Сергей Калашников - Оператор совковой лопаты
Позднеосенний лес прозрачен. Плотны только группы хвойников, что в этих местах нередки. Палый лист уже слежался, трава где стоит, где лежит, а где наклонилась. Под ногами шуршит и похрустывает. Птиц почти не слышно. Часок где-то есть у него, пока не стемнело. Дичи не видно, так что умишком пораскинуть самое время. О вероятных проблемах ближайшего грядущего.
Первая, банальная версия, что найдется хамоватый вождь воинственного племени, который соберет грозных индейцев, придет и все отнимет, не кажется ему верной. Люди здесь не любят друг друга убивать, делают это под давлением обстоятельств. Когда деваться больше некуда, тогда идут отнимать, прогонять или чинить иное непотребство. С голодухи обычно. Может, конечно, найтись некто с патологией в области разума, но, кажется Мишке, что живут такие люди в этой среде недолго. Сначала остаются в одиночестве, а потом погибают.
Одним словом, опасность этого рода не кажется ему существенной. И, в конце концов, он ведь не один. Возникни такое затруднение, оно неизбежно коснется всего рода. А гуртом отбиваться веселей.
Второй вариант касается опасения, что соплеменники научатся всему, что он тут напридумывал, и решат без него обойтись. Это случается. Но, чтобы такое произошло, он должен хоть кого-нибудь крепко достать. Обидеть, разозлить или вызвать чувство зависти. Хм! Последнее особенно опасно. Тут ведь иной раз и не угадаешь, отчего человек, которому не сделал ничего худого, начинает тебе пакости творить, причем вроде как нарочно старается подставить, чтобы ты выглядел в невыгодном свете. В этом плане индейский мир от знакомого ему человечества неотличим. И для предупреждения такой ситуации действовать следует так же, как и дома. Общаться, присматриваться, прислушиваться. Быть одним из них, тех, кто рядом, кто с тобой заодно. Тут нет четких рецептов. Внимание, анализ, творчество. И на этой поляне он крепко недоработал. Ни Жаба Пупырчатого, ни Никиного мужа, ни Полуденного, что у них в соседях, даже по именам не выучил, не говоря уж о других. Даже с Сайкой опростоволосился. Мало ли зачем девушка ходит в лес с другими мужчинами. Можно подумать, кроме того, что он заподозрил, у индейцев там других дел нет! Ревность, что ли? Прочь эмоции!
Так что же еще может сулить ему неприятности? Европейцы. У них есть металл и значительные мощности по его производству. Не здесь, конечно, но одна каравелла с ножами – и континент у твоих ног. Если действовать терпеливо и методично… Другой вопрос в том, как… нет, конкретику представить себе трудно. Важно то, что лично ему, Мишке, приезжие из-за океана тут и даром не нужны.
Сам он помешать колонизации не может. А вот индейцы, если будут недружелюбны, – запросто. Во всяком случае, до тех пор, пока сильные мира сего не почуют денежного интереса к заокеанским делам. Одна беда, дикари эти ни капли не тупые и ничуть не злобные. Да и доверчивыми он бы их не назвал. Настроить их против кого-то непросто. Нужны очень убедительные аргументы. Кроме того, как при отсутствии средств массовой информации донести эти самые аргументы до широких слоев общественности?
Кажется, Мишка все-таки индеец. Пока медитировал, размышляя, оставался неподвижен. И к нему сам подошел олень. Не вплотную, шагов сорок до зверя. Прозрачный голый куст слегка маскирует охотника, а лук в руке и стрела наготове. Главное – не делать резких движений и ногами не переступать, дабы шуршанием листвы не насторожить оленя. Прицелился и выстрелил. Мимо. Над самой спиной стрела прошла, да еще и свистнула при этом. Животное исчезло, словно растворилось в сгустившихся сумерках. А ему теперь искать, куда запулил. Негоже вещь оставлять в лесу валяться.
Нашел на удивление быстро. Стрела вонзилась в ствол дерева и пришпилила к нему небольшую птичку. Свежатинка – это славно. Он, конечно, понимает, что индеец из него пока слабенький, но не рассказывать же женщине, что попал в результате промаха.
Глава 47
Мастер Карасик
За пару дней Сайка пришла в норму, а Мишка собрался с мыслями. По всему выходило, что кроме организации торгово-промышленного центра, совмещенного с транспортным узлом, нет у него иной выигрышной стратегии. И действовать следует очень продуманно, комплексно, если хотите. Так, чтобы потом ничего не пришлось переделывать и не срываться в спешку, наверстывая упущенное. Собственно, дела и без этого «озарения» уже складываются в нужном ключе, теперь следует разобраться с задачами и расставить приоритеты. А без бумаги, на которой хотя бы можно было написать план, начинать многозаходную комбинацию – дохлый номер.
Вот об этом он и размышлял, сидя среди образцов, наплавленных Карасиком, и разбирая надписи на кусочках коры.
– Миша, а почему ты изучаешь неудачные слитки? – Мальчуган подошел неслышно.
– Что, где-то есть удачные варианты?
– Не знаю, хотел их тебе показать, когда освободишься.
Верно рассудил малец, раньше бы он от них отмахнулся. Действительно, забавные получились ерундовинки. Вот явно остекленевшая масса радикального черного цвета. Горшок с белым порошком, пушистым на вид. Ну, не очень белым. И несколько металлических блямб. Из каких-то камней восстановились окислы. Справился по карточкам – забавно. Из одного камня один металл, из другого – другой, а эта слоистая лепешка – когда камни смешали друг с другом и с углем. А вот тогда нужно продолжить серию экспериментов, варьируя соотношение угля и руды, причем для обоих чистых вариантов.
Если размечтаться, что совсем невредно, то можно назвать эти металлы никелем и марганцем. Или хромом и, например, ванадием. Откуда ему знать, что это такое? Будет пробовать добавлять их в сталь и смотреть, что получилось. Вот бы мусорный фургончик телепортировал сюда масс-спектрометр! Ладно, хиханьки хаханьками, а пацан методом тыка за полгода нашел ему рецептуру гончарной глазури, получил гашеную известь и создал перспективы для получения легированной стали, любовно именуемой в народе нержавейкой.
* * *Сверло Мишка вылепил из воска. Вернее, вырезал. Когда есть много холодной воды, воск твердеет, и резец эффективней лопаточки. Короткий цилиндр, один конец которого идет на конус острия, а с другой стороны к нему же приделан длинный хвостовик, тоже на конус, но плавно. А как он иначе закрепит вращающийся инструмент? Только так. Насаживая, словно ведро вставляет в ведро. А как извлечет? Вилочкой. Корень хвостовика заметно у@@же наружного диаметра рабочей части, вот сюда и постучит молотком через металлическую пластину, надетую пазом на место утолщения.
На таком коротком участке спираль сверла вырождается в отрезок почти прямой щели и выполняется легко и непринужденно. Режущая кромка оформляется как завершение образовавшегося канала, что предназначен для отвода стружки.
