Роберт Лоу - Дорога китов
― Иди, сын Рерика. Я догоню на берегу.
Он ухмыльнулся, и я сделал, как он сказал. Он разговаривал со мною в последний раз.
Когда я присоединился к остальным, мы перевели дух, укоротив шаг, чтобы выстроиться.
Люди у костра увидели нас, когда мы одновременно выступили из тьмы, построившись клином. Эйнар завопил:
― Свиная морда!
Он бросился во главу строя, но он был не Скапти, и все получилось слишком поспешно и неслаженно.
Однако крепкой стены щитов у нас на пути не было. Мы врезались с криками в людей, уже разбегавшихся во все стороны, пронеслись мимо костра, сокрушая все на своем пути, а подбежав к воде, разделились и устремились к судну. Я видел, как Гуннар Рыжий схватил какого-то человека и поднял его, потом прыгнул, оступился и рухнул в воду.
Я брел по колено в воде, ослепленный брызгами, волоча за собой Хильд, пытаясь удерживать в равновесии нас обоих; клятое древко копья, которое она держала обеими руками, страшно мешало. Люди бежали к бортам, карабкались по якорному канату... Мы тоже собирались это сделать.
Я схватился за борт и перелез через край, потом протянул руку Хильд. Наши бешеной волной переваливались на палубу, мокрые до нитки и задыхающиеся. Мой отец одним кричал, чтобы те брались за весла, другим велел поднять сложенный парус.
Тут я увидел, что люди на берегу строятся ― быстро, умело. У них не было доспехов, только некоторые в шлемах, но у всех были щиты и мечи, или секиры, или копья. Это были старые воины Старкада, и они не покроют себя позором, отдав корабль без боя.
С шумом и криками выстроилась стена щитов, а потом они ринулись вперед, и меня едва не вырвало, когда я понял, что они настигнут нас прежде, чем мы отойдем на достаточное расстояние. От бессилия я пришел в такое отчаяние, что чуть не выдернул руку Хильд из сустава, когда вытаскивал девушку на борт.
Потом внезапно что-то вырвалось с окутанных тьмою отмелей справа от нас. Раздался леденящий кровь крик, сверкнул взрыв брызг, словно промелькнул тролль.
Колченог! Это был Колченог ― вопящая, яростная смерть. Они не знали, кто это, но стена щитов расступилась, когда Колченог ворвался внутрь, рубя все подряд с пронзительным криком и сокрушая ряды воинов, падавших вокруг него. Он был подобен камню, брошенному в тихий пруд.
― Тяни канат, засранцы! ― заорал отец.
Гребцы, мокрые и серые от усталости, в горячке погружали весла в воду и вытаскивали обратно, погружали и вытаскивали.
Парус вскинулся, ветер наполнил его, и огромный змей-драккар скользнул в ночь, прочь оттуда, где сомкнулась стена щитов, где мелькали мечи, и горстка людей, точно свора рычащих собак, металась в смертельной схватке по берегу в свете костра.
Один или двое попытались прорваться и побежать к нам, но Нос Мешком и Стейнтор выстрелили в них, и хотя тетива у них намокла и стрелы не долетали или перелетали, это задержало людей Старкада.
Мы скользили в темноту, дальше и дальше, быстрее и быстрее, пока от места, покинутого нами, не остался лишь красный цветок во тьме.
Красный цветок и крики Колченога... Мы так и не услышали его смерти. Все согласились, что если мы не слышали, как он погиб, его смерти, верно, вообще не было, и он все еще бьется на том берегу.
Кетиль Ворона, Иллуги и Вальгард бодрствовали поочередно, управляя рулевым веслом огромного драккара и определяя примерный курс по звездам, пока мой отец не пришел в себя и не занялся своими привычными обязанностями.
Гребцы скоро выдохлись. У них едва оставались силы, чтобы поднять весла на борт и уложить их; кто-то упал и уснул прямо на месте. Измученные, все провалились в сон, будто пали замертво, даже Эйнар.
И я видел все это сквозь какой-то странный полусон, слыша одновременно крики Колченога, глядя на удивленное лицо Скапти, странно исказившееся из-за того, что из его рта торчал большой окровавленный наконечник копья.
На рассвете мы были одни, корабль слегка покачивался, разрезая волны, ветер свистел в парусах. Серый свет становился ярче и превратился в холодный, свежий, ясный день. Один за другим, чихая и отфыркиваясь, просыпались Давшие Клятву. Люди встречали этот новый день, словно удивляясь, что он вообще для них настал.
А потом все увидели, что заполучили.
Драккар был совершенным ― начиная с изящной лебединой шеи, щедро украшенных резьбой носа и кормы, до серой обшивки корпуса, до огромного пузатого паруса, сшитого из полос трех цветов ― красного, белого и зеленого, ― так что корабль походил на какой-то яркий стяг, реющий над волнами, гребни которых рассыпались, когда мы неслись над ними.
Везде была резьба, даже на лопастях весел. Панели, резные и окрашенные, защищали кормчего от непогоды, а рулевое весло было изрезано завитушками, которые помогали его удерживать. Флюгер был золотой ― позолоченный, поправил Рерик, но никто его не стал слушать. Он был золотой, мог быть только золотым на этом чудесном судне.
Было и еще кое-что: вся команда оставила на судне свои сундуки. Там нашлись одежда и украшения, деньги, доспехи и оружие. Там были кольца и столовые ножи и накидки с меховыми воротниками, потому что отряд послал Синезубый ― отборных воинов, ― а для таких ничто не было слишком хорошо.
Еще нашли огромный рулон полотна, слишком маленький для паруса, но из полос таких же цветов, и мой отец сказал, что его использовали как навес, когда стояли на якоре.
Там были бочонки с вяленой рыбой, соленой бараниной и водой. Там была даже нарочно устроенная яма для огня в середине маленького трюма, выложенная печными кирпичами и планчатой железной решеткой, так что можно было готовить горячее, не останавливаясь и не замедляя хода.
Чего не было, так это должным образом вырезанных голов на носу, которые, вероятно, так и остались на берегу, снятые по обычаю.
― При первой же возможности, ребята, ― пообещал Эйнар, когда добычу поделили, ― мы закажем новые лосиные головы. Потому что не имеет значения, чем было это судно, теперь оно ― наш «Сохатый».
Все приветствовали эти слова радостным ревом. А после того, как поделили найденное ― там было втрое больше, чем видел кто-либо из уцелевших, ― Иллуги Годи присмотрел за приготовлением баранины в чудесной яме для огня, и все поели горячего и согласились, что это самая лучшая еда на этом самом чудесном корабле, который способен нести полторы сотни человек, и которым могут управлять всего трое.
― Хотя боги положат углей нам в задницы, если мы попадем в полный штиль, и придется грести! ― рявкнул Валкнут, услышав это.
Эта мысль заставила всех присмиреть, потому что корабль был тяжел для того, чтобы идти на веслах с неполной командой.
