Эрнест Риттер - Зулус Чака. Возвышение зулусской империи
Штрафники не ропща заняли указанные им позиции. Затем эти обреченные на смерть повернулись назад и, подняв копья, в последний раз приветствовали короля: «Байете!». А потом, снова сделав поворот кругом, топнули правой ногой о землю и прокричали во всю мощь своих легких: «А-йи-зе!» («Пусть он (враг) придет!»).
Вождь зулусов, который все время был начеку, заметил, что ндвандве совершают необычный маневр. Они отвели части, полукругом охватывавшие северный склон холма, и сосредоточили их вокруг дерева, под которым сидел Номахланджана. В начале битвы у Номахланджаны было восемь полков — всего около семи с половиной тысяч человек. Одна треть была убита или получила смертельные раны. Другая треть отправилась на поиски воды — среди них свыше половины получили те или иные ранения, но могли еще сражаться. Легко раненых было бы больше, если б они не возвращались в строй, где гибли или получали новые, на этот раз смертельные раны. Итак, в распоряжении Номахланджаны осталось лишь около двух с половиной тысяч человек, но, насколько он мог судить, этим силам противостояли только две шеренги зулусов — всего человек шестьсот, из коих половину или даже больше составляли раненые, не способные биться так, как прежде. И он решил сокрушить зулусов одним ошеломляющим ударом. Плохо, конечно, что столько его воинов покинули поле боя, но и без них хватит сил, чтобы справиться с врагами.
На холме воцарилось зловещее молчание. Воздух был пропитан тошнотворным запахом крови и мертвых тел, уже начинавших разлагаться. Солнце пекло нещадно. Высоко над головами противников проносились стаи стервятников. Их становилось все больше — о том свидетельствовали тени, кружившие над полем битвы. Лишь изредка тишину нарушали резкие крики белошеих ворон, питающихся падалью.
Чака пристально следил за сосредоточением сил Номахланджаны, особенно с того момента, как заметил, что часть воинов, составлявших южный круг, тоже направилась к своему полководцу. Он почуял, что готовится нечто новое. Столбы дыма на правом фланге зловеще приближались, но все еще находились за высотами Тонджанени. Значит, у него еще оставалось время, хотя и немного. Наступал критический момент.
План противника начал вырисовываться. Из массы ндвандве, сосредоточившихся вокруг Номахланджаны, выделилась колонна воинов. Они построились рядами по двадцать человек с интервалами в три шага между рядами; Колонна направилась к центру северной дуги, образуемой построением зулусов, где на вершине холма сидел сам Чака. Перед его глазами проходил ряд за рядом, пока голова колонны не достигла подножия холма. Всего было семьдесят пять рядов, а длина колонны равнялась двумстам ярдам. Номахланджана намеревался использовать ее как таран. Ударив по двум шеренгам зулусов, он бросит их прямо в пасть южному полукругу ндвандве.
Глаза Чаки сверкали. Численность приближавшейся колонны составляла полторы тысячи человек, а у него в резерве находилось две тысячи еще не участвовавших в бою воинов. Полторы тысячи он бросит на врага, добиваясь полного охвата, а пятьсот оставит на холме для отпора голове колонны. Они составят «грудь» боевого порядка, а также послужат центральным резервом на случай наступательных действии южного полукруга противника, в котором оставалась теперь всего тысяча воинов. Две шеренги воинов, окружавшие гребень холма, Чака решил пока не трогать.
Номахланджана очень удивился, увидев, что из-за гребня выходит зулусская колонна, идущая навстречу его собственной. А вслед за этим глазам его предстало еще более поразительное зрелище: две параллельные колонны, состоявшие из рядов по восемь воинов, со страшной быстротой ринулись вниз по склонам холма; они неслись вдоль обоих флангов его колонны, держась от нее на расстоянии, несколько превышавшем бросок копья. Едва он успел сообразить, что противник охватывает его таран, как полк Фасимба, находившийся справа от Чаки, и полк Изи-ц'ве, находившийся слева, почти достигли хвоста колонны ндвандве, создав угрозу безопасности командующего. Номахланджана и его свита вскочили с мест и укрылись в глубине своей колонны. Вскоре после этого «рога» зулусского боевого порядка сомкнулись вокруг противника, подобно лапам свирепого медведя.
За полком Фасимба несся вспомогательный отряд во главе с Нг'обокой, а за воинами полка Изи-ц'ве спешили у-дламбедлу. Ветераны Ама-Вомбе окружили голову колонны ндвандве. Все это были только полуполки, но они вступили в бой со свежими силами и страстным желанием сражаться. Воины полка Джубинг'ванга находились в резерве за центром южного полукруга ндвандве. Обе шеренги этого полукруга атаковали зулусов так же ожесточенно, как прежде. Все форпосты штрафников, выставленные на южной стороне, погибли, мужественно сражаясь. Некоторые из них, придя в ярость, проложили себе путь через шесть или семь шеренг ндвандве, а затем напали на противника с тыла и дрались в глубине его боевого порядка, пока не погибли. Уцелевшие ндвандве впоследствии создали легенду о том, что зулуса мало убить: чтобы он упал на землю, надо еще толкнуть его труп.
Наконец Чака разрешил Мгобози вступить в бой. Он поставил его во главе полка Фасимба, но окружил отрядом отборных ветеранов Ама-Вомбе, в составе которого был и Нджикиза — Сторож Брода, — чтобы менее импульсивные ветераны сдерживали молодых бойцов.
— Смотри, чтобы ворота моего крааля были хорошо заперты. И пусть ни один из молодых бычков Звиде но останется на воле, — внушал Чака Мгобози. — Следи за этим больше, чем за самим боем.
Едва «рога» зулусов сомкнулись вокруг ндвандве, как Мгобози, «заперший» таким образом «ворота» крааля, почувствовал, что с него спало бремя ответственности, и счел себя вправе развлечься небольшим кровопролитием: он поставил себе целью пробиваться сквозь строй ндвандве, пока не убьет всех сыновей Звиде.
Самая кровавая из битв, происходивших дотоле в стране зулусов, приближалась к своему апогею. Повсюду слышались крики «Нгадла!», но хотя ндвандве знали, что они обречены, полк ветеранов Ама-Нкайя сражался с беззаветным мужеством, причиняя зулусам немалый ущерб. Широкие клинки зулусских ассегаев наносили врагам кровопролитные раны. Кровь ндвандве и зулусов образовала на поле боя ручейки и лужи. Запах ее опьянял бойцов. Истекающие кровью воины вырывали у себя пряди волос и ими или перьями с головных украшений затыкали в секунды затишья зияющие раны.
Получив первое ранение, Мгобози пришел в ярость и с убийственной стремительностью леопарда сеял смерть направо и налево от себя. Однако и сам он несколько раз избежал гибели только благодаря бдительности Сторожа Брода, который, следуя приказу Чаки, шел вплотную за ним. Много смертельных ударов, нацеленных в коренастого Мгобози, так и не было нанесено, так как с высоты своего огромного роста Сторож опускал на голову противника усаженную шипами палицу с длинной ручкой или той же палицей бил его наотмашь по лицу. Ндлела — бывший каннибал и будущий премьер-министр — охранял Мгобози справа, совершая почти невероятные подвиги. Нкайшана Кузвайо, действовавший слева, почти не уступал ему, но Мгобози превзошел их всех.
