Егор Чекрыгин - Странный приятель. Сокровища Империи
— Главная новость последнего времени — это конечно же пираты. Я бы даже сказал, уж не обидятся на меня благородные судари, ваши, тооредаанские пираты. Не удивляйтесь, судари, у меня глаз наметан, так что я сразу понял, откуда вы. Ибо кредонские купцы уверены, что позволить Литруге вернуться в игру, да еще и сделать это столь неожиданно бодро и дерзко, можно было только с разрешения вашего, судари, короля! И, уж простите мне такую дерзость, но я скажу, что пираты эти изрядно кредонским купцам подгадили. Цены на импорт взлетели, а вот на экспорт — резко упали. А поскольку едва ли не все товары, что мы перевозим на юг или запад, проходят через руки кредонских домов и компаний, они несут немалые убытки и оттого пребывают в изрядной ярости. В Улотский каганат и нашу с вами, благородная Одивия, благословенную Валкалаву я бы вам соваться нынче не рекомендовал. После того прохода кредонского флота, что был два года назад, все они находятся под большим впечатлением и ссориться с республикой не хотят. Зато наш Ваася Седьмой, да будет благословенно его имя в веках, да пошлют ему боги многие лета жизни и здоровье сотни быков, хоть на словах и поддерживает Кредон, но обид чинить вам не станет. Потому как после пропажи первого кредонского конвоя перевозки через наши степи возросли едва ли не двукратно. А ведь это только начало! Да и вообще, как всякие добрые соседи, мы, мооскаавцы, не упустим возможности подгадить Кредону. Эти выскочки последнее время ни с кем не считаются и претендуют на слишком многое. Когда ваш флот надрал им задницу на Тинде, у нас тут был праздник!
— Однако, уважаемый Тоодокс… — многозначительно ответила на это Одивия. — Вы не теряете связей с республикой? Можете говорить спокойно: эти господа в курсе наших дел и более того — готовы сделать вам некое предложение… Надо ли говорить, что услуги посредника будут оплачены, и весьма щедро!
Уходили друзья из кабака, когда солнце уже начало садиться за горизонт. Разговор был непростой. Тоодокс торговаться умел.
Явно умел он и собирать информацию. И, несомненно, торговал ею направо и налево. Так что приходилось очень тщательно подбирать слова, чтобы не сказать лишнего. Впрочем, Тоодокс, похоже, и так догадался, откуда возьмутся те самые пленные купцы и моряки, которых хотят обменять на пленных тооредаанцев.
Оставалось только гадать, что этот проныра сочтет более выгодным: сразу продать тооредаанцев Кредону, либо сначала получить свою посредническую долю, а уж потом продать…
— Не все так просто, судари, — задумчиво ответила Одивия Ваксай, когда у нее поинтересовались, что она думает по этому поводу. — Вы заметили, что Тоодокс зовет меня благородной? Он, как и я, — один из множества истинных валкалавцев, бежавших со своей родины, когда ее захватили проклятые удихи. Некоторым образом наши семьи связаны отношениями, уходящими в века. Мой род оказывал покровительство его роду на протяжении сотен лет… Это весьма особые связи! К тому же Тоодоксом владеет священная идея освобождения родины. И ради нее он готов на многое — даже поступиться частью своих доходов. Так что поскольку и мой отец, и я немало жертвуем на священную борьбу, Тоодокс меня не продаст. Скорее всего.
Отсутствие достопримечательностей, а главное — смысла нахождения в этом городишке, стало причиной того, что уже ранним утром «Чайка» подняла якоря и ушла из бухты Баалашихаа, направившись вдоль побережья на восток.
Несмотря на древность и обжитость этих земель, особым разнообразием ландшафт за бортом не отличался. Белеющая полоса прибоя, желтая линия песка на пляжах, а дальше — бесконечная, до самого горизонта степь. Иногда встречались и рыбацкие хуторки, но их покрытые соломой крыши настолько сливались с этой выгоревшей степью, что почти не цепляли взгляд.
Море и то казалось куда более обжитым и наполненным, чем этот берег. Мелькнет рыбацкая лодка вдалеке, глаз зацепится за поплавки сетей и крабовых ловушек на отмели, каботажное суденышко проковыляет навстречу, белый парус чиркнет по горизонту… Море кормило, давало работу и даже смысл жизни. И казалось, что люди, населяющие эти места, так и живут в море, лишь иногда, подобно тюленям, выползая на берег, чтобы переждать непогоду или просто погреть толстое пузо на солнышке. И, подобно тем же тюленям, на берегу эти люди становились такими же неловкими, смешными и нелепыми.
Увы, но на сей раз с ветром «Чайке» не повезло. Он дул с юго-востока, почти навстречу курсу корабля. Все время приходилось идти крутыми галсами, да еще и вблизи берега, где весьма велика была опасность сесть на мель или столкнуться с рифом, так что работы экипажу хватало. И тем не менее даже в таких условиях мореходные качества kliper позволили ему преодолеть расстояние почти в три сотни верст менее чем за сутки. И уже утром следующего дня «Чайка» вошла в бухту Хиим'кии.
Тут уже лекции профессора Йоорга не понадобились. Кто не слышал про эту бухту и этот город? Разве что совсем отсталые дикари с Южных островов или из джунглей Западных Земель. А у всех остальных, для кого слова «Старая Империя» не были бессмысленным набором звуков, название Хиим'кии вызывало в душе целый взрыв подчас самых противоположных эмоций.
Хиим'кии были парадными воротами в Старую Империю. Именно отсюда в свое величайшее плавание вышел самый легендарный корабль в истории человечества. Тот самый «Морской гусь», что первым сумел пересечь Срединное море и тем самым завоевал себе право быть синонимом подвига и удачи, дерзкого вызова богами и стихиям, прорыва в неизведанное и достижения невозможного. Недаром до сих пор, спустя тысячи лет, «Морской гусь» остается наиболее популярным названием для действительно хорошего судна.
Отсюда же спустя сотню лет армады имперских кораблей отправлялись покорять жителей берегов Срединного моря, а потом и всего океана. На восток, север, юг и запад несли они имперскую цивилизацию и культуру, получая взамен покорность, а также земли и богатства «осчастливленных» народов.
Если бы только можно было бы пройтись с подводным колоколом Готора по дну этой бухты, сколько бы всего удивительного, наверное, нашлось бы тут! Ведь если верить историческим записям, дно здесь должно быть буквально в несколько слоев завалено обломками кораблей, людскими скелетами и потерянными богатствами.
Увы… Но слава этой бухты была уже в прошлом. Хотя, кто знает, может быть, эта слава таилась и в далеком будущем? Сейчас в гавани, некогда вмещавшей эскадры в сотни вымпелов, стояло едва ли три десятка больших кораблей. А знаменитые, некогда грозные форты-крепости по берегам обветшали и теперь представляли собой большую ценность для любителей древности, нежели военных людей.
