместе приняться за дело. Кофагус сказал мне, что приобрел порядочный капитал и живет теперь в десяти милях от столицы, что его вызвали на похороны тетки, после которой он остал-ся единственным наследником, но ничего не знал о положении ее дел. Он еще не женился и проводил время, раздавая даром лекарства и советы бедным людям его деревни, потому что там другого медицинского пособия не было. Ему нравилась деревня, и только одно в ней казалось неприятным — это рогатый скот.
Почтенный человек не мог забыть бешеного быка. Мы очень поздно легли спать и на следующий день с приездом дилижанса отправились далее. Приехав благополучно в Дублин, я сейчас пошел в Ф*** Отель, как место, где мог получить вернейшие сведения о де Беньоне. Кофагус тоже тут остановился, и мы согласились жить вместе.
— Знаешь ли ты мистера де Беньона? — спросил я служителя.
— Да, сударь, один из братьев и теперь здесь. — Женат ли он?
— Женат и имеет большое семейство.
— Как его зовут?
— Право, не знаю, но скажу вам завтра.
— Когда он уезжает?
— Завтра, кажется.
— Не знаешь ли куда?
— В свое имение. Служитель ушел.
— Не тот, Иафет, гм… большое семейство… плохие времена… и так далее.
— Хотя это не тот, кого я ищу, но от него могу узнать, что мне нужно.
— Совсем не то, Иафет, большое семейство; все дяди нуждаются в деньгах… гм… и никогда не говорят… прощай… и так далее.
Замечание Кофагуса на меня подействовало. На следующее утро я привел в исполнение свое намерение и послал карточку де Беньону, прося позволения с ним говорить, велев сказать, что я приехал в Ирландию по важному делу на весьма короткое время и, узнав, что он может избавить меня своими сведениями от траты времени и денег, спешу воспользоваться этим случаем. Служитель подал карточку, а де Беньон сказал:
— Верно, какой-нибудь деловой человек — попроси его.
Войдя в комнату, я старался принять вид человека, занятого делами.
— Честь имею видеть мистера де Беньона, если не ошибаюсь? — сказал я.
— Да, сэр, сделайте одолжение, садитесь. Я сел и вынул мою памятную книжку.
— Дело мое, мистер де Беньон, состоит в том, что я желаю иметь сведения о вашей фамилии, которые мы не можем так легко получить в Англии. Есть одно имение, которое должно достаться фамилии де Беньон, но мы не знаем, кому именно, не имея верных сведений о вашей родословной.
— Велико ли имение? — спросил де Беньон.
— Не слишком велико, но хорошо, — ответил я. — (Читатели, верно, поняли, кого я разумел под этим имением.) — Будьте добры, сообщите мне о графе и его братьях.
— С большим удовольствием, — ответил де Беньон. — Сведение это я могу вам дать. Граф имеет четырех братьев, старший из них Морис.
— Женат ли он?
— Да, имеет двух сыновей. Потом Вильям.
— Женат?
— Нет, он никогда не был женат. Он поступил в военную службу. В настоящее время он уже генерал. Третий же брат графа, это я, Генрих.
