Ростислав Самбук - Сокровища «Третьего Рейха»
— Пошли! — Бонне потянулся за шляпой. — Надеюсь, посторонних туда не допускали?
— Полицейский инспектор ждет нас. Правда, его атакуют журналисты, но он знает свое дело.
Бонне надвинул шляпу на лоб.
— Мне не хотелось бы, чтобы моя фотография появилась в газетах, — объяснил. — И фамилия. Я эксперт, и все.
Еще издалека они увидели толпу возле библиотечных ворот. К счастью, шел дождь, и Бонне поднял воротник плаща, закрываясь от фотовспышек. Один нахальный репортер попробовал было проскользнуть в помещение между ним и Кнолем, но полицейский в последний момент отстранил его.
В комнате Циммера их ждал энергичного вида человек.
— Инспектор уголовной полиции Барц, — представил его Кноль.
— Час назад нам позвонил один из служащих библиотеки, — начал докладывать Барц. — Ежедневно ровно в восемь хранитель рукописей и оригиналов Циммер открывал им двери, но в это утро они обнаружили их закрытыми. Стали стучать, но напрасно. Через двадцать минут позвонили нам. Пришлось взломать замок. В одной из подвальных комнат замка мы нашли вскрытый тайник, оборудованный под полом. В комнате библиотекаря следы спешного отъезда. Помощник Циммера, господин Шварц — он ждет в соседней комнате, — показывает, что его шеф был человеком чрезвычайно пунктуальным и аккуратным, даже до педантичности. Из этого можно сделать вывод, что Циммер, работавший здесь несколько лет, обнаружил тайник и вывез то, что было замуровано в подвале.
Они спустились в подвал, и комиссар долго стоял на пороге комнаты, разглядывая взломанный пол.
— Отпечатки пальцев? — спросил у инспектора Барца.
— Здесь не обнаружили. Мы уже осмотрели комнату библиотекаря, и все, что нашли, отправили в лабораторию.
Комиссар кивнул и боком проскользнул в комнату. Присел над вскрытым полом, позвал Кноля. Поднял обломок цемента, валявшийся рядом, показал на след от контейнера.
— Все было сделано умело. Свинцовые контейнеры заложены кирпичом и залиты цементом. А сверху обыкновенный деревянный пол. Сто лет ищи — не найдешь.
— Однако нашли, — возразил Кноль.
Бонне пробормотал в ответ что–то невыразительное. Вынул складной метр, стал измерять след от контейнера.
— Определяете размеры ящиков? — догадался Кноль.
— На моем месте вы бы сделали то же самое, — удовлетворенно покачал головой Бонне. Он долго ползал по полу, изучал чуть ли не каждый обломок кирпича. Наконец, стряхнув пыль с брюк, констатировал: — Сейчас мне хотелось бы осмотреть коридор. — Попросил инспектора Барца: — Там темновато, не могли бы вы усилить свет?
— Минутку, — ответил тот. — У нас есть рефлекторы.
— Только осторожно, — предупредил Бонне, — не затопчите следы!
— Мои люди знают дело! — сказал инспектор с достоинством.
Через несколько минут в коридоре вспыхнули рефлекторы. Бонне внимательно, метр за метром, разглядывал пол и стены. Несколько раз хмыкнул. На лестнице что–то привлекло его внимание. Попросил направить туда свет, встал на колени и едва не обнюхал камень. Вынул нож, что–то аккуратно снял со ступеньки и завернул в бумагу. Поднялся по лестнице, снова присел и стал собирать какой–то мусор в ладонь, посвистывая от удовольствия. Завернул найденное в бумагу, попросил Кноля:
— Спросите у этого… ну, помощника Циммера, не носил ли его шеф очки?
Инспектор вернулся, когда Бонне, стоя на коленях, разглядывал пол.
— Говорит, что у Циммера было отличное зрение.
— Ага… — Бонне будто пропустил это известие мимо ушей. — Посмотрите–ка сюда, инспектор.
Кноль опустился на колени.
— Следы металла… — потрогал пальцем, — свинец. От ящика?
— Да, — Бонне тихо засмеялся, — от ящика с золотом.
— Вы считаете, что в тайнике было золото?
— Уверен. Возможно, платина. Но я читал, что эсэсовцы вывозили в «Альпийскую крепость» золото в слитках.
— В свинцовых контейнерах могли быть бумаги… важные документы или фальшивые деньги… Они это тоже вывозили.
— Ну, какой дурак замуровывал бы фальшивые деньги!
— А документы?
— Мы знаем с вами размеры ящиков, хранившихся в тайнике. Если бы в них были бумаги, даже старый библиотекарь без особого труда дотащил бы их к выходу. Я осмотрел пол. Он весь в свинцовых царапинах. Они ставили ящики и отдыхали… Итак…
— Контейнеры очень тяжелые?
— В них было золото. Никакой дурак не сооружал бы тайник для ящиков с чугуном.
— Погодите… — Кноль стал что–то подсчитывать, уставившись в потолок и беззвучно шевеля губами. Наконец произнес: — Там было пять ящиков. Это мы установили точно по следам. Если отбросить вес контейнеров, то каждый из них вмещал не менее ста килограммов золота.
— Это же полтонны!
— Боже мой, — схватился за голову Кноль. — Пятьсот килограммов золота! Примерно семнадцать миллионов шиллингов!
— А сейчас я хочу посмотреть на комнату Циммера, — не разделил его возбуждения комиссар. — И поговорить с господином Шварцем.
Бонне пристроился в кресле рядом с помощником Циммера, маленьким бледным человечком, предложил ему сигарету, но тот отказался:
— Герр Циммер сам не курил и не любил курящих. А эта работа устраивала меня. Пришлось бросить.
— Вижу, вы хорошо знаете характер своего шефа. Расскажите о его привычках.
— Герр Циммер жил только работой и требовал этого от нас. Человек суровый, но справедливый. Он был влюблен в старинные рукописи и мог часами просматривать какой–нибудь манускрипт. Редко бывал в городе, посещал только дважды в день «Райский уголок». Это ресторан, совсем рядом.
— К нему кто–нибудь приходил? Родственники, приятели?
— Герр Циммер не имел ни родственников, ни приятелей, это подтвердит каждый, кто с ним работал.
— Увлечения?..
— Разве только лейблистика?
— Что это такое?
— Коллекционирование наклеек отелей. Герр Циммер говорил, что он один из известнейших лейблистов мира.
— Где же его коллекция? — оглянулся комиссар на инспектора Барца.
Тот кивнул на шкаф, вмонтированный в стену, и объяснил:
— Мы обследовали его. Циммер просматривал коллекцию перед тем, как исчезнуть. Взял с собою, судя по описи, значительную часть этого барахла.
Бонне открыл шкаф.
Десятки небольших ящичков: строгая классификация — континенты, страны. И каталог. Георг Циммер и на самом деле был педант: каждая наклейка — страна, город, название отеля занесены в специальную книгу. Почерк у Циммера мелкий, аккуратный, буквы написаны четко.
Комиссар углубился в каталог, иногда сверяя записи с наличием наклеек в коробочках. Эта работа, наверно, нравилась ему, он даже подвинул стул и заглянул на верхнюю полку шкафа. Будто забыл и о Кноле, и об инспекторе Барце. Последний наблюдал за комиссаром со снисходительной улыбкой — так отцы смотрят на ребенка, который шалит. Наконец все же не выдержал.
