Бернард Корнуэлл - Пустой Трон (ЛП)
Этельхельм всегда мне нравился, но до сих пор мы находились по одну сторону, а его устремления и энергия были направлены на то же дело, за которое боролся и я. Теперь, однако, мы стали врагами, и он это знал, и он использует свое богатство и положение, чтобы меня сокрушить. Я собирался прибегнуть к хитрости и надеялся, что Ситрику удалось выполнить полученное задание.
Наконец-то слова у епископа иссякли. Хор снова начал петь, а шесть воинов Этельреда подняли гроб и понесли его к открытой могиле подле алтаря. Они несли его с трудом, возможно, потому что внутри деревянного гроба, богато украшенного резьбой в виде святых и воинов, находился гроб из свинца. Моего кузена собирались похоронить как можно ближе к мощам Святого Освальда, точнее, к костям того, кто на самом деле находился в серебряной усыпальнице. В день страшного суда, провозгласил епископ, Святой Освальд чудесным образом восстанет из своей серебряной темницы и вознесется на небеса, а находящийся поблизости Этельред поднимется в поднятом святым потоке. Никто не сомневался в том, что кости являлись истинными мощами. Священники и монахи заявляли о творящихся в церкви чудесах - как вставали на ноги калеки, а слепые прозревали, и всё благодаря мощам.
Епископ наблюдал, как гроб опустили в могилу. Этельхельм со своей дочерью находились рядом с ним, а на противоположной стороне разверстой дыры стояла Этельфлед в платье из черного шелка, мерцающем при каждом ее движении. Ее дочь Эльфвинн стояла рядом и сумела придать лицу печальное выражение. Потом тяжелый гроб наконец разместили в склепе, и я заметил, как Этельхельм уставился на Этельфлед, и эти двое скрестили взгляды. Они стояли так довольно долго, а потом Этельхельм развернулся и повел дочь из церкви. Служанка протянула Этельфлед тяжелый плащ, который она запахнула на плечах, после чего вышла в дождь.
А кузен Этельред исчез из моей жизни.
Витан собрался на следующий день. Он начался сразу после рассвета, в ранний час, и я решил, что причиной тому послужило желание Этельхельма поскорее покончить с этим делом и отправиться домой. Или, что более вероятно, чтобы можно было вызвать Эдуарда, где бы он ни был, и тот торжественно въехал в главный город своего нового королевства. И это нужно было сделать поскорее, или так они думали. На похоронах Этельреда присутствовала, как предполагалось та знать, что его поддерживала, в Глевекестре было очень мало людей Этельфлед. Витан услышит пожелания Этельхельма и одобрит их, а Вульфхед с Этельхельмом заслужат благодарность нового короля Мерсии.
Или на это они рассчитывали.
Конечно же, витан начался с молитвы епископа Вульфхеда. Я подумал, что после вчерашней бесконечной проповеди он сократит молитву, но ничего подобного, он опять затянул бесконечные разглагольствования о своем боге. Он молил пригвожденного бога наделить витан мудростью, что было неплохой идеей, а потом велел богу одобрить всё то, что епископ собирался предложить. Молитва тянулась так долго, что олдермены, таны и служители церкви начали переминаться с ноги на ногу и царапать ножками скамеек плиты пола, и наконец, Этельхельм шумно откашлялся, а епископ поспешил закончить молитву.
Трон Этельреда стоял на деревянном помосте и был задрапирован черной тканью, на которой лежал богато украшенный шлем. В прошлые времена короли не носили короны, вместо этого им давали королевский шлем, и я не сомневался, что все присутствующие в зале знают, что означает этот шлем. Слева от трона возвышался аналой, вероятно, принесенный из церкви, а справа - простой стол и два кресла. Священники-близнецы, Цеолнот и Цеолберт, сидели за столом, держа наготове перья. Они будут записывать всё, что произойдет на витане, а начался он с заявления епископа.
Мерсия, сказал он, уже целое поколение живет без короля. Это воля Господа, провозгласил он, что теперь она обретет короля, и это заявление вызвало одобрительный шепот собравшихся лордов.
- Королевство без короля, - продолжал епископ, - как епархия без епископа, как корабль без кормчего. И никто здесь, - он оглядел зал, произнося эти слова, - не станет отрицать, что Мерсия - одно из старейших королевств Британии.
По залу снова прошел одобрительный гул, и вдохновленный поддержкой епископ продолжал напирать:
- Наш лорд Этельред, - повысил он голос, - был слишком скромен, чтобы назвать себя королем!
Я чуть не рассмеялся во весь голос. Этельред отдал бы и глаз, и руку, да и свои яйца, чтобы надеть корону Мерсии, но слишком хорошо понимал, что дающие ему деньги западные саксы накажут его за это, потому что Уэссекс не желал видеть в Мерсии никакого короля кроме собственного.
- Но во всём кроме титула он был королем! - выкрикнул Вульфхед очень громко, возможно, потому, что знал шаткость этого утверждения. - И на смертном одре наш возлюбленный лорд Этельред провозгласил, что желает призвать короля Эдуарда Уэссекского принять древнюю корону нашей любимой страны! - епископ помедлил, вероятно, чтобы позволить присутствующим криками выразить одобрение, но зал молчал, лишь Этельхельм со своими людьми начали топать в знак согласия.
Я подумал, что это интересная тишина. Большая часть знати в зале была готова выполнить все желания Вульфхеда и Этельхельма, но без особой радости воспринимала такую судьбу. У них всё-таки еще оставалась мерсийская гордость. Они бы приняли западносаксонского короля, но это был бы брак по расчету, а не по любви, и потому они молчали, все, кроме одного - олдермена Айдина.
- У витана есть право выбирать короля, - прорычал он. Он был из восточной части Мерсии и вместо со своим войском давно являлся союзником западных саксов во время стычек с датчанами из Восточной Англии, и как я полагал, этот человек был ярым сторонником притязаний короля Эдуарда, но даже в его голосе звучали сомнения.
- Право выбирать короля всегда было за витаном, - несколько неохотно признал епископ Вульфхед, - так что ты предлагаешь?
Айдин пожал плечами. Неужели он собирался предложить себя?
- Мерсией должен править мерсиец, - сказал он.
- Но кто? - огрызнулся епископ Вульфхед, и это был хороший вопрос. Айдин почувствовал, что лишь немногие поддержат его притязания, если таковые существовали, и потому больше ничего не прибавил.
- Корона, - заговорил другой, но я не знал, кто это, - должна переходить к сыну короля.
- У лорда Этельреда не было сына, - рявкнул епископ.
- Тогда к ближайшему родственнику-мужчине.
- Ближайший родственник - это брат его жены, король Эдуард, - сказал Вульфхед, что, как ни удивительно, не было правдой, хотя я об этом и не заявил. - И позвольте напомнить витану, - продолжал епископ, - что мать короля Эдуарда была мерсийкой.
