Ирина Измайлова - Царство небесное
Красивый рыжий жеребец попытался привстать, когда к нему подошли люди, но у него были перерезаны жилы на задних ногах, и он тут же вновь завалился на бок, глухо захрапев и бросая на людей беспомощные и отчаянные взгляды. Казалось, конь понимает, что ему теперь не выжить, и просит людей прекратить его мучения.
Анри Шампанский осторожно взял у Луи колючку, бережно обнял шею лошади и быстрым движением воткнул шип возле самого уха. Конь вновь издал глухой хрип, потом вдруг резко привстал, почти сумев опереться на искалеченные ноги. Несколько мгновений он судорожно раскачивался, дрожа всем телом, затем рухнул на бок, едва не подмяв подошедших слишком близко людей. Его голова запрокинулась, шея вытянулась в последнем усилии, на оскаленной морде заклубилась пена. Потом выкаченные глаза остекленели, и животное застыло, уже не шевелясь.
– Пресвятая Богоматерь! – вырвалось у кого-то из рыцарей. – Вот так помрешь, и никто не поймет, какой смертью ты помер...
Луи смотрел на мертвого коня, и почему-то в эти мгновения отчетливо увидал знойный берег далекой южной реки, плывущего по ней человека, его седую голову, словно светящуюся в лучах солнца. Вдруг человек вот так же странно дернулся, как сейчас конь... Он привстал над водой, забился, окунулся с головой, потом весь выгнулся и поплыл. Уже бездыханный. По другую сторону речки, совсем близко, были кусты. Кто знает, прятался в них кто-то или нет? И эта точка, красная точка, будто от укуса москита на шее мертвеца! Почему-то Луи обратил на нее внимание, а остальные нет...
– Я знаю! – прошептал молодой рыцарь, – Я знаю, от чего умер император Фридрих!.. Они убили его...
Ричард Львиное Сердце твердо взял юношу за локоть:
– Послушай, мессир Луи! Ты знал этого человека? Как ты догадался, что он хочет меня убить?
– Я не догадался, ваше величество! Я это знал.
И крестоносец в нескольких словах рассказал королю о разговоре, который он подслушал в развалинах мельницы неподалеку от Лиона, не упомянув, однако, ни брата графа Анри, который был участником заговора, но в настоящий момент не представлял опасности, ни Алисы, которая тоже была свидетельницей памятного разговора. Анри Шампанский, оценив деликатность юноши, с чуть заметной улыбкой кивнул ему и добавил:
– В этом заговоре, увы, участвует один из моих родственников, ваше величество. Это может бросить тень на меня, однако я лучше рискну вызвать ваши подозрения, чем не сделаю все возможное, чтобы заговор не осуществился. Ведь цель у негодяев одна-единственная: разрушить Крестовый поход, не дать вновь освободить Гроб Господень из рук неверных!
Ричард сумрачно сдвинул брови и в бешенстве топнул ногой:
– Пускай делают, что хотят! Они не напугают меня.
И тут же добавил уже спокойно:
– Но боюсь я их или нет, а в случае моей смерти Саладин и впрямь получит слишком много преимуществ. Однако неужели султан опустился до того, чтобы пользоваться услугами таких грязных мерзавцев как ассасины?
Луи пожал плечами:
– Никто не знает, мессир, что за замыслы у Старца горы, кому он служит и служит ли кому-нибудь, кроме сатаны...
– Ну, этому рогатому господину служат и иные рыцари! – воскликнул Ричард. – Ваш молочный брат и моя матушка, которая приехала с ним ко мне в Мессину, рассказали такое, что я теперь в сомнениии, где и с кем мне надлежит в первую очередь вести войну... А кстати, мессир граф Шампанский, ваш родственник, спутавшийся со Старцем горы, не член ли какого-нибудь ордена? Что-то мне сдается, что если прежде все дороги вели в Рим, то теперь они все ведут к храму царя Соломона, вернее, к его развалинам, на которых ныне выросло новое дьявольское гнездо!
Анри прекрасно понял намек, но он действительно не знал, стал ли его брат Гийом рыцарем Храма, он мог это только подозревать, а потому лишь со вздохом опустил голову под гневным взором короля:
– Мессир, в том, что мой родственник... да что уж запираться, мой единокровный брат, сын моего отца от второго брака, в том, что он за деньги ли либо из-за какого-то богомерзкого внушения стал помогать неверным, я, к сожалению, не сомневаюсь. Но стал ли он при этом тамплиером, я не имею понятия! И клянусь, узнай я раньше о его связи с посланцами Старца горы, я постарался бы предупредить об опасности прежде всего моего короля – ведь заговор направлен против вас обоих, а точнее – против всех крестоносцев.
– Весело! – проговорил Львиное Сердце, становясь меж тем все мрачнее. – Однако в конце концов, я надеюсь, мы увидим, кто есть кто. Война, как ничто иное, заставляет всех становиться самими собою, в ее огне сгорает любая фальшивая оболочка. Ну а теперь, мессир Луи, чем я могу отблагодарить тебя за то, что ты отсрочил мою смерть?
Молодой рыцарь ждал этого вопроса и заранее знал, как ответить на него:
– Ваше величество, я прошу лишь об участии в Крестовом походе!
– Ба! Да в нем ты бы мог принять участие и не спрашивая меня! – рассмеялся король. – Тем более, что ты – подданный короля Филиппа. Участие такого отличного рыцаря будет полезно Кресту. Но я хочу сейчас воздать тебе должное за твою сообразительность, отвагу и воинское искусство. Полагаю, среди моих рыцарей может быть и найдется десяток умеющих метать ножи, но чтобы сделать это так быстро и попасть так точно... Тут, думаю, тебе не будет равных! Итак, говори, чего бы ты хотел, и ты получишь все, что может дать тебе король Англии.
«А мне-то нужно то, что может дать, к сожалению, только король Франции! – не без досады подумал Луи. – Лучше бы это его прибило штормом к берегу Кипра. Да, но он не сумел бы так быстро захватить остров, хоть у него и втрое больше войска, не гарцевал бы верхом на лестнице замка, и, увы, мог бы не отдать мне Алису, даже спаси я его жизнь! По крайней мере до тех пор, пока не убедился бы окончательно, что Ричард ни в коем случае на ней не женится...»
– У меня есть все, что нужно для похода! – твердо проговорил молодой рыцарь. – Что вы можете мне дать? Золота или серебра? Да к чему мне тащить с собой лишнюю тяжесть? Если останемся живы и победим, даст Бог, поделим достойную добычу. А я награжден уже тем, что стал орудием Божиим – помог Господу сохранить вас, мессир!
В темных выразительных глазах Ричарда Львиное Сердце появилось в этот момент выражение, которое редко кому приходилось видеть: он смотрел на французского рыцаря уже не просто с уважением, он смотрел на него, как на равного.
– Да будет так! Но в таком случае я просто хочу сделать тебе подарок.
С этими словами он приподнял свою бармицу, засунул руку под кольчугу и гамбезон и, найдя что-то у себя на груди, вытащил блестящий серебряный кружок, а затем снял с шеи толстую цепочку, на которой этот кружок висел.
