Фредерик Марриет - Маленький дикарь
«Юный дикарь» в семнадцать лет превратился в земледельца; обработка фермы и заботы о живом инвентаре поглотили все его мысли и подавили в нем бесплодные мечтания о том, чтобы покинуть остров, а также и бесполезные сожаления о прелестном создании, которого я так долго не мог забыть.
В течение двух последующих лет явились еще новые усовершенствования. Мы принялись за устройство небольшой молочной фермы; наши стада, а также свиньи и птицы быстро размножались, и все обещало, что через несколько лет мы сделаемся самыми благоуспешными земледельцами, когда-либо существовавшими в этой части земного шара.
ГЛАВА XLIV
Несмотря на то, что первый мой опыт путешествия на лодке был весьма неудачен, мне очень хотелось еще раз попытаться объехать вокруг острова. С тех пор, как мне приходилось так часто ездить с берега на корабль и обратно, я научился отлично грести и очень искусно управлял своей лодкой, которую мы спасли от крушения. М-с Рейхардт тоже умела хорошо грести и часто бралась за весла, когда лодка была тяжело нагружена. Мало-помалу она перестала относиться ко мне с недоверием и часто выезжала со мной в море.
Я был теперь в совершенно ином положении, чем тогда, когда предпринял первое путешествие. Вместо утлой лодки, которую всякий порыв ветра мог опрокинуть, я управлял теперь хорошо построенной шлюпкой; она легко могла вместить шесть человек и была вполне безопасна, за исключением разве тех дней, когда погода была особенно бурная.
Я сделал род палатки, чтобы защищаться от солнца, и устроил парус, который очень облегчал наш труд. Когда все было готово я начал убеждать м-с Рейхардт предпринять вместе со мной путешествие вокруг острова, уверяя ее, что оно, наверное, доставит нам и удовольствие, и пользу.
Не могу сказать, чтобы я нашел в ней особенную готовность довериться мне и удалиться на более значительное расстояние от берега. Она была полна разных сомнений, указывала на то, что я был все же неопытным моряком и не привык управлять лодкой в открытом море, говорила об опасности внезапного шквала, о встрече с акулами или с подводной скалой. Тем не менее я настоял на своем.
Я стал выезжать с нею в открытое море и убедил ее в том, что отлично управляю как веслами, так и парусом. Затем обратил ее внимание на то, что нам стоило только не слишком удаляться от острова, чтобы быть в состоянии спастись на берег острова от всякой непредвиденной опасности в виде шквала, акулы или скалы.
Не думаю, чтобы мои доводы вполне убедили ее, но я так упрашивал ее последовать за мной, погода была так хороша, и ей так не хотелось оставаться на острове, пока я буду один в открытом море, что она, наконец, согласилась разделить со мной эту вторую опасную попытку.
Мы выбрали чудный день для нашего путешествия. На небе не было ни облачка, ветер слегка раздувал парус, не обещая ничего худого. Я поднял тент, помог м-с Рейхардт войти в лодку и, простившись с нашими четвероногими и двуногими друзьями, оттолкнул лодку от берега.
Парус подхватило ветром, и лодка стала быстро скользить по водной поверхности. М-с Рейхардт, несмотря на все свои опасения, не могла не поддаться возбуждающему и благотворному влиянию этого чудного путешествия. Мы легко и плавно скользили по волнам; вокруг нас было только море да небо, и остров наш выделялся резкими очертаниями своих берегов.
Сердце мое билось сильнее, и шире растворялась душа, когда я смотрел на ту величественную картину, которая расстилалась предо мной. Едва ли мореплаватель, открывающий какой-нибудь новый материк, чувствует себя таким радостным и возбужденным, каким чувствовал себя я, направляя свое маленькое судно по безграничной водной поверхности, которая окружала меня и кончалась только горизонтом.
Я сидел рядом с м-с Рейхардт и положил весла, предоставив лодке идти по ветру. Мало-помалу мы разговорились, и моя спутница рассказала о Христофоре Колумбе, об открытии Америки и затем перешла к истории Испании, а также возникновению Северо-Американских Штатов. Я слушал ее с напряженным вниманием и не сразу заметил, что лодка двигается по воде со страшной быстротой; тогда я вскочил, чтобы дать парусу другое направление, так как мне совсем не хотелось быть отнесенным так далеко от острова. Между тем ветер спал, парус повис, и наступило полное затишье. Нам пришлось опять взяться за весла, и мы начали усиленно грести по направлению к берегу. Вскоре мы оба устали, но я с удивлением заметил, что мы очень мало подвинулись вперед. Сложив весла, мы подкрепились взятой с собой провизией и затем с еще большей энергией вновь начали грести. Через некоторое время, однако, я начал подозревать, что мы удаляемся от берега, вместо того, чтобы приближаться к нему и обратил внимание м-с Рейхардт на то обстоятельство, что остров понемногу уменьшается, несмотря на то, что мы так стараемся приблизиться к нему.
— Да, Франк, — грустно ответила она, — я уже сама начала замечать, что мы понапрасну тратим силы. Очевидно, мы попали в течение, которое с каждой минутой уносит нас дальше в открытое море, и если не подует благоприятный ветер, то мы скоро потеряем остров из виду, и Бог знает, что станется с нами!
Я постарался натянуть парус в надежде, что поднимется ветерок и выведет нас из течения. Но увы! Затишье было полное. У нас не было компаса, провизии могло хватить очень ненадолго. Мы захватили только небольшой кувшин с водой и фляжку с ромом, несколько бисквитов, два пирога, цыпленка и немного сушеной рыбы.
Берег быстро удалялся; горячие лучи солнца немилосердно жгли нас; жара была невыносимая, один только тент и спасал нас немного.
Мы давно перестали грести отчасти от усталости, отчасти от сознания бесполезности такого занятия и полной безнадежности нашего положения.
Мы грустно сидели, глядя с замирающие сердцем на быстро удаляющийся остров. Он превратился в точку и вскоре вовсе исчез из вида.
Солнце садилось во всей своей величественной красе, а мы быстро неслись по течению, — неизвестно куда. Вокруг нас было только море да небо над нами.
ГЛАВА XLV
Напрасно окидывал я взором безграничное пространство океана в надежде увидать корабль — ничего не было видно; одна лишь вода расстилалась со всех сторон, подобно бесконечной пустыне. На всем этом безграничном пространстве не было следа человека, если не считать нашей маленькой лодки; но в сравнении с этой ширью вокруг как незначительны казались два беспомощных существа, молча и неподвижно ожидавшие своей участи!
Звезды заблистали на небе во всей своей чудной красе. Мне казалось, что я еще никогда не видал их такими яркими, вероятно, они казались ярче обыкновенного в сравнении с моими мрачными мыслями. Я был центром прекрасной системы миров, вращающихся вокруг меня в своей тихой и спокойной красоте; они как будто укоряли меня в том, что я предаюсь отчаянию в такой дивной обстановке. Огромная масса воды, слегка лишь подернутая зыбью, казалось, светилась бесчисленными огнями, и багровый туман, словно пламя, окружал нас со всех сторон. Я обратил внимание моей спутницы на это странное явление. Несмотря на свое напряженное беспокойство, она тотчас объяснила мне, что свет этот зависит от особенного фосфорического состояния моря. По ее словам, он происходит от присутствия в воде целых мириад маленьких животных, обладающих свойством светляков, которые выплывают на поверхность воды и как бы заливают ее огнем. Я долго наблюдал за этим странным явлением. Каждый раз, как я опускал весло, я как будто ударял по огню, и мне казалось, что с весла падают в море огненные капли. Так проходили часы за часами; мы продолжали плыть по течению; луна и звезды проливали на нас свой холодный свет; окружающий нас океан все еще горел фосфорическим огнем.
